Буч Скиннер. Каламити. Новый Техас

– Анна. Хорошего тебе дня.

Солдаты с ружьями наизготовку выстроились в шеренгу на самом солнцепеке.

– Хороши, - Скиннер остановился от них в полусотне шагов, разглядывая латаные мундиры и сбитые в кровь ноги в стоптанных сандалиях.

Вскоре от отряда отделились двое - высокий офицер в треуголке и священник в красном.

– Buenas noches, senor, - офицер коснулся двумя пальцами головного убора. Перчатка на его руке была грязная, надорванная по швам.

– Buenas noches, - Скиннер кивнул.

Военный выглядел усталым. Его смуглые впалые щеки были покрыты недельной щетиной, губы растрескались, а бакенбарды, точно пудрой, припорошены рыжей пылью.

Скиннер перевел взгляд на священника. Этот держался молодцом. Спина ровная, нос задран к небу, козлиная бородка надменно выставлена вперед. Шериф поглядел на сапоги из змеиной кожи, выглядывающие из-под темно-красной бархатной сутаны, на золотой крест на цепочке и на бледные руки, сжимающие поводья. Руки эти были чистые и гладкие, точно у девушки.

– Приятный запах, - шериф демонстративно потянул носом.

Священник поджал губы, но промолчал.

Офицер ухмыльнулся.

– Отец Карранца не переносит запаха пота, - офицер говорил с легким, едва заметным акцентом.

Шериф понимающе закивал.

– О да, этот запах у нас очень популярен.

Улыбка у военного была хорошая, открытая.

– Прошу прощения, что явились без приглашения, сеньор Скиннер. Капитан Бонавентура к вашим услугам.

– Буч Скиннер, - шериф кивнул.
– Мы с вами раньше не встречались?

– Не имел чести, - мексиканец качнул головой.
– Однако слухи о битве в Кривом ущелье дошли даже до Мехико.

Священник хмыкнул.

– Довольно!
– голос у него был резкий, точно скрип пилы по кости.
– Мы сюда приехали не любезностями обмениваться!

Лицо военного помрачнело.

– Lo siento, senor, - одернув мундир, он вытянулся во фрунт.
– По велению Императора Мексики, Кубы и Техаса, Максимилиана Первого, имею честь объявить город Каламити и все прилегающие к нему территории протекторатом Мексиканской империи.

Офицер вынул из сумки сложенный вчетверо лист бумаги и протянул его шерифу.

– Ух ты, - Скиннер спрятал руки за спину.
– В прошлый раз вы так не церемонились.

– В прошлый раз у нас было меньше солдат, - офицер улыбнулся.
– Как представитель закона вы уполномочены подписать эти бумаги, и все закончится миром.

Шериф поджал губы и покачал головой.

– Вы знаете, что эти земли принадлежат Новому Техасу. Я ничего подписывать не стану.

Священник громко вздохнул, его бороденка дернулась вниз, а острый нос, точно клинок, нацелился на шерифа.

– Представьте меня, Бонавентура.

Офицер щелкнул каблуками и вновь вытянулся во фрунт.

– Comisionado Inquisidor Лазаро Карранца!

Священник приосанился, положил левую руку поверх золотого креста, а правую протянул вперед, видимо для поцелуя.

Скиннер только качнулся взад-вперед на каблуках и сплюнул мулу под ноги.

– Очень приятно, Inquisidor.

Лицо инквизитора налилось кровью.

– Святая церковь уполномочила меня...

– Можете напиться воды, наполнить фляги и проваливайте, - Скиннер повернулся к офицеру.

Бонавентура вздохнул.

– Спасибо за предложение, сеньор, но я здесь ничего не решаю.

Шериф перевел взгляд на священника.

– Вот как? Тогда я повторю специально для вас, сеньор инквизитор. Проваливайте. Вам здесь не рады.

Карранца на мгновение прикрыл глаза, сделал глубокий вдох и улыбнулся.

– Давайте начнем сначала, сеньор Скиннер. Не будем сразу лезть на рожон, поговорим как взрослые люди.

Инквизитор бросил взгляд на распахнутые двери салуна, однако шериф сделал вид, что не заметил.

– Вы в Новом Техасе, господа. У нас свои порядки.

Священник улыбнулся еще шире.

– Новый Техас? Не смешите меня, сеньор. Что такое ваш Новый Техас против могущества всей Мексиканской империи?

Скиннер пожал плечами.

– В Кривом ущелье бандитов было больше сотни, а я был один.

Инквизитор заерзал в седле.

– Бандиты, отребье, - Карранца раздраженно отмахнулся.
– Как можно сравнивать?

Скиннер пожал плечами.

– Мы люди простые, красиво говорить не обучены.

Инквизитор поджал губы и вновь взялся за крест, словно ища божественной поддержки.

– Вы знаете, почему Святая Церковь послала к вам именно меня?

Шериф подбоченился.

– Догадываюсь. Ведь это вы спалили на костре Мигеля Диаса?

Инквизитор улыбнулся, явно польщенный.

– Он был порождением дьявола, и не пожелал принять Божьей милости, - крест в кулаке взлетел вверх, ослепляя шерифа солнечными бликами.
– Все могло быть по-другому, если бы он покаялся в своих грехах и принял Господа как присутствующие здесь сеньоры Холлидей и Клэнтон.

Словно по команде два всадника отделились от отряда мексиканцев и не спеша выехали вперед.

– Сэм Холлидей, - первый всадник стянул с лица шейный платок. Лицо у него было угловатое, а темная пергаментная кожа так натянута, что, казалось, вот-вот лопнет на выпирающих скулах. Рот, под пышными усами скривился в ухмылке.
– К вашим услугам.

– Бадди Клэнтон, - лицо второго всадника было мясистым и сплошь покрыто трупными пятнами.
– Мы с тобой встречались пару раз. Помнишь? В лагере под Геттисбергом.

Шериф нахмурился.

– Помню.

– Вот и отлично, - Карранца удовлетворенно потер ладони.
– А это означает, что нам легче будет прийти к согласию.

Скиннер поглядел на худощавого Холлидея, на массивного Клэнтона и покачал головой.

– Я слышал, что вас пристрелили в Дэдвуде, Холлидей.

– Быть мертвым не так уж и плохо, - Сэм Холлидей пожал плечами.
– Если, конечно, относиться к этому по-философски.

– Присоединяйся к нам, Скиннер, - подхватил Клэнтон.
– Святой отец не скупится, и платит он чистым золотом!