Буч Скиннер. Каламити. Новый Техас

Шериф зажмурился и потряс головой, словно отгоняя назойливую муху. От Холлидея и Клэнтона на милю разило мертвечиной.

– Ладно ты, Клэнтон, все знают какая ты при жизни был скотина, но вы, Холлидей, зачем вам все это?

Клэнтон зашипел, вынимая из седельного чехла винтовку, однако Холлидей ухватил верзилу за локоть.

– Все изменилось, парень, - бывший маршал больше не улыбался.
– Мы мертвы, если ты не заметил, а Новый Техас был обречен с самого начала.

Шериф сплюнул себе под ноги и растер сапогом.

– Поэтому-то вы и решили стать предателем?

Холлидей даже бровью не повел.

– Ты же слыхал, что случилось с Диасом? Разве ты этого хочешь?

Инквизитор с гордостью выпятил подбородок и закивал.

– Индульгенция и прощение всех грехов, - Клэнтон многозначительно похлопал по оттопыренному карману. - Мы со стариком Холли теперь воины божьи. Помогаем отцу Карранца очистить мир от скверны.

Инквизитор подбоченился.

– У вас нет выбора, сеньор Скиннер. Либо вы с нами, либо вы против всего христианского мира.

Скиннер оглянулся на крышу, где засел Хоуп, и отсалютовал сжатым кулаком. Хоуп поднялся из-за балюстрады и опустил винтовку.

– Вот и славно!
– Бонавентура выдохнул с облегчением, шагнул вперед, и протянул шерифу бумаги.
– Очень правильное решение, сеньор!

Шериф посмотрел на бумаги и покачал головой.

– Я многих предал на своем веку. Больше не хочу.

Улыбка застыла на лице Бонавентура, Карранца фыркнул, Клэнтон поднял винтовку.

– Решим все здесь, - Скиннер подмигнул Холлидею.
– По нашему, без лишнего кровопролития.

Карранца вздохнул, наматывая на указательный палец цепочку от креста.

– Вы нужны нам, сеньор Скиннер. Скажите, чего вы хотите, и вы все получите.

Взгляд шерифа переместился на Бонавентура.

– На вас смотрит дюжина винтовок, капитан. Как вам это нравится?

– Совсем не нравится, - Бонавентура сглотнул, пряча бумаги в сумку.
– Что вы хотели предложить, сеньор?

– Техасскую дуэль, - шериф перевел взгляд на инквизитора.
– Прикончите меня - городок ваш, проиграете - уберетесь к чертовой матери.

Бонавентура нахмурился.

– Видит Бог, сеньор, я хотел, чтобы все закончилось по-другому.

Карранца обвел взглядом плоские крыши, обнесенные невысокими балюстрадами, на мгновение задержался на церквушке, чья длинная тень, точно огромный перст указывала прямо на него.

– Так что это за Техасская дуэль? В чем подвох?
– Священник раздраженно заерзал в седле, его спина теперь слегка сутулилась, а тугой кружевной воротник почернел от пота.

– Левые руки дуэлянтов связываются вместе, - пояснил Холлидей.
– После чего они тычут друг в дружку ножами, покуда один из противников не испустит дух.

– Занятно, - хмыкнул инквизитор.
– Учитывая обстоятельства, это может быть весьма интересно.

Не теряя времени даром, Клэнтон спрыгнул с лошади и, вздымая сапогами облачка рыжей пыли, приблизился к шерифу.

– Я тоже из Техаса, - вблизи громила оказался выше противника на целую голову и тяжелее на пару сотен фунтов.
– Ты еще пожалеешь, что не принял нашего предложения.

Карранца поднял бледную руку, словно намереваясь остановить Клэнтона и повернулся к Холлидею.

– Я думал что именно вы...

Бывший маршал только пожал плечами.

– Пускай. Парень тоже из Техаса. Он знает что делать.

Солнце едва коснулось горизонта, окрасив городок в багрянец. Лицо шерифа, стоящего спиной к закату, казалось черным, лица непрошеных гостей были словно перемазаны свежей кровью.

– Ну что, приступим?
– Хмыкнул Клэнтон. Уголки его рта растрескались, превращая улыбку в гротескную гримасу.

– Приступим, - Скиннер вынул из петли томагавк, расстегнул пряжку и отбросил револьверы в сторону.

Клентон не стал снимать оружейный пояс, вместо этого он сдернул с шеи замызганный платок и вытянул вперед левую руку. Помогая друг другу, противники крепко затянули узел, и сделали по шагу назад, насколько позволяли связанные руки.

– Зря ты не согласился, - Клэнтон потянул из ножен свой Боуи. Длинный, остро заточенный кусок стали длиной в шерифово предплечье.

Шериф поморщился. Вблизи Клэнтон смердел как скотобойня. Его мясистые щеки и массивные плечи были забрызганы слизью текущей из ушей, а в стоптанных сапогах что-то омерзительно хлюпало.

Скиннер подбросил в ладони оплетенную кожаными полосками рукоять томагавка.

– И потом каждый день видеть твою харю?

Клэнтон криво ухмыльнулся.

– И то верно.

Верзила неожиданно согнул левую руку в локте, заставляя противника подняться на цыпочки, и ударил ножом снизу вверх, целя в шерифово горло. Против неопытного противника подобный маневр мог бы сработать, однако Скиннер был начеку.

Подцепив кулак Клэнтона томагавком точно крюком, шериф отвел нож в сторону. Сделал шаг вперед и ударил противника в лицо лбом. Мясистый нос смялся в лепешку, во все стороны брызнула черная гниль.

– Вот же сука!
– засмеялся верзила. Не обращая внимания на рану, он ударил коленом снизу вверх, подбрасывая более легкого соперника в воздух на несколько футов.

Рукоять ножа врезалась в незащищенный висок точно молот. Скиннер поморщился, услыхав глухой удар и треск кости.

"Если бы я был жив, это был бы конец", мелькнуло у него в голове. Нож точно бабочка порхнул вокруг томагавка, а левая ручища Клэнтона потянула вниз, с легкостью увлекая шерифа прямо на выставленное острие.

"Хорошо, что я уже мертв", подумал Скиннер, позволяя футу стали воткнуться себе под ребра. Клинок заскрежетал зацепив кость, проткнул ссохшиеся внутренности, и с треском вышел из спины, раздирая новую рубашку.

Клэнтон был мертв недавно, и, несмотря на начавшееся разложение, был силен как бык. Ухмыляясь в лицо противнику, он оторвал его от земли, и провернул нож в ране.

– Как тебе это нравится, Скиннер?
– Из разбитого носа медленно сочилась черная жижа.
– Знаешь, а ведь я никогда не верил в эти россказни о Кривом ущелье!