Будь моей парой

Не могу... Голова гудит.

Чернота - моё спасение, мой рай, мой мир...

...Третий раз очнулась от назойливого монотонного звука: кап, кап, кап! Будто по мозгам бьёт. Вода? Где-то капает кран. Повернула на звук голову. Боли нет! Слава богам!

Но не вижу, ничего не вижу. Да что с глазами? На меня будто натянули плотное одеяло, не оставив ни единой щёлочки. Открыть глаза! Бесполезно. Какая-то ткань прижата к коже так плотно, что на ресницах проступает влага. Повязка?

Пытаюсь дотронуться до лица...

О, нет, нет, нет! Руки не двигаются. Не сломаны, не онемели. Привязаны. Я лежу, и я к чему-то привязана.

Боги, что со мной?

– Ну, наконец-то! Зашевелилась. Хватит уже спать, всё веселье проспишь!

Тот же голос.

С меня снимают повязку. Открываю глаза. Полутьма. Где-то вдалеке тускло мерцает грязно-жeлтая лампочка. Не слепит. Это хорошо. Усиленно моргаю.

– Привет, спящая красавица.

Поворачиваю голову и прямо над собой вижу голубые глаза... Те самые... Они внимательно изучают моё лицо.

– Ну, детка, не притворяйся. Я же вижу - узнала!

Приятный блондин, я бы даже сказала - красивый. Женщины таких любят. Но не я! Я его знаю, и от этого мне становится очень страшно. Сердце проваливается куда-то внутрь, прилипая к позвоночнику. Рук не чувствую, но, кажется, даже они похолодели.

Нет, только не это. Только не ты!

– Скажи, как меня зовут?
– вкрадчиво, почти ласково говорит мужчина.
– Только сначала подумай над ответом! Помнишь правило? Каждая ошибка будет стоить тебе пяти минут жизни. Так кто я?

Он смеётся, а у меня в жилах кровь стынет.

Как? Как правильно ответить?? Как??? Вспоминай, Сильва!

Шепчу пересохшими от страха губами:

– Гос... по... дин...

– Молодец, детка!
– он одобрительно похлопывает меня по щеке и отходит.

Боги, за что? Незнакомец, подрезавший меня накануне около стоянки и позже вызвавший на семнадцатый километр - это одно и то же лицо.

Садист... Доминант... Любитель ломать своих кукол... Айк!..

– Где Дамир?..

Едва выговариваю слова. От страха немеет язык, и почему-то плохо слушаются губы.

Мы находимся в каком-то подвале. Бетонные некрашеные стены, маленькое окошко под потолком, в дальнем углу лестница с полусгнившими перилами. Блондин стоит у стола. Мне не видно, что там. Слышу лишь звяканье металла о металл. Я знаю этот звук. Так бряцают друг о друга хирургические инструменты...

– Дамир?
– он удивлённо оборачивается, на губах играет кривоватая улыбка.
– А мне откуда знать? Дома, наверное, спит. А может...

Айк многозначительно играет бровями, намекая на фривольный вариант развития событий.

– ...Может, с дамами развлекается. Не знаю. Я за ним не слежу. Но, поверь, детка, твой косолапый тот ещё ходок. Поговаривают, женщины у него не задерживаются. Может, его что-то в них не устраивает?

Он хмыкает, неопределённо пожимая плечами и снова поворачивается к столу.

– Но его телефон... И время...

– А, это?
– тянет мужчина и, достав из кармана гаджет, небрежно бросает мне под бок.
– Вот его телефон. Пришлось постараться и украсть его на заправке. Детка, поверь, это было нелегко.

Он оборачивается ко мне. В глазах мужчины горит предвкушение, а на губах играет мечтательная улыбка.

– Должен же я был как-то тебя завлечь! Ну что, рыжуля, ты готова? Посмотрим, что в тебе есть такого, что этот медведь так залип на тебе?

В ужасе смотрю на его руки. Тонкое лезвие скальпеля отражает свет неяркой лампочки.

– Прошу, не надо!
– шепчу и пытаюсь сдвинуться, отползти хоть на сантиметр, хоть немного оттянуть этот миг.

Бесполезные трепыхания. Руки и ноги привязаны. Я распята на каком-то столе. Я - морская звезда. Нет, я - лягушка в медколледже, и сейчас меня будут препарировать.

– Зачем ты это делаешь?
– ни на миг не отрываю взгляд от мужчины.

– Зачем?
– он замирает и не торопится отвечать.
– Наверное, потому что ненавижу этих двуликих тварей, явившихся в наш Мир и смеющих диктовать свои условия и забирать наших людей, наших женщин. Будто они имеют на это право! Будто твой драгоценный Дамир имеет право на тебя!

Он кривится. В глазах безумием вспыхивает ненависть. Боги, да Айк свихнулся. Он из тех фанатиков, кто выступает против истинности.

Блондин не торопится. Рассматривает лезвие. Медленно приближается ко мне, гладит по лицу.

– Всё прекрасно, детка! Расслабься и получай удовольствие. Я буду нежным, обещаю.

Скальпель скользит по щеке. Айк оттягивает воротник водолазки. Слышен треск разрезаемой ткани. Оголeнной кожи касается прохладный воздух.

Сердце колотится как сумасшедшее. Страх затапливает мозг.

– Не надо, пожалуйста.

Из глаз против воли текут слeзы. Не закрывай глаза! Смотри! Следи! Ищи выход! Ты вырвешься! Ты сможешь! Ты должна!

– Айк, послушай... Ты ошибся, я не его...
– пытаюсь объяснить, но не успеваю.

Скальпель дeргается в руках, плечо обжигает короткая боль. Резко вдыхаю и выгибаюсь. Сглатываю рвущиеся из груди всхлипы.

– Как! Меня! Зовут!?
– гневный рык, от которого душа леденеет.

Я забыла! Забыла! Как же так?

– Господин!
– тут же исправляюсь.
– Это ошибка! Я и Дамир - не...

– Замолчи!
– неожиданно Айк срывается на крик.
– Закрой свой поганый рот!

Молчу. Надо молчать. Пытаюсь протолкнуть внутрь перекрывающий горло ком.

Он наклоняется ближе, с каким-то маниакальным удовольствием вдыхая мой запах и вдруг резко хватает меня за волосы и тянет к себе.

– А-а-а! Не надо!
– не могу сдержаться.

Мужчина смотрит на меня. Взгляд бешеный. Желваки на скулах ходят ходуном.

– Кто! Тебе! Разрешал! Говорить!?

Нельзя терять контроль. Соберись. Дыши! Просить прощения? Нет, молчи, молчи! Делаю неглубокий вдох. Смотри! Следи! Нельзя терять контроль!

Айк снова поднимает скальпель. Пальцы - длинные, тонкие - играют с лезвием, будто перебирают гитарные струны. Но я знаю, что это руки палача.