Будь моим парнем на лето, или стань моей девушкой навсегда

— Чего?!

От ее заявления легкие сжимаются так, будто мне вломили хорошо. И вроде радоваться должен, что девчонка проблем мне не создает, только от мысли, что я не смогу видеть ее у себя в комнате, конкретно крышу рвет.

— Долго думала прежде, чем эту хрень ляпнуть?!

Раздражение в голосе совсем не скрываю. Не получается.

— Мы же играем для отца твоего. Я думаю, что хватит. Он уже не проверяет, занимаемся мы или нет. Даже в квартире их с…

— Нет у нее имени! — Прерываю слишком резко, от чего Смирнова часто моргает и хватается за ручку, чтобы из тачки выпрыгнуть.

Не даю этого сделать. Вжимая в газ.

— С ума сошел?! Яр! Немедленно останови машину!

Леся повышает голос, но я не торможу. Не могу. Накрывает. Злость на куклу отца и на Смирнову, которая вдруг решила дать заднюю. Не такой у меня план был! Я еще не наигрался. Не получил то, что хотел. Хотя уже не знаю, чего именно я хочу. И это раззадоривает ярость еще больше. Она огненными комками нарастает внутри, слипаясь в одну большую бесформенную фигуру.

— Ярослав! Хватит! Что на тебя нашло?!

Резко нажимаю на тормоз, останавливаясь на обочине. Выезд из города. Обратно не ломанется. Далеко. На попутках обратно только идиотка попрется.

— На тебя что нашло, Смирнова?

Поворачиваюсь к ней. Цежу каждое слово сквозь зубы, хотя хочется вытащить дурную на свежий воздух и хорошенько встряхнуть. Верните мне Лесю! Ту, которая коверкала английский, супилась, когда я смеялся над ней, и улыбалась, понимая, что ляпнула. Ни одна девушка не была в моей комнате. Ни одна! А она была, и больше того, я хотел, чтобы не просто была. Со мной, чтобы. Чтобы все по-взрослому.

— Мы же на публику все это делали, Яр. — Говорит спокойнее, пока мои глаза яростно выискивают эмоции на ее лице. — Каждый ради своих целей. Все поверили. Получили, что хотели. — Уже тише говорит, пока я руль сжимаю до скрипа. — Можно заканчивать цирк.

— Цирк? — Усмехаюсь, а внутри агония, словно кто-то ломом в каждом жизненно важном органе ковыряется. — Что если я не хочу?

— Что…

На лице Леси явное удивления, да я и сам ощущаю, как что-то в голове с треском рвется. Ломается. Перестраивается на новый лад. Другого ждал, Да, Ярик? Конечно. Все давно идет не по плану. Давно, мать твою!

— Не хочу прекращать.

— Мы и так заигрались.

Складывает руки на груди и отворачивается от меня. Дышит чаще. Сам рвано хватаю кислород. Потерять ее боюсь? Да ну нафиг…

— Все из-за того, что при всех, да?

Спокойный тон дается с огромным трудом, но если накроет, то испорчу все окончательно, а я так не хочу. Только не сейчас.

— Нет.

— Тогда почему? Причину мне назови, Смирнова.

Не смотрит на меня. Продолжает с трудом качать воздух туда и обратно, пока у меня клапана перекрывает. Не выдержу.

— Потому что все не по настоящему. Игра. — Поднимает голову и убивает взглядом. Искренним. Прямо в душу долбит. — А я уже не могу играть.

Хочется сказать, что предупреждал, только слова эти больше не для нее, а для себя озвучу. Глотаю их вместе со слюной. Смотрим друг на друга. Даже удары сердца посчитать могу, так громко оно стучит.

— А ты без игр захотела?

Шумно кислород в себя тянет, медля с ответом. Я-то знаю, что скажет. Видно по ней. Играть не умеет, и я понимал, чем закончится. Лишь финал другой планировал.

— Без игр с тобой не получится.

— Не понял?

Снова мотор на скоростях вниз полетел от ее слов. Трэшует так, что кости скоро вывернет. Смирнова, мать твою…

— Настоящего Яра я видела только в тот вечер, когда спас. До и после опять игра.

С огорчением сообщает и вновь отворачивается. Мне бы радоваться, что все так оборачивается, но нет. Внутри пустота разрастается от мысли, что все оборвется вот так, а ведь должен заморочить ей голову. Да, остается сыграть. Только я молчу, глядя на пальцы, которыми сжимаю руль. Буря внутри обрывается, а потом опять. Разные эмоции сталкиваются так, что искры в разные стороны. Это не Кира. И не другие девчонки, которые ядом плескать после будут. Другая. И вот как с ней быть, если самого тараканит до темных кругов в глазах?

— Мы договаривались на лето, Смирнова.

— Как договорились тогда, можем договориться и сейчас.

— Нет, Лесенька, обмену и возврату не подлежит, сечешь?

Непонимающе смотрит на меня. Ресницами длинными хлопает. Окончательно подрывает мне мозги.

— Настоящего меня значит хочешь?

Улыбаюсь, заводя мотор, и выезжаю на трассу.

— Я…

— Сейчас дам тебе такую возможность.

— Яр, что это значит?

Испуганные глаза смех вызывают. Наверное, защитная реакция прет, потому что внутренний голос шепчет другое, чтобы успокоился и довел дело до конца. Выиграл и пошел дальше, но нет. Я вжимаю газ и спешу, чтобы не передумать. Шизофреник во мне беснуется, не иначе.

— Я открою тебе свой секрет, Лесенька. Вот что.

Глава 26. Лишь он

Олеся

Я не боялась Войского. Нет. Меня страшили собственные чувства, которые я смогла интерпретировать и распознать. Хватило тех дней после падения в воду. Меня словно подменили. Будто из моря Ярослав достал совершенно другую Олесю Смирнову. Ту, которую я не знала сама. Эта девушка находилась во мне все время и только сейчас вырвалась на свободу. Иначе, как объяснить мой бунт перед мамой и тётей. Вся информация о Яре превратилась в кашу. Я переваривала, переваривала и никак не могла понять, почему он прячет настоящего себя.

В том, что он притворяется, была уверена. Почти на сто процентов. И все из-за того, что случилось с его матерью? Или есть другая причина?

Вопросов становилось все больше, а выдержки меньше. Особенно после того, как передо мной снова появился нахальный Яр, который в обществе держался царем. Надменным. Смотрящим свысока. Остряк. Безразличный ко всему. И это меня ломало, потому что после поцелуя и времени, проведенного вместе, я уже не могла представить, что через месяц мы попрощаемся. Тридцать дней это слишком много. Меня затянет в Ярослава Войского, как в болото, а я ведь даже не знаю, какой он на самом деле. Ужаснее некуда влипнуть не в человека, а в образ, который он создает.

Поэтому решила все завершить. Поставить на глупой игре огромную жирную точку. Без возврата. И без последствий. Каждый пойдет снова своей дорогой, но он на удивление стал задавать вопросы и докапывался до правды.

— Зачем тебе это? Может, я не хочу знать твоих секретов.

Строить из себя равнодушную у меня не получалось, наверное, по этой причине я смотрела в окно на пейзажи, которые должны были вызывать восторг, но вместо него в душе было неспокойно.

— Хочешь.

Уверенный ответ, как всегда. Жутко раздражает его наглость.