Будешь моей, детка

Мы идем курить. И похуй, что уже началась пара.

За нашей спиной остаются девчонки. Рыжая и детка. И мне похуй на них обеих. Особенно на детку. Похуй, что дальше будет с ней. Я могу простить многое, но вот этот ее подкат к Нику и выставление меня идиотом — нет. Хочет вылететь из универа? Да насрать.Я только рад буду, когда перестану ее видеть. Надо попросить Ника, чтобы нашел мне на этот вечер сразу двух красоток. Я хочу максимально кайфануть и выбить из своей головы все мысли о детке. Навсегда.

Оля

— Капец, — выдыхает Алиса, потирая плечо. — Это ж надо было так попасться!

— Прости, — повторяю я, хотя уже извинилась перед этим раза три точно. — Это все я виновата.

— Ты-то тут при чем? — отмахивается она. — Не повезло просто.

— Тебе сильно попадет? От… брата?

— Не сильнее, чем раньше, — невесело улыбается Алиса. — Ладно, забей.

Она подбирает с пола тысячные купюры, а в ответ на мой вопросительный взгляд поясняет:

— В библиотеке стоит ящик для сбора пожертвований. На приют для собак, кажется. Положу туда. Твоему Соболю эти деньги все равно не нужны.

— Он не мой! — вспыхиваю я.

— Просто он за тобой бегает, я поэтому так и сказала, — примирительно говорит Алиса.

— Больше не будет.

— Вот и хорошо.

Мы обмениваемся с ней телефонами, я иду на оставшиеся две пары, а потом еду домой. Усталость наваливается такая, что я засыпаю прямо в автобусе и проезжаю свою остановку. Выхожу уже на конечной и то только потому, что меня растолкала какая-то бабка. А так бы я еще спала.

В итоге добираюсь до дома намного позже обычного, и даже родители уже пришли с работы.

— Где была? — интересуется мама с порога, недовольно поджав губы. — Ужин не приготовлен, на кухне бардак…

Я хочу сказать, что с утра я оставляла кухню в идеально чистом состоянии, а значит виновники беспорядка либо брат, либо сами родители, но решаю не провоцировать маму на скандал.

— На учебе была. Не успела.

— И зачем? Ты там теперь больше не учишься.

— Пока меня не отчислили, учусь, — упрямо возражаю я.

— И какой от этого толк?

— В понедельник узнаю, можно ли подать документы в другой вуз, — говорю я спокойно, игнорируя предыдущий мамин вопрос.

— Так, знаешь, Оль, мы тут подумали, хватит с нас твоих высших образований, — вдруг сообщает мне мама. — Давай-ка лучше с отцом поработай на покраске машин. Он уже договорился с начальством, они не против. Поучишься у него, посмотришь, а потом, глядишь, со следующего года и сама начнешь. Деньги там платят хорошие, лучше, чем мне в бухгалтерии. Ты вроде девка с мозгами у нас, быстро сообразишь.

— А почему бы Сереже не пойти к вам работать? — спрашиваю я. — Заодно и долг свой начнет отдавать.

— Да он балбес такой, с ним проблем не оберешься, — отмахивается мама. — Опять вляпается во что-нибудь. Ты надежнее.

— Мам, но я хочу учиться, я не хочу сейчас работать! — потрясенно говорю я, только сейчас понимая, что она не шутит.

— Я тоже не хочу! — повышает на меня голос мама. — А жрать мы на что должны? За квартиру платить? Или ты считаешь, мы из воздуха эти деньги берем? Опять только о себе и думаешь! Воспитали эгоистку на свою голову!

Я выслушиваю еще минут пять таких криков, ничего не отвечаю, захожу на кухню, беру кусок хлеба с сыром и иду к себе в комнату.

Вот так, значит. Пока я думала о том, как буду совмещать учебу в бюджетном вузе с самообразованием, мое будущее уже распланировали за меня. Автомаляр — вот вершина моей карьеры! Прекрасно. Просто прекрасно.

Когда я рассказывала Алисе свой прекрасный план, все выглядело таким реальным и достижимым, но сейчас, после разговора с мамой, я понимаю: нет, ничего из этого не выйдет. Либо я остаюсь в своем университете и у меня есть шанс на другую жизнь, либо нет — и тогда я автомаляр.

Мне кажется, что я бы расплакалась, но сил нет даже на это. Молча жую хлеб с сыром, смотрю в стену и думаю, что делать.

Иду к Сережке и стучусь в его комнату.

— Заходи! — кричит он мне.

Я осторожно открываю дверь. Компьютера на столе по-прежнему нет, но ему и так нормально, кажется. Играет во что-то на телефоне.

— Сереж, скажи, где можно занять сразу большую сумму? — спрашиваю я.

— Сколько?

— Полмиллиона.

— Нигде.

— Ну ты же где-то брал те деньги, которые проиграл. Может, дашь контакты этих ребят?

Сережка поднимает на меня глаза.

— Лучше сдохнуть, чем брать деньги у тех, у кого я брал, — говорит он мрачно. — Поверь мне. Я до сих пор…

— Что ты до сих пор?

— До сих пор вздрагиваю, бля, как про них вспоминаю. А нахера тебе столько?

— Университет, — коротко говорю я.

— Олька, ты че, все еще про свою учебу решаешь? Да забудь ты о ней, вот тоже мне — великая проблема!

Я молча выхожу из его комнаты, аккуратно притворив за собой дверь. И тут, как будто знак судьбы, раздается телефонный звонок.

— Привет, девочка-ромашка, — быстро говорит мне хрипловатый, смутно знакомый женский голос. — За деньгами когда придешь? Хорошо убралась, кстати, мне тебя хвалили.

— Здравствуйте, — я наконец узнаю ту самую Риту, с которое связано было мое неловкое устройство на работу. — А много там?

— Две тыщи.

— А, понятно, — я с трудом удерживаю разочарованный вздох.

Мало… очень мало… Но больше, чем ничего.

— Могу сейчас приехать, — говорю ей.

— Отлично! — оживляется Рита. — Только не туда, где раньше, ладно? — и называет мне другой адрес.

Так даже удобнее, потому что ближе к центру.

— Я тогда через полчаса приеду.

Родители смотрят в комнате телевизор на такой громкости, что я совершенно незамеченной проскальзываю к выходу, обуваюсь, накидываю куртку и выхожу.

На этот раз меня встречают в какой-то квартире, даже близко не похожей на офис. Я неловко топчусь в коридоре, Рита сует мне мои честно заработанные две тысячи, а потом вдруг смотрит на меня так долго, что я начинаю нервничать.

— Что? — наконец не выдерживаю я.