Будешь моей

И всё-таки Олег прогнул систему. Вспомнил, что помимо связей отца, у него ещё и натура Калугинская.

Значит, мир под него, а не он под мир.

В СОБР его взяли. Олег переехал, обтёрся, обзавёлся друзьями – почти братьями. Карьера, как на дрожжах не пёрла, деньги с неба не сыпались, блата не было, зато появилась уверенность, что он на своём месте.

На правильном. Там, где должен быть. Для чего родился и жил.

В совмещённом санузле оглядел себя. Щетина, взъерошенные волосы, морда, словно осы покусали – это понятно. Откуда ссадины на костяшках рук, царапины на шее?

Дрался? Трахался? И где его одежда?..

Джинсы расстёгнуты на верхние болты, босиком, футболки с толстовкой нет, воняет, как от скотины.

Умылся, привёл себя в относительный порядок, найдя одноразовые гигиенические принадлежности, принял душ, пошлёпал в комнату.

Нужно выходить, сдаваться отцу, но для начала не мешало бы оценить масштаб бедствия. Вспомнить, что происходило, как он вообще сюда попал?

Не пьяный же за рулём приехал?.. Су-у-у-ка…

Зашёл в комнату, кутаясь в махровый халат. Знобило не на шутку, зуб не попадал на зуб. Обошёл стоящий у стены диван, распахнул шторы, впуская яркий солнечный свет.

Выходит, примерно полдень. Осталось выяснить, какого дня.

Завтра наступило или послезавтра…

– Олеж, блин, дай поспать! Всю ночь с тобой, ещё и утром спать не даёшь! – раздался девичий голос с дивана.

Покрывало зашевелилось, недовольно зафырчало. Из-под него показалась тонкая ступня, потом голая, стройная нога, рука с длинными пальцами, и сразу же прицельно полетела подушка прямо в ошарашенного Олега.

Ещё и девка… И ни одного гондона в пределах видимости…

Здравствуй триппер или ещё один наследник.

– Олег, совесть имей!

Девица резко уселась, уставилась на виновника торжества знакомыми светло-карими глазами. Повела тощими плечами в широкой футболке, встряхнула длинными, русыми космами и скривила премиленькое, когда смиренно молчит, личико.

Владислава – одна из сестёр-близняшек. Вторая – Валерия. Со всех сторон неслось, что сёстры похожи, как две капли воды. Калугины же отличали их с самого рождения, настолько разные у них были характеры, что это передавалось в мимике, жестах, взглядах, кажется, дышали они тоже по-разному.

Лера – плавная, задумчивая, восторженная почитательница высокого искусства. Музыка, литература, живопись, особенно последнее.

Славка – резкая, как стрела, прямая, как шпала. Из всех возможных искусств признавала только боевые.

– Ты что здесь делаешь, заноза? – выдохнув с заметным облегчением, Олег шлёпнулся рядом с недовольно сопящей сестрой.

– То есть, что ты здесь делаешь, тебе не интересно? – ехидно ответила Славка.

– Интересно… – сморщился Олег.

– Отвечаю. Я тебя привезла. Хотела к тебе, но ты потерял ключи от квартиры, с чем тебя, кстати, поздравляю, – пропела Слава.

– На чём?

– На твоей машине, конечно. Финика тоже, к слову. Совсем ничего не помнишь? – с сочувствием покосилась Славка.

– Помню. Помню на веранде бара в парке сидел, потом в следующем, накачался как следует. Оказался в баре рядом с домом, там бармен знакомый, пускает нас Фиником пропустить по бокальчику… а дальше, прости, мелкая… – нервно дёрнул плечом Олег.

– Значит, как ломился в дверь к Яне Кучеренко, не помнишь?

– Кучеренковой, – машинально поправил Олег.

– Да хоть Мудазвоновой, – огрызнулась Славка. – Как орал под окнами, требовал повторный тест на отцовство, угрожал лабораторию спалить к херам бешеных собак, не помнишь? Финик соседку её напугал до усрачки, та наряд вызвала, тебя командир твой, Андрей Сергеевич, отмазал. А я сюда привезла.

– Пойдём другим путём. Ты-то как в эпицентре оказалась?

– Мы с ребятами в баре сидели, который рядом с твоим домом. Что?! – выпучила глаза Славка, дёрнув тощими плечами. – Я, между прочим, почти совершеннолетняя, без пяти минут курсант Военного университета Министерства обороны, будущий военный журналист! Надоело дома сидеть, слушать вопли отца о нерадивом сыночке, который обрюхатил хитрожопую прошмадовку, не удержал кое-что в штанах, а она теперь сюда как к себе домой ездит, пальцы гнёт. Допрыгается, отправится вместе с тобой на берег Тихого океана любоваться из окна общежития коридорного типа! Где только находишь таких шалав, кастинг отдельный проводишь, что ли? Задашься целью – не соберёшь такой паноптикум, как младший сын. Вот я и умотала на турслёт, как раз недалеко от тебя… Лес, палатки, романтика, в общем. Решили напоследок оттянуться в баре в твоём доме, вспомнила, ты говорил, что пиво там отличное, посоветовала. Думала заодно сюрприз любимому брату сделать. Пришли, а там ты… Сюрприз для окружающих, – громко засмеялась Славка. – Пришлось тащиться с тобой под окна этой твоей… Кучковой, врать командиру, что мне исполнилось восемнадцать, получила права, что довезу тебя в целости и сохранности, и что Финик меня не сожрёт по пути.

– Полиция протокол составила? – выхватил основное Олег.

– Составила, – кивнула Славка.

– Пиндец… – выдохнул Олег.

Не пиндец даже, другое, созвучное слово, которое при сестре не произнесёшь, хотя эта звезда турслётов и не такие выражения знала.

За протокол из полиции начальство по голове не погладит – это мягко говоря.

Могут и выставить без почёта и уважения задним числом. Пнуть под зад за проступок, порочащий честь и достоинство сотрудника.

Командир при всём желании не поможет, если оно появится, это желание. Нахер ему сдались выступления дважды Краснознамённого, ордена Красной Звезды ансамбля песни и пляски в лице пьяного Калугина Олега Степановича.

Не успел договорить, собраться мыслями, как ворота, угол которых был виден в окно, разъехались. На подъездной дорожке появилась машина Андрюхи – недорогой, шустрый кроссовер, при надобности вмещающий всё семейство командира, включая наглющего кота.

Из двери выскочил владелец авто. Огляделся, просканировал обстановку, направился к крыльцу, где на пороге его встречал лично генерал-полковник Калугин.

Ну что… Похоже поедет бывший мажорчик, ныне опальный офицер, чернорабочим на вахту. Бурым медведям хвосты крутить, экономику родной страны развивать.

Славка, оценив ситуацию, быстро рванула в сторону большого дома. Принесла страждущему брату одежду и минералку, заодно новости:

– Начальство требует крови, товарищ генерал точит вилы, Андрей Сергеевич – молоток, не сдаёт тебя. Не знаю, на кого ставить, на генерала или командира твоего…

Через час появился командир, окинул подчинённого грозным взглядом, таким, что Зевс Громовержец позавидовал бы, едва удержался от плевка сквозь зубы.

Воспитание и ландшафтный дизайн, где каждый кустик, камушек, столбик и тропинка на своём месте, не позволили.

– Отпуск у тебя не отгулянный, Калугин, имеется, – коротко сказал Андрюха. – Сильно ты на рыбалку хочешь, на охоту, в тайгу, чтоб рожа твоя и близко в городе не отсвечивала.

– В деревню, к тётке, в глушь, в Саратов, – с горькой ухмылкой процитировал Олег классика.

– Я серьёзно. Родственники у тебя в Сибири, говорят. Езжай туда, выдохни, посиди в тишине, остынь, подумай, соберись. Ты мне взвинченный на службе не нужен. Мы не в классики играем. Вернёшься в своём уме – останешься. Нет – без обид. Лады?