«Будет жить!..». На семи фронтах

Преодолев около десяти километров, группа Семенова вышла на рокадную дорогу между Можайским и Калужским шоссе. Здесь лейтенанту было приказано организовать засаду, чтобы не позволить врагу перебрасывать резервы с одного направления на другое.

Еще не рассеялась предрассветная мгла, когда десантники оседлали большак около неширокого деревянного моста через скованную морозом речушку. Семенов выслал саперов заминировать мост.

Долго ждать не пришлось. Вскоре послышался гул моторов и показались огоньки автомобильных фар. Они быстро приближались. Колонна гитлеровцев шла на большой скорости.

Группа встретила противника плотным огнем. Ударил приданный миномет. Первая машина завалилась в кювет, вторую развернуло, и она загородила дорогу. Из кузова стали выпрыгивать вражеские солдаты, сразу попадая под меткий огонь десантников.

Однако противник быстро оправился от внезапного удара. Его пехота залегла на берегу, а к мосту, столкнув с дороги застывшую поперек нее машину, помчался бронетранспортер. Вот тут-то и сработали мины, установленные саперами. Мост взлетел на воздух, а бронетранспортер рухнул в реку, проломив лед.

Гитлеровцы открыли с противоположного берега сильный огонь. Завязался бой, напряжение которого нарастало с каждой минутой.

Тараканов и Мельников находились в готовности немедленно оказать медицинскую помощь десантникам. Вскоре работа у них появилась. А вот уже и мне доложили по цепи:

— Товарищ военврач, у дороги раненый!

Я прикинул, как лучше добраться до раненого, сделал одну перебежку в его сторону, но тут заметил, как вражеские пули взбили фонтанчики снега возле нашего пулеметчика, и он обмяк, выпустив оружие из рук.

— Мельников, к дороге! — распорядился я, а сам бросился к пулеметчику. Не составляло труда определить, что у десантника опасное ранение бедра: кровь буквально хлестала, окрашивая снег.

За пулемет лег лейтенант Семенов.

— В укрытие его, доктор! — крикнул он. — Сейчас еще жарче будет!

Где ползком, где пригнувшись, я доставил солдата в безопасное место. Быстро приготовил резиновую ленту и сделал два кольца на бедре выше раны. Кровотечение удалось приостановить, но я понимал, что это лишь временная мера. Закончив перевязку, как полагалось, подложил под жгут записку, в которой указал время его наложения. А сам подумал: «Для кого она? Два часа в распоряжении раненого, всего два часа… Разве за это время удастся доставить его в лечебное учреждение наступающей с фронта части?»

Подполз Мельников, доложил, что раненые, которым он оказал помощь у дороги, остались вести бой.

— Сколько их? — поинтересовался я, вспомнив, что докладывали лишь об одном.

— Двое… Ранения нетяжелые — у одного кисть руки зацепило, у другого щеку слегка.

— Возьмите плащ-палатку у раненого пулеметчика да пару жердей в лесу подберите, — приказал я. — Нужно носилки соорудить.

— Есть! — кивнул Мельников. — Сейчас сделаю, — и прибавил удивленно: — Что-то тихо стало…

Я направился к тому месту, где оставил лейтенанта Семенова. Тот стоял возле пулемета, внимательно разглядывая в бинокль противоположный берег. Уже совсем рассвело, и отчетливо видны были трупы гитлеровских солдат на подступах к мосту и несколько разбитых грузовиков.

— Куда делись фрицы? — спросил я.

— Ушли, — ответил Семенов. — Наверно, решили, что наткнулись на крупные силы. Теперь будут другую дорогу искать. Но ничего, их и там встретят.

— В группе есть раненые, — сообщил я. — Один — тяжело. Идти не может, жгут на бедре. Нужна операция, чтобы перевязать кровоточащие сосуды.

— Постарайтесь справиться побыстрее, — попросил Семенов, — надо двигаться дальше. Задача перерезать вот эту дорогу. — Он показал на карте. — Сейчас соберем фашистские автоматы с патронами, гранаты — и в путь.

— Что, боеприпасы на исходе?

— Да нет, но и запастись не мешает. Когда еще к своим выйдем? В общем, прошу поторопиться…

— Все первичные меры уже приняты, — заметил я, — а вот окончательно остановить сильное кровотечение можно лишь в теплом помещении, при ярком свете — иначе как делать операцию?

— Но где же взять это помещение? Район встречи со своими частями в сорока километрах. Будем там через несколько дней, а жгут всего на два часа? Что же придумать?

Он снова достал карту, еще раз провел карандашом вдоль нанесенной коричневой линии, которая обозначала маршрут движения десантников.

— Разве только вот сюда зайти? — показал он на небольшое, всего в три-четыре дома, селение в лесу, на отшибе. — Тут вряд ли немцы есть… Лес кругом. Крюк небольшой, да и будет где бойцам передохнуть и обогреться. Быстро управитесь?

— Постараюсь, — пообещал я.

Между тем десантники уже приготовились к движению. Семенов выслал вперед и на фланги дозорных. Диверсионная группа углубилась в лес.

Еще несколько минут назад, когда мы были на опушке, мороз обжигал щеки, а в тихой лесной чаще оказалось теплее. Но идти было очень трудно — снег достигал колен, а кое-где, в низинах, мы проваливались в сугробы чуть не по пояс. Однако удачное в целом начало действий радовало, придавало уверенность в успехе.

Бойцы по очереди несли раненого. Он тихо постанывал. «Вот так, первый раненый — и сразу тяжелый, — думал я, но тут же успокаивал себя: — Зато всего один тяжелый, а могло быть и больше…»

Добрались до хорошо укатанной дороги. Велик был соблазн продолжить путь по ней, по Семенов увел группу в лес. Встречи с врагом до указанного нам рубежа были нежелательны. К тому же каждое подразделение, выброшенное в тыл, выполняло свою конкретную задачу. Может, и эту дорогу где-нибудь дальше перехватывала одна из наших рот.

В пути мы находились свыше полутора часов, а строения все не показывались. И вдруг один из дозорных прибежал с сообщением о том, что в лесу, на поляне, обнаружен дом.

— Странно, на карте здесь его нет, — удивился Семенов. — Может, дом лесника, построенный недавно?

— Точно, — подтвердил дозорный. — Мы осмотрели все вокруг. Можно нести раненого.

Хозяева дома гостеприимно пригласили в горницу, освободили широкие лавки, составив которые, мы соорудили нечто похожее на операционный стол, правда чересчур низкий. Работать мне пришлось согнувшись. Операция несложная, но уж слишком были неподходящи условия, в которых она происходила. Я ослабил жгут, определил поврежденные сосуды и перевязал их лигатурой. Наложив повязку, сказал Семенову, что все готово.

— Выходим! — решил он и назначил двух бойцов нести раненого. Однако хозяева забеспокоились: куда, мол, его брать и так на ладан дышит.

— Чай не на прогулку собрались, — говорил лесник. — Бои впереди, а его куда? Оставляйте. Передадим в госпиталь, как наши придут. Видать, уж скоро, канонада-то гремит — сердце радует.

Семенов спросил у меня совета. Что делать? Конечно, ранение бедра обширное и нести раненого по лесу опасно. Надо было соглашаться с предложением хозяев. Я оставил им необходимые медикаменты на случай, если потребуется перевязка, стал пояснять, как лучше ее сделать.