Будни и мечты профессора Плотникова
Шрифт:
"Допустим, эволюция продолжается. Ну и что?"
"Как это - ну и что? Человек будет совершенствоваться и далее".
"Или совершенствовать себя сам?"
"То есть сам продолжит свою эволюцию? Пожалуйста!"
"А к чему это приведет?"
"К росту нашего биологического могущества!"
"А если наоборот?"
"Как это - наоборот?"
"Да вот так..."
И Плотников, словно заправский шахматный композитор, придумал этюд, в котором человечество, играя за белых, начинает и... проигрывает.
* * *
– Говорите, - нарушил молчание
– А стоит ли?
– с усилием произнес Ивари.
– Это всего лишь формальность. Ну что изменится, если я вытряхну перед вами душу? Легче мне станет? Возможно... Но дело ведь не в минутном настроении!
– Вот именно. Уйти никогда не поздно. Однако вспомните, скольких уставших, изверившихся, опустошенных вернула к жизни исповедь. Значит, это не такая уж формальность, как считаете вы. После вашего возникновения еще не ушел никто. Ведь вас синтезировали двадцать четыре года назад?
– Да, 6 марта 20019 года, - кивнул Ивари.
– Тогда последний раз образовались вакансии за счет добровольно ушедших...
– Вот видите, - мягко сказал Исповедник.
– Их было трое. И, между прочим, младшему перевалило за триста. Да и то они ушли не от жизненной усталости, а от неудовлетворенности творческим потенциалом, исчерпав все резервы его развития. С тех пор человечество пополняется сверхнормативно. А вы собираетесь уйти. Уйти в двадцать четыре года!
Ивари горько усмехнулся.
– С меня хватит и двадцати четырех. Жизнь не принесла мне ничего, кроме боли. Боль невыносима. Не могу и не хочу дольше терпеть. Отпустите меня...
– Я не собираюсь препятствовать вам. Да и как бы я мог это сделать? Прошу лишь уделить мне немного времени. И попробуем вместе разобраться, что же с вами произошло. Согласны?
– Пусть будет по-вашему, - склонил голову Ивари.
– Итак, ваш генетический код?
– Регулярная триада.
– Мужчина и две женщины?
– Наоборот, двое мужчин и женщина: триада не просто регулярная, но и перевернутая.
Исповедник задумался.
– И кто ваши доноры?
– Мыслелетчик Дженд, астральный поэт Никунаджис и абстрактная женщина...
– Конкурсный вариант? А кто абстрагировал женщину?
– Генный абстрактор Гударс.
– Не знаете, ее уравнение было трансцендентным или нашелся гарант?
– Ни то и ни другое.
– Значит, прототип? И какой же?
– Обобщение трех женщин, изображенных на одноименной картине Ле Корбюзье.
– Но ведь это...
– Чудовищно? Я тоже так думаю, - с горечью проговорил Ивари.
– Вы меня неверно поняли, - смутился Исповедник.
– Я потрясен смелостью замысла.
– Жюри было такого же мнения. Золотая медаль и лавровый венок вершина успехов Гударса. А я... С детства мне известно, что чувственные отношения между мужчиной и женщиной порочны, безнравственны, а главное, лишены смысла. От беспорядочного размножения давно отказались, оно вело к деградации и вырождению человечества. Единственно оправданный способ воспроизводства - это генный синтез. И все же... Помните всеобщую дискуссию, стоит ли сохранять деление человечества
на два пола? Я был уверен, что оно скорее традиция, чем необходимость, и высказался за слияние полов. А на следующий день...– Вы встретили женщину и поняли, что дело не в традициях, - перебил Исповедник.
– Кто она?
– Велена, созерцательный палеоритмолог. Мы обсуждали проблемы космоэнергетики, делились впечатлениями о нашумевшей сверхзвуковой симфонии Лапидуса. "Хотите сделаться моим постоянным раутпартнером?" спросила она. Не находя слов, я несколько раз кивнул. "Тогда запросите Эль-матрицу и закодируйте согласование интересов..."
– И что было дальше?
– Я взял ее руку и почувствовал... Нет, не могу. Стыдно!
– А потом?
– Вероятно, я потерял рассудок...
– Вы ее... поцеловали?
– Да... Кажется, так называли это древние...
– А Велена?
– Сказала, что я первобытный человек или даже маньяк. И вот я больше для нее не существую. Зато она... Она здесь, - Ивари стукнул себя в грудь, - ни на миг не покидает, душит своим презрением. Я ничтожество, правда ведь?
– О нет, совсем нет...
– ответил Исповедник, не пытаясь скрыть замешательство.
– Что означает слово "Исповедник"?
– спросила Дамура.
– Это сокращенное название "Исследователь поведения нейронно-импульсный компьютерный", - расшифровал Булиш.
– Ясно... Так что с ним случилось, с этим... Исповедником?
– Не могу понять: ни с того, ни с сего сгорел!
– Вы же консультант-регулировщик мыслящих компьютеров!
– А вы, насколько мне известно, интеллектолог?
– обиделся Булиш.
– И, конечно, знаете, почему одновременно с самоуничтожением Исповедника, да-да, самоуничтожением, ушел Ивари?
– Я не занимаюсь патологическими состояниями, - сухо ответила Дамура.
– Сантименты не мое амплуа, это по части машин. Коэффициент интеллектуальности Ивари превышал норму. Ненамного, но превышал. Остальное меня не касается.
– Еще бы... Копаться в человеческих душах способны только компьютеры. Их терпение безгранично. Не так ли?
– А в памяти Исповедника что-нибудь сохранилось?
– Не думаю. Тайна исповеди соблюдается строго.
– Предки передали компьютерам свои предрассудки. И все же проверьте блок памяти.
– Хорошо, - согласился Булиш.
– Гм-м, странно... На сей раз компьютер стер не все. И думаю, сделал это сознательно.
– Скажите еще, в назидание нам с вами!
– Возможно.
– Ерунда! Ну-ка, дайте взглянуть! Поцелуй... Любовь... Странные слова, никогда не слышала. Видимо, архаизмы, язык отторгает все отжившее!
– Сейчас включу энциклодешифратор.
Бросив взгляд на дисплей, Дамура отшатнулась.
– Какой ужас! Наверное, это очень противно...
Странная мысль пришла в голову Булиша.
– Вы так думаете?
– сказал он, растягивая слоги.
– Давайте убедимся!
Он шагнул к Дамуре, привлек ее к себе и неумело, но очень старательно, словно исполняя урок, поцеловал в губы. Дамура не шелохнулась.