Будни рэкетиров или Кристина
Шрифт:
– Вот и хорошо, что понятно. Тогда, г-м, ступайте.
Выйдя на улицу, Мила простучала каблучками по мраморной балюстраде и уселась в машину. На черный джип с крымскими номерами она не обратила внимания. А зря…
Дверца «Эксплорера» распахнулась, и угрожающего вида крепыш тенью метнулся к «Мазде». Секунда, и он был в салоне. Мила от неожиданности бросила руль и отпустила педаль акселератора. «Мазда» заглохла.
– Рад тебя видеть, дешевка! – пролаял Витряков. Мила вытаращила глаза, не в силах произнести ни слова. Случись на капот упасть роялю, она бы и то удивилась
– Что, сука, не рада?!
Мила почувствовала себя угодившей в вязкое варенье осой. Мышцы парализовал страх.
«В банке вооруженная охрана! – мелькнуло у нее. – Дура! Кричи же! Кричи! В центре милиция на каждом шагу! Он не посмеет стрелять!»
Но, ее оглушила внезапность. Как солдата, застигнутого неприятельскими танками в глубоком тылу за стиркой гимнастерки, и думающего только о том, что теперь на галифе мыла не хватит.
– Усралась, сука? – глумливо улыбаясь, осведомился Леня.
Миле сделалось так жутко, что уютный салон и, звуки улицы за его пределами, как бы утратили признаки реальности. Возможно, она была на грани срыва, или должна была потерять сознание.
«Не посмеет…» – звучало где-то далеко, на задворках.
– Даже не сомневайся, пипетка! – рыкнул Витряков, от слов переходя к делу. Выбросив вперед левую, он толкнул ее лицом в руль. Мила не успела подставить руки, и даже не отвернулась, врезавшись носом в перекладину. Из глаз посыпались искры. Во рту появился медный привкус крови.
«Переносицу мне сломал, – с каким-то странным отчуждением подумала Мила. – Вот так вот, запросто…»
– Ну как? – спросил Витряков, и с невероятной быстротой повторил экзекуцию. Мила исхитрилась отклониться на пару градусов, пожертвовав правой скулой. Из носа побежала кровь, сначала капельками, а потом тонким ручейком. Зато боль, в определенной степени, сыграла роль транквилизатора, и Мила вышла из «комы».
«Это не сон. Это настоящий, живой Витряков! Огнемет!»
– Что, пипетка? – Витряков перехватил жертву за шею. Теперь со стороны могло показаться, что парочка мирно беседует, причем мужчина обнимает даму за плечи.
– Что, проблядь, фейс покорежился? – тон Витрякова стал приторным, как сахарная вата. – А ты наплюй на фейс. Он тебе больше не понадобится. Скоро ты у меня юшкой и ссаться, и сраться, б-дь на х… будешь.
– Леня, – промямлила Мила Сергеевна. – Ленечка. Не надо.
Она собиралась отчаянно бороться за жизнь, но толком не знала, с чего начать.
– Не кипишуй, – забавлялся Витряков, стискивая ее холку как клещами. Сейчас твой друг Филя подойдет. Соскучилась, небось, по Филе?
– Не надо, – сказала Мила, понимая, что бестолку это.
– Значит, не соскучилась? Вот Филя расстроится. Он к тебе со всей, б-дь на х… душой. – Витряков свел пальцы, отчего затылок Милы пронзила острая, как игла боль. Ощущение было такое, что еще немного, и оторвется голова.
– Тсс, – предупредил бандит. – Не ори. Хуже будет. Ты у меня такой смертью умрешь…
– Леня!
– Мало того, короста, что ты моего брата угробила, – Витряков немного ослабил хватку, – так ты меня еще и на камни
развела! Опрокинула, сучара! – Леня, казалось, не верил своим словам. – А я не привык, шалашовка самоходная, чтобы меня опрокидывали… – Витряков был близок к тому, чтобы убить ее на месте. Мимо «Мазды» проплыла беззаботная парочка. Парень обнимал девушку за талию, и что-то щебетал в ухо. Девушка так и покатывалась со смеху.– Я все отдам! – пролепетала Мила Сергеевна, чтобы выкроить хотя бы минуту. – Камни отдам. Деньги. Только не убивай!
– Конечно, отдашь. На хрена тебе столько монет в могиле…
– Только не убивай меня! – взмолилась Мила Сергеевна через слезы.
Витряков почти разжал пальцы.
– Где камни? – спросил он, подумав, что ради такой кучи дензнаков позволит ей пожить. Еще какое-то время.
Мила лихорадочно соображала, чтобы такого правдоподобного соврать, когда задняя дверца распахнулась. Машина покачнулась. Кто-то не вскочил, а скорее влетел на сидение.
– Ни хрена себе! – воскликнул Бандура, наблюдая за жестокой расправой. – Чем это она его так раззадорила?…
Сцена за затемненными стеклами «Мазды» осталась за кадром для редких прохожих. Лишь Андрей не спускал с иномарки глаз. И был под впечатлением.
«М-да. Серьезные мэны. Я так сразу и понял».
Как это случалось не раз, прагматичная и осторожная часть его сознания пришла в противоречие с героической.
«Ну что, так и будем тут сидеть, любуясь, как отморозок девушке физиономию рихтует?»
«Предложения есть, болван?»
«Иди, загони козла под лавку»
«А не слабо? Эти, из джипа, в стороне стоять не будут».
«Поживем, увидим».
Андрей вытащил из бардачка «Браунинг», снял с предохранителя и передернул затвор. Выбрался наружу, метнув пытливый взгляд в сторону джипа. На него никто не смотрел. Бандитов, в свою очередь, тоже заворожила расправа. Отбросив осторожность, Андрей рванул к «Мазде».
«Ой, дурак!» – кричал кто-то в голове. Очутившись на заднем сидении, Андрей ткнул стволом в квадратный затылок Витрякова:
– Сидеть не рыпаться, говнюк!
– Что?! – задохнулся Витряков. Расстановка сил кардинально изменилась. Его паровоз ушел.
– Заглохни, гнида! – рявкнул Бандура. – Дамочка, заводите мотор!
Мила не пошевелилась, безмолвная, как манекен для краш-теста. [108]
– Ты, падло, знаешь, на кого наехал?! – наконец, очухался Витряков, стервенея от собственного бессилия.
– Ага, – сказал Бандура, – на вонючего узколобого мудака. Так что заткни плевалку. Завалю.
108
Краш-тест (англ. crash test) – испытание дорожных автомобилей на безопасность. Представляет собой умышленное воспроизведение дорожно-транспортного происшествия с целью выяснения уровня повреждений, которые могут получить его участники