Будни старого психиатра. Байки о пациентах и не только

– Ну он же не весь выпал, ноги в дверях остались. Вот их ему и зажало.

– Гаишников вызвали?

– Да-да.

Убедившись, что пострадавший жив, мы загрузили его в машину. Причина бессознательного состояния стала понятна практически сразу. В затылочной области была ушибленная рана неправильной формы с расходящимися в стороны тремя лучами. Там же легко пальпировалась подвижность отломков затылочной кости. Давление повышенное. ЭКГ идеальностью не отличалась: отрицательные и зазубренные зубцы Т, неправильные комплексы QRS. Сатурация низковатая: восемьдесят девять процентов. Долго думать над диагнозом не пришлось, поскольку был он прямо перед глазами: открытая черепно-мозговая травма, ушиб головного мозга. Перелом затылочной кости. Далее оказали пострадавшему всю положенную помощь и свезли его в нейрохирургию областной больницы.

Какой отсюда можно сделать вывод? Да, травматизм в общественном транспорте был, есть и будет во все времена. Вопрос только в том, насколько часто эти случаи происходят. В прошлые времена они были достаточно редкими, даже несмотря на больший, чем сейчас, пассажиропоток. А сейчас как минимум раз в неделю в сводках звучат травмы, полученные пассажирами. На мой взгляд, это происходит по двум причинам. Первая: в былые времена водителей общественного транспорта не набирали, а отбирали, предъявляя к ним повышенные требования. Вторая причина заключается в том, что первостепенной задачей перевозчиков является получение прибыли, а безопасность пассажиров уходит на задний план.

Как всегда, с опозданием поехали мы обедать. Для господина Степана купил я кошачьи консервы, но порадовать его не получилось, пропал, как в воду канул. А всезнающая Светлана из пункта подготовки укладок сообщила мне подробности личной жизни Степана. Оказывается, в находящейся неподалёку детской больнице появилась у него подруга-кошка. И, видать, настолько сильными были чувства, что стал он проводить у неё большую часть дня. Возвращается теперь в девятом часу вечера и прямо с порога начинает орать, требуя еды. Ну что ж, дай бог, как говорится. Семья, скорее всего, уже создалась, а там и детки появятся.

После обеда мы недолго посидели в «телевизионке» и вызов получили: психоз у мужчины пятидесяти одного года. Вызвала полиция. Хм, что-то уже второй вызов «полицейский». Хотя это, конечно же, к лучшему. Можно идти без боязни нападения агрессивного больного.

Когда подъехали к пятиэтажному дому старой постройки, увидели во дворе две полицейских и одну МЧС-овскую машины. Входная дверь квартиры была гостеприимно открыта. Народу там скопилось многовато: пятеро полицейских, трое спасателей, да ещё и мы втроём припёрлись. В итоге получилось прямо как в переполненном автобусе. Но мужчина в «гражданке» с внешностью старого прожжённого мента громко распорядился:

– Так, мужики, давайте, все лишние, выходите! Группа, идите пока на улицу. МЧС, вас тоже касается, вы всё уже сделали, спасибо! Остаёмся только я, двое ППС и «скорая»!

– Что случилось? – спросил я. – Смертоубийство, что ли?

– За малым до этого не дошло, – ответил «прожжённый». – Ваш клиент хотел свою соседку-бабулю ножичком почикать, потому что ведьма она. Самое-то удивительное в том, что бабка еле ходит, на палку опирается и за стену держится, а тут, говорит, сама не помню, как из кухни в свою комнату попала и заперлась. Прям телепортировалась!

– Ну так, жить захочешь, ещё и не то сделаешь! Он сейчас в каком состоянии?

– Спокойный, на нас не дёргался, только бредятину какую-то несёт. В ИВС его же не сдашь в таком-то состоянии.

– А МЧС зачем вызывали?

– Он изнутри в своей комнате закрылся. А пока пытались вскрыть дверь, он сам открыл.

Когда мы вошли в комнату, несостоявшийся истребитель бабушек в застёгнутых сзади наручниках сидел на тошнотворно грязной постели. Честно сказать, не только постель, но и сам-то он не вызывал желания близко к нему подходить. Нет, не из-за агрессивности, а из-за крайней неопрятности. Лицо его поросло не бородой и не щетиной, а длинными редкими волосами, на немытой голове царил беспорядок. Вся комната была пропитана запахом грязного тела. Однако показывать своё «фи» мне никто не позволял, а потому я приступил к беседе.

– Здравствуй, Анатолий Григорич, рассказывай, зачем ты за бабулей с ножичком гонялся?

– Какая она, нах, бабуля? Ха, бабуля, блин! Она ведьма, меня давно уже предупреждали! Прикидывается, <самка собаки>, божьим одуванчиком, а на самом деле сильней любого мужика! Мне уж порассказали про неё, всю её подноготную я теперь знаю.

– Погоди, Анатолий Григорич, кто тебе это всё рассказал?

– Особые службы мне в голову всё передают.

– Это что за службы? ФСБ, что ли?

– А х*ен их знает, я не спрашивал. Они мне про эту т*арь давно рассказали, предупреждали, чтоб был поосторожнее, ведь она же все мысли читает. А сегодня велели зарезать её. Сказали, что или ты её, или она тебя. Какой у меня выбор-то? Ты, говорят, когда её грохнешь, труп никуда не девай, потому что он сам исчезнет и никаких следов не останется. А она вон как, всех обхитрила! Ладно, ничего, я не отступлю, всё равно достану! У меня другого выхода нет.

– Анатолий Григорич, вы у психиатра наблюдаетесь?

– Я на учёте, но там давно не был. Врачиха с ментом приходили, а я не открыл, ну их <нафиг>. Меня уж давно вылечили, сейчас-то я не больной. Не знаю, чего до меня все <докопались>.

– И всё-таки в больницу поедем. Пока там лежишь, будешь в безопасности, бабуля как-нибудь сама нейтрализуется.

– Ага, х*ен там, в безопасности! Она через чип за мной следит. Снимите наручники, ща я вам его покажу, своими глазами увидите!

– Не надо показывать, мы тебе и так верим. Всё, поехали, паспорт и полис пока у нас будут.

– Ну и чего, опять меня на три месяца закроют? А за что, объясните?

– Сам всё поймёшь, когда пролечишься. А бесконечно держать тебя там никто не будет, не переживай. Хотя ты и сам всё знаешь, бывал там не один раз.

Выставил я Анатолию Григорьевичу острое полиморфное психотическое расстройство. Термин «полиморфизм» в данном случае означает многообразие симптоматики различных заболеваний. В частности, у него был выраженный бред воздействия и преследования, а также слуховые псевдогаллюцинации. По поводу прогноза, я бы не обольщался надеждой на полную качественную ремиссию. Ну а бабушке можно лишь посочувствовать. Да, закон позволяет психически больному получить отдельную жилплощадь. Вот только кто будет решать этот вопрос, остаётся неизвестным.

Далее нас вызвали на острую боль в животе у мужчины сорока восьми лет. Дожидался он нас на остановке общественного транспорта.

Больной сидел низко согнувшись, едва не касаясь лицом своих коленей, и хрипло стонал. Было сразу понятно, что боль настолько сильна, что затмевала всё вокруг. Рядом с ним стояли две женщины.

– Здравствуйте, ему прямо совсем плохо, как бы не отключился! – сказала одна из них. – Говорит, что живот болит очень сильно. Вы представляете, его таксист из машины силой вытащил и уехал! Я номер запомнила и этого так не оставлю!