Будут неприятности (сборник)

ГРОМОВ. Господи! Да что это я… (Кричит.) Да, у нас он, у нас… Вы проходите, проходите…

АЛЕВТИНА ФЕДОРОВНА (с достоинством). Значит, я правильно мыслю… Если, думаю, он не дома, значит, у соседей… Я всегда понимала молодежь… Меня любили они за это.

ГРОМОВ. Кто вас любил?

АЛЕВТИНА ФЕДОРОВНА. Я в институте работала. Много лет… Все время с молодыми.

ГРОМОВ. Да? Вот бы не подумал… Извините, я не так выразился… Не подумал бы, что вы уже не работаете…

АЛЕВТИНА ФЕДОРОВНА. Мне никто не дает моих лет… Не вы первый… А я вот пришла попрощаться с Сережей. Это же надо – надумал куда-то ехать…

ГРОМОВ. Вы меня простите, но мне надо идти… Вы подождите здесь… Они с Дашей…

АЛЕВТИНА ФЕДОРОВНА. О! Даша! Сережа о ней только в превосходной степени… Но я ему сказала – она еще молода и совсем не помеха, если оформить этот брак…

ГРОМОВ. Простите, я что-то не понял – какой брак?

АЛЕВТИНА ФЕДОРОВНА. От мужчин всегда скрывают все самое существенное… У вас есть какая-то знакомая аспирантка, ну, вот ей нужна постоянная прописка, а Сережа – между нами говоря – гол как сокол. Сирота с двенадцати лет. Я ему сказала: «Нечего стыдиться того, что делают все. В конце концов, если бы это было незаконно, загсам бы спустили указание… У нас строгая страна, она бы не позволила нарушать…» Вы очень бледный… У вас сердечная недостаточность… Пейте пустырник… Вы не бегаете? Я не поклонница бега от инфаркта… Вы могли бы себе представить бегущего Толстого? Или Некрасова? Или, извините, Маркса? На кого же мы равняемся?

Входит Ольга Константиновна.

АЛЕВТИНА ФЕДОРОВНА. Вы мама Даши! Я сразу поняла. Великий модельер. Кристиан Диор пятилеток. Сережа о вас только в превосходной степени. Я его тетя. Пришла и проводить, и пожурить. Гол как сокол. Сирота с двенадцати лет…

ОЛЬГА КОНСТАНТИНОВНА. Простите… (Громову.) Там, возле аптеки, стоит Катя. Она ждет?

АЛЕВТИНА ФЕДОРОВНА. Вот, вот, ее зовут Катя. Катя – аспирантка. Конечно, ей нужна московская прописка. Это ж так понятно. Тяга к источникам… И культурным ценностям. Третьяковка… Кармен-Плисецкая… На это не пожалеешь…

ОЛЬГА КОНСТАНТИНОВНА. Что, Сережа с Дашей куда-то ушли?

АЛЕВТИНА ФЕДОРОВНА. Нет. Квартира открыта. Он у вас. Но где-то скрывается.

ОЛЬГА КОНСТАНТИНОВНА (кричит). Сережа! К тебе пришла тетя!

АЛЕВТИНА ФЕДОРОВНА. Я у него одна. Я обо всем должна за него думать. И я такая. Я думаю.

ОЛЬГА КОНСТАНТИНОВНА (Громову). Ты бледный. Мне пойти и сказать, что ты бледный?

ГРОМОВ. Ничего не надо. При чем тут ты? Где у нас валидол? (Уходит.)

АЛЕВТИНА ФЕДОРОВНА. Берегите мужчин. Совершенно справедливо. Я вам скажу, чего я пришла.

Входят Даша и Сережа.

СЕРГЕЙ. Я ведь нарочно не запер дверь. Думал, ты придешь и подождешь…

АЛЕВТИНА ФЕДОРОВНА. А я хочу познакомиться с твоими друзьями… Они тебе желают счастья…

ОЛЬГА КОНСТАНТИНОВНА. Простите… (Уходит.)

СЕРГЕЙ. Идем, тетя.

АЛЕВТИНА ФЕДОРОВНА (Даше). Конечно, вы еще очень молоды выходить замуж… А ему уже можно… И это было правильное предложение…

Сережа почти силой выталкивает Алевтину Федоровну из комнаты.

ДАША. Какая мерзкая тетка.

Входит Ольга Константиновна со шприцем.

ОЛЬГА КОНСТАНТИНОВНА. У отца 140.

ДАША. Вызвать неотложку?

ОЛЬГА КОНСТАНТИНОВНА. Я сама сделаю укол. Да, кстати, там у аптеки стоит Катя. Она, наверное, ждет его…

ДАША. Не допускаешь же ты, что я пойду к ней объяснять ситуацию?

ОЛЬГА КОНСТАНТИНОВНА. Да, пожалуй. Замерзнет и уйдет…

Уходит. Входят Сережа и Маруся.

МАРУСЯ (восторженно). Дашка! (Целует ее.) У меня сегодня не день, а праздник. Мне профессор Московского университета руку жал и говорил (окает): «Ваша, деточка, курсовая поглубже некоторых кандидатских. Интересно мыслите, интересно. Даже лихо». Лихо! Я мыслю лихо! Ой, Дашка! Я сейчас окочурюсь от радости. Представляешь, сами меня вызвали. Телеграммой.

СЕРГЕЙ. А я узнал вас по фотографии. Катя показывала. Хвасталась вами.

ДАША. Я рада за тебя, мартышка. Меня вот никуда не вызывают телеграммой.

МАРУСЯ. Ты не волнуйся, вызовут…

СЕРГЕЙ (шутливо). Куда надо.

ДАША. Очень смешно. Ты тетку запер?

СЕРГЕЙ. Я дал ей последний номер «Здоровья». Впилась.

МАРУСЯ. Я Катьку ищу. Мне один ее бородатенький знакомый предлагал послушать, пока ее нет, что-то такое, ух, из музыки, но я боюсь таких очень уж ласковых. И «ух» я не очень понимаю.

СЕРГЕЙ. О! Это тот самый. Он влюблен в Катю.

МАРУСЯ. Серьезно? Скажу маме, что у Катьки роман. Она будет рада.

ДАША. Из нашей кухни видна аптека. Возле нее стоит ваша Катька.

МАРУСЯ. Серьезно? Я сейчас!

ДАША. Остановись. Она не тебя ждет.

МАРУСЯ. А кого?

СЕРГЕЙ. Мне выйти?

Входит Ольга Константиновна. Внимательно смотрит на Марусю.

ОЛЬГА КОНСТАНТИНОВНА. Маруся?

МАРУСЯ. Здравствуйте.

ОЛЬГА КОНСТАНТИНОВНА. Ты все больше становишься похожа на отца. Только глаза у тебя мамины.

МАРУСЯ. Нет, что вы! Я совсем на папу не похожа.

ОЛЬГА КОНСТАНТИНОВНА. Как вы там?

ДАША. Ее вызвали в университет. Она у нас Склодовская-Кюри.

МАРУСЯ. Я же биолог, а Кюри…

ОЛЬГА КОНСТАНТИНОВНА. Рада за тебя. Может, вы теперь решитесь переехать сюда…

МАРУСЯ. Я, тетя Ольга, настроена очень воинственно… Я подключу Катю, и мы вдвоем…

ОЛЬГА КОНСТАНТИНОВНА (Даше). Все еще стоит… (Марусе.) Желаю тебе успеха, девочка. Извини, но я пойду к дяде Алеше. Ему что-то нехорошо…

Уходит.

МАРУСЯ (Даше). Папа заболел?

ДАША. Давление. Ты есть хочешь?

МАРУСЯ. Нет, нет… Я ведь ищу Катьку с утра… Питалась, вопреки папкиным наставлениям, пирожками. Где, ты говоришь, она стоит?

ДАША. У аптеки.

СЕРГЕЙ. Позвать? Мне это ничего не стоит…

Входит Громов.

ГРОМОВ. Оля говорит – Маруся приехала. Иди я тебя обниму.

МАРУСЯ. Идите ложитесь, дядя Леша.