Бум

Я согласен. Теперь нам необходимо найти церковь, где вас обвенчают.

– Поль, мой друг, благодарю от всей души. Церковь и священника мы уже

нашли и договорились о венчании.

– А как же родители невесты? Они знают?

– Разумеется, я просил у них руки их дочери, и они дали своё согласие на

брак.

В один из последних дней сентября, когда в Москве невозможно было найти

ни одной действующей церкви, состоялось венчание моего друга Шарля и

Анастасии Львовой, которая стала теперь Львовой де Вильмон. Венчание

пришлось проводить дважды. Первый раз в присутствии православного

священника, а второй раз молодых благословил капеллан нашей бригады.

Анастасия получила документы, подтверждающие, что она стала госпожой де

Вильмон, и будет иметь все права на имущество, принадлежащее её мужу.

Под документами поставили подписи Шарль с супругой, капеллан и я. Вы не

можете представить, как я завидовал своему другу, так неожиданно

обретшему счастье в далёкой стране.

Время шло. В Москве оставаться становилось всё опаснее. Даже наше

присутствие в доме Львовых теперь не спасало от набегов мародёров. Над

землёй расстилался удушливый запах гари, исходивший от многочисленных

пожаров, которые с всё большей силой охватывали различные части некогда

прекрасного, а теперь превратившегося в руины города.

На семейном совете было решено покинуть Москву. Я обещал оказать своему

другу всю возможную помощь.

Впрочем, до нашего отъезда оставалось ещё немного времени и Настя, думая,

что больше никогда не вернётся в Москву, попросила сопроводить её в дом

тётушки. Та в силу своих лет и застарелых болезней не смогла вовремя уехать

и в настоящее время, что достаточно удивительно, несмотря на все пожары и

грабежи, проживала в своём особняке в Замоскворечье. Странно, что ни один

француз не остановился на постой в её доме, который отличался

внушительными размерами и роскошной отделкой. Настя говорила, что в

пору своей юности тётушка довольно долго жила в Париже и там была

принята в высших кругах общества. Поговаривали, что даже сам король был

рад общению с ней. В молодости госпожа Головчина, такова была фамилия

тётушки Анастасии, отличалась необычайной красотой и пользовалась

популярностью во французской столице.

Может быть, её французские связи помогали ей и до сих пор, и поэтому её

особняк оставался в полнейшей неприкосновенности, несмотря на то, что

соседние дома подверглись полнейшему разграблению или же были

полностью уничтожены огнём.

Если сказать, что пробираться по московским улицам было сложно, значит,

просто соврать. Пройти было невозможно, всюду сновали озабоченные

полупьяные солдаты, стремившиеся в последние дни перед отступлением

захватить как можно больше трофеев. Их не останавливало ничто, ни

простой грабёж, ни насилие, ни даже убийство.

Многие посматривали на Анастасию, видя в ней потенциальную жертву, но

всех останавливало присутствие рядом с ней двух основательно

экипированных офицеров.

Впрочем, вооружённые и пьяные мародёры были не главным препятствием

на нашем пути. Гораздо хуже было пробираться через завалы, обходить

стороной горящие дома, которые готовы были обрушиться в каждую минуту.

Порой жар от огня становился совсем нестерпимым, и нам приходилось

искать окольные пути.

При нормальном стечении обстоятельств путь до дома Настиной тётушки

занимал не более получаса, сегодня же нам потребовалось гораздо больше

времени, чтобы добраться до места.

Было странно видеть оазис процветания и благополучия при всеобщем хаосе

и разрухе. На улице, где не осталось ни одного целого дома, в глубине парка

возвышался великолепный особняк. Кованые решётки отделяли его от всего

остального мира и, казалось, что время повернуло вспять: не было грабежей,

не было великого пожара, Наполеон не отправился с походом на Россию, а я

со своим другом оказались в гостях у хороших знакомых.

Настя открыла неприметную калитку, и мы очутились в тени величественных

деревьев, окаймлявших подъездную дорожку к особняку. Нас встретил слуга,

одетый в ливрею, и сказал, что барыня уже ждёт.

Странно, мы никого не предупреждали о своём приходе. Настя решила

навестить свою тётушку совершенно спонтанно.

Вскоре мы поднимались по мраморным ступенькам крыльца. При входе нас

приветствовала сама госпожа Головчина.

– Настенька, как я рада видеть тебя. Давненько ты ко мне не захаживала.

Представь меня своим спутникам.

Настя, смутившись, подтолкнула Шарля вперёд и едва слышно произнесла:

– Знакомьтесь, тётушка, это мой муж Шарль де Вильмон, а то его друг маркиз

Поль де Турмон.

– Что же, нечто подобное я и ожидала услышать.

Двери распахнулись, и мы очутились в великолепном вестибюле,

украшенном античными статуями.

– Пройдёмте в гостиную, вскоре подадут обед. Поль уделите мне несколько

минут, и прошу пройти со мной в кабинет. Пусть молодые поворкуют. Ведь

им осталось быть вместе не более двух дней.

Я удивлённо посмотрел на госпожу Головчину и хотел задать вопрос, но она

не дала такой возможности.

– Степан, голубчик, принеси нам наливочки, - обратилась она к одному из

слуг, стоявших у дверей кабинета. Тот моментально скрылся и через пару

минут вернулся с запотевшим графином.

– И так, Поль, у меня для вас есть сюрприз, - начала свою речь Настина

тётушка, - вам, наверное, показалось странным, что мой дом уцелел в таком

аду. В этом нет ничего необычного, Настенька, должно быть, говорила, что в

юности я подолгу жила в Париже. Так вот, там я и приобрела достаточно