Бум

– Действительно мой. Откуда он? – подруга откинула крышку, и тут меня

ослепил яркий солнечный свет.

– Опять лампочки перегорели. Второй раз за неделю - подумала я, пытаясь

вспомнить, где лежат запасные.

Однако меня окружал не интерьер моей уютной квартиры, а какой-то унылый

запущенный пыльный двор. Рядом возвышалась Женевьева, в задумчивости

догрызая огурец.

– Маш, мы где?

– Хотелось бы и мне знать.

– Слушай, я там сервилатик покрошила, а тут, на тебе, облом!

Моё внимание привлекло несколько фигур, промелькнувших за забором. В

одной из них я узнала Поля, за ним, вероятно, следовали Шарль и Анастасия.

А вот четвёртого я раньше никогда не встречала.

– Женька, ты видела?

– Что видела?

– Деда своего.

– Где? – Женевьева завертела головой, поворачиваясь в разные стороны, -

здесь никого нет.

– Вон, смотри, - я указала на людей, пересекавших улицу, - давай за ними.

Смотри, чтобы нас не заметили.

Мы, скрываясь за кустами, проследовали за Полем и его спутниками. Вскоре

они подошли к особняку, выглядевшему нелепо на фоне всеобщего

запустения.

– Кажется, я знаю, куда они пришли, - Женевьева посмотрела на меня, -

вспомни, в дневнике говорилось, что Анастасия должна была отправиться в

гости к своей тётке. Скорее всего, они к ней и заявились. Что будем делать?

– Не знаю, не знаю. Внутрь нам не попасть, а если и удастся, то нас там никто

не ждёт.

– Ты права, давай посмотрим, может, что и заметим, а потом будем

действовать по обстановке.

Мы стали пробираться сквозь заросли какого-то экзотического кустарника,

пока не услышали звуки, доносившиеся из открытого окна. Подойдя

поближе, узнали голос Поля. Затем раздался незнакомый женский. Заглянуть

в окно никак не удавалось. Вскоре голоса удалились и на некоторое время

исчезли. Затем раздались снова, а мы смогли незаметно приблизиться к окну,

из которого слышались разговор. Мне удалось найти пару кирпичей. Их я и

положила под окно, затем взгромоздившись на них, смогла заглянуть в

комнату. На диване сидел Поль, рядом в разбитой раме у стены стоял какой-

то портрет. За столом расположилась женщина, а вот, кто это был,

рассмотреть не удалось. Что-то очень знакомое было в её фигуре, но вот что?

Женщина заговорила и протянула Полю конверт. Тот хотел открыть его, но та

жестом показала, что делать этого не стоит. Поль что-то сказал, и я поняла,

что речь шла о Женевьеве. Женщина поднялась с кресла, подошла к окну,

приоткрыв занавеску. Я едва успела присесть, чтобы меня не заметили.

Незнакомка, словно что-то почувствовав, выглянула в сад, а затем вернулась

на своё место, а я заняла своё. Наконец-то мне удалось увидеть её лицо, и я

едва не вскрикнула от удивления. Это была Зинаида собственной персоной.

Нет, не может быть! Я поманила рукой Жэку и попросила её проверить мою

догадку. Та, едва взглянув на женщину, шёпотом спросила меня, что там

делает наша подруга. Я пожала плечами.

Я вновь взглянула в окно. Женщина, так похожая на Зинаиду, вышла. Поль,

наконец, распечатал конверт. На его лице отразилась удивление и он, не

дочитав письма, сунул его в карман, затем покинул кабинет. Внезапно

картина, прислоненная к стене, упала, и я увидела прекрасный поясной

портрет Наполеона. Я едва успела покинуть пункт наблюдения, как кто-то

постучал по моему плечу. Оглянувшись, увидела ту самую женщину, с

которой разговаривал Поль. Женевьева всем своим видом пыталась показать,

что она тут не причём.

– Зин, - начала я, – хватит прикалываться. Пошутила и ладно. Лучше скажи,

что ты здесь делаешь?

Женщина посмотрела на меня с изумлением, а я продолжила:

– Знаешь, твоё молчание уже начинает напрягать. Ладно, пошли домой к

твоему Мишелю.

Я развернулась к Женевьеве:

– А ты что замерла? Руки в ноги и поехали!

Подруга повела себя странно. Вместо того чтобы последовать за мной, она

остановила меня.

– Слушай, Маш, это не Зина.

– Да? За идиотку меня держите? Я что, не вижу, кто это? Зинка опять

прикалывается.

– Да нет, это точно не наша Зинуля.

– Тогда кто?

– Мария-Анна-Аделаида Ленорман, - представилась женщина.

– Та самая? – с трудом выдавила я из себя.

– Что вы имеете в виду под той самой?

– Та самая, что предсказала поражение войск Бонапарта и смерть Пушкина.

– Ах, вы об этом. Пустяки, как видите, мои предсказания не совсем точны.

Император поражения не потерпел, а занял один из главных русских городов.

Вот и я ошиблась. Что же, бывает. А теперь мне хотелось бы поговорить с

вами. Особо меня интересует ваша подруга, поскольку она как две капли

воды похожа на мою французскую знакомую, с которой меня связывают

некоторые дела. Я думаю, в саду не место для общения. Нам следует найти

более спокойное место. Скоро здесь станет слишком жарко. Идёмте, на улице

ждёт экипаж.

Я прервала Анну-Аделаиду:

– Нет, вы не ошиблись, предсказав поражение Бонапарта. Сейчас мы видим

только временную победу. Совсем скоро он покинет Россию и с позором

вернётся домой, где его будут ждать и другие военные неудачи. Окончит он

свой земной путь на острове святой Елены. Его отравят.

Мадам Ленорман странно посмотрела на меня, ничего не сказала,

развернулась и, взяв Женеваьеву за руку, направилась к незаметной калитке в

заборе. Вскоре мы оказались на пустынной улице, что было слишком

странно. Город наводнили мародеры, и лицезреть почти идиллическую