Бунтарка и Хозяин Стужи
Шрифт:
— Я тебе уже говорил, Ливия: никаких мужчин рядом, пока ты здесь.
Мы снова на «ты»?
— Братьев я предупредил.
Точно… У короля ведь два брата! Надеюсь, второй не окажется таким же беспардонным мерзавцем, как тот, что лез ко мне целоваться.
— Как себя чувствует ваш брат, нэри? — перешел он на «вы» и на другую тему.
— Намного лучше. Спасибо, что вытащили его… оттуда. — При мысли о лечебнице в горле будто соленый ком появился, глаза защипало, а пальцы невольно сжались в кулаки.
Снежный
— Ваша мачеха будет наказана. Как и ее сын.
— Наказана? — встрепенувшись, вскинула на него взгляд. Несмотря на злость (а я, наверное, никогда так сильно на Стеллу не злилась), внутри что-то дрогнуло. — Душан, он…
Пригубив вина, его величество на миг скривился:
— Каэтан говорил, что вы не помните вчерашние события. Пока не помните. — Он резко отставил бокал, отчего вино едва не выплеснулось алыми каплями на белоснежную скатерть. — Ваш сводный брат пытался сделать с вами…
— То же самое, что сегодня пытался ваш?
Я снова не сдержалась, а Снежный снова поморщился.
— К счастью, мы пришли вовремя.
Он замолчал, и я тоже ничего не говорила. Да и что говорить? Безумно хотелось вспомнить, что со мной было, свидетелем чего стал Снежный и за что именно собрался наказывать Душана.
— Вы сказали, их покарают…
— Давайте не будем говорить об этом сегодня. — Он неожиданно поднялся и протянул мне руку, предлагая сделать то же самое. — Вижу, вы не голодны.
Я опустила взгляд на тарелку, на то немногое, что даже толком не попробовала.
— Я всегда ем медленно.
— Поднимитесь. — Одно-единственное слово, произнесенное тихо, спокойно, прозвучало как приказ.
— Зачем?
— Ливия…
— Вы проводите меня к выходу?
Раз уж ужин не задался. Цыплята так и остались нетронуты, как и салаты, и горка свернутых в аппетитные трубочки блинчиков.
— А вы хотите уйти?
Он взял меня за руку, скользнув по ладони пальцами, отчего кожа в месте прикосновения тут же покрылась мурашками. Да что там… покрылась я вся. Хотелось отстраниться, не смотреть на него и в то же время я будто тонула, растворялась в его глазах. В них снова тепла было больше, чем льда, и…
— Я много не возьму. Буду осторожен…
Если бы меня сейчас швырнули в прорубь, и то не было бы так холодно. Как ледяной водой окатило осознание, что поцелуй, который должен был вот-вот случиться, ему нужен только из-за моей силы.
Ему нужна моя сила.
А я, идиотка, вдруг позволила себе забыться.
Легонько толкнула Снежного в грудь, отстраняясь.
— Подождите…
В ответ он лишь вопросительно дернул бровью, мол, как этой безродной голодранке хватило наглости отказаться от свалившихся на нее королевской милости и внимания.
— Мне не нравится этот… способ передачи силы. Может, есть и другие?
— Мы это обязательно выясним, Ливия. Завтра и начнем выяснять. А сейчас… — Он снова шагнул ко мне, обхватил за талию, привлекая к себе упрямо и властно. Вжимая в себя не чувствуя или не желая обращать внимания на то,
как я напряжена, как мне все это не нравится.— Вам снова плохо? Вы не кажетесь больным.
— Предпочитаете дождаться, когда окажусь на смертном одре? — прошептал мне в губы, почти касаясь своими.
— Предпочитаю, чтобы вы не уподоблялись Душану и своему брату и не действовали нахрапом!
Снежный отстранился. Внезапно, резко, почти оттолкнув меня от себя.
— Неуместное сравнение!
— Такое уж ли неуместное? — хмыкнула я, чувствуя, как по плечам, по коже начинает ползти непонятно откуда взявшийся холод. — Вы, как и они, пытаетесь мной воспользоваться!
— В моем случае, Ливия, это не прихоть, а вынужденная необходимость, — резко ответил Снежный. — Вас здесь бы не было, если бы не возникшая между нами ларгова связь.
Ларгова…
Почувствовала, как во рту появляется неприятная горечь. От его слов или от взгляда, пробирающего холодом насквозь.
— Мне нужна ваша сила — ничего больше. Можете быть спокойны, ни вы, ни ваше тело мне неинтересны.
В тот мне нестерпимо захотелось опрокинуть ему на голову поднос с цыплятами. И блинчиками закидать. И плеснуть в мрачно-ледяную, напыщенную физиономию вина!
От всего этого Снежного спас громкий стук в дверь.
— Войдите, — коротко приказал спесивый король.
На пороге показался один из стражников. Скользнув по мне в замешательстве взглядом, поклонился Эртхарду.
— Ваше величество, неподалеку от Ледяного леса был замечен гротхэн. Тварь движется по направлению к Хольдену. Какие будут распоряжения?
От слов стражника мороз пробежал по коже. Почувствовав слабость в ногах, прислонилась к креслу. Хольден — маленькая рыбацкая деревушка, соседствовавшая с Боргом. Всего дюжина домов, но…
Дюжина домов — это дюжина семей. Беззащитных крестьян, их детей.
А там и до Борга недалеко.
— Я поведу отряд, — коротко ответил Снежный и, даже не взглянув в мою сторону, велел: — Проводите нэри Селланд в ее покои.
Стражник шагнул ко мне, приглашая следовать за ним, а я в нерешительности застыла. Поведет отряд? Сейчас? Но если он действительно слаб, как утверждает, какой от него будет толк в схватке с гротхэном?
Зачем рисковать жизнью, имея войско?
— Вам не стоит… — шагнула было к Снежному.
А он резко перебил:
— Ливия, идите.
И прежде чем я успела еще хоть что-то сказать или сделать, стремительно вышел.
Хьяртан-Киллиан Эртхард
У стен Эрнхейма его уже ждал отряд, который, если судить по приказам, один за другим выскакивавшим изо рта Дойна, тот и собирался возглавить. Дойнарт любил командовать и всегда был рад отправить за завесу парочку-другую гротхэнов. В этом все трое братьев были похожи: чувство страха было им незнакомо, а предвкушение схватки разжигало в крови азарт.