Буранный год
Шрифт:
А в награду советское правительство готово признать автономную саамскую республику в составе СССР, пригнать в Петсамо пятьсот голов оленей, и крупную партию продуктов и материалов, в качестве материальной помощи братскому саамскому народу. В случае отказа от соглашения, советская авиация методично, но быстро могла уничтожить все поголовье полудикого украшенного раскидистыми рогами и изящными рожками скота. В реальности последнего у саамов сомнений не возникло. Сомнения были в выполнимости массового отзыва саамов-охотников со всех фронтов Финляндии, и в том, что финны не поймут, причин дезертирства саамов. Были и опасения, в том, что русские отберут всех оленей, а самих саамов лишат имущества и загонят в колхоз. Вот это сомнение можно было разрешить, только лично посетив живущих через границу советских саамов.
Через два дня, с заснеженной площадки между холмов, делегацию саамов унес в сторону Мурманска обутый в лыжи самолет Р-5 с кабиной типа 'Лимузин'. А советским разведчикам пришлось дожидаться возвращения делегации в качестве добровольных заложников. Улле теряться не стал и, несмотря на комсомольское воспитание, уже на второй день напропалую флиртовал с местными девушками. И даже звал напарника поучаствовать в посиделках, но, одетые в теплые шубы местные красотки, оказались не во вкусе Михаила Кулешова. Впрочем, ветеран Халхин-Гола был человеком выдержанным, и потому уже на второй день выпросил разрешение покататься на оленьей упряжке. Худо-бедно, но управлять нартами Кулешов немного умел. Население поглядывало снисходительно, но в конце развлечения пришлый наездник даже удостоился похвалы старого охотника и чаши с горячим бульоном. Так что действенные методы борьбы с бездельем были найдены.
Выезжать за пределы стойбища и ходить на охоту не разрешалось. Поэтому, чтобы не зачахнуть от скуки, Кулешов и Улле продолжили свое обучение финскому языку. За неделю терпеливого ожидания прогресс был ими достигнут. Но когда все сроки ожидания прошли, в стойбище сгустилось напряжение. Улыбки исчезли даже с лиц знакомых саамских девиц. Наконец, на девятый день появились нарты с вернувшимися делегатами. Договор между СССР и частью финских саамов был заключен. Оленеводам удалось себе выторговать, снятие с саамов ответственности за изгнанных из родов отщепенцев и партию пушного и дробового охотничьего оружия по завершении войны. Через день оба разведчика улетели домой в кабине Р-5. Вскоре в ходе войне должны были произойти существенные изменения...
К слову сказать, затребованная русскими от саамов мелко колотая древесина отлично годилась для питания топок газогенераторных грузовиков ЗИС-5, ЗИС-8, ЗИС-13 и ГАЗ-АА. А санные оленьи прицепы должны были также повысить подвижность артиллерии и пехоты намеченного десанта. Такими мерами командование РККА планировало насколько возможно удешевить мобильность своей западной группировки войск высаживаемой в нескольких районах финской Остробортии недалеко от берега Ботнического залива...
***
В конце ноября 1939 года на одной из тренировок ОКОНа случилось ЧП. При отработке противодействия фланговому огню финской противотанковой обороны, средний танк Т-28 принял в борт сразу два боевых бронебойных снаряда калибра 45-мм. Случилось это от неразберихи приказов, спешки и излишней ретивости полигонного начальства. На полигон под Каргополем прибыла комиссия в лице военного советника по применению бронетанковых войск Павлова с сопровождающими его красными командирами из АБТУ и штаба округа, и с несколькими инженерами конструкторами ленинградских заводов. От комиссии прозвучал приказ - перед началом условного штурма обороны, провести стрельбы противотанковой артиллерии по мишеням боевыми снарядами. В том смысле, умеют ли расчеты вообще попадать по танкам, или тут высокому командованию просто 'очки втирают', а танки тренируются без реального противодействия.
Сказано-сделано, и батарею старых противотанковых пушек 19К, изображавших заслоны финнов, резво прицепили и выдернули тягачами 'Комсомолец' на имитирующую засаду позицию. К паре освободившихся от буксируемых пушек арттягачей, подцепили по колесному прицепу с фанерными мишенями танков. Громко рявкнули команды - 'Батарея к бою! Разобрать цели! Первый взвод по головному, второй по замыкающему!'. В казенники пушек шустро нырнули унитары УБР-243СП со сплошными бронебойными болванками. Сигнальщик махнул флажками, и 'мишенный караван' медленной рысью припустил по колее, поперек директрисы стрельбы 'сорокопяток'. Начальство скомандовало 'огонь!'. Противотанкисты лицом в грязь не ударили, и точными
выстрелами поразили все мишени. Поставленным командным басом прогремели команды 'стой!', 'заряжай учебными!', 'танкистам на рубеж!'. Но от лица командарма Павлова сразу же прогремело звучное 'отставить!'.Скептически настроенное автобронетанковое начальство неожиданно передумало, и захотело лично пострелять по мишеням на прицепах. Павлов вместе с полковником Яркиным персонально поработали наводчиками двух орудий, а подносчиками снарядов поставили еще нескольких командиров их своей свиты. Штабные отстрелялись, в целом, неплохо. Хотя мишени столь спешно покинули сектор обстрела, что орудия Павлова и Яркина последние два снаряда выпустить просто не успели. Краскомы, довольные собой, покинули позицию батареи. Артиллеристов тоже слегка похвалили, но Павлов тут же потребовал, спешно поменять и перетасовать состав расчетов орудий. Дабы тренировку стрельбы по настоящим танкам показали сначала, те, кто сегодня еще не стрелял. При этом никто не успел опустошить казенники, приготовленых к стрельбе орудий.
– -- А ну ка, давай, артисты-артиллеристы! Бегом, сюда свежие расчеты к орудиям! И пусть себя как есть покажут. Да и танкистов ваших заодно в деле поглядим. И чтобы рысью мне! Пушкарям сразу бить, без раскачки! Настоящий-то танк врага вам и пары минут в бою не даст!
Командовавший полигоном полковник Митин, не задумываясь, бегом пригнал личный состав четырех новых расчетов из учебного класса. В процессе пробежки накрутив подчиненных, чтобы все было 'шустро и с огоньком'. Бравые наводчики подскочили к панорамам прицелов. Новые заряжающие выполняя указание, 'делать все шустро и без раскачки', в секунды убедились, что снаряды уже в казенниках, проорали 'Заряжен!', и подхватили из ящиков на руки по учебному унитару. Отмашка флажками, и два танка Т-28, поводя стволами, стреляющих холостыми пулеметов, лихо вынеслись на рубеж 'обстрела из засады'. Головной танк сразу получил сочные шлепки парой учебных красящих снарядов. А вот вторая машина тут же, с жидким снопом искр, получила в бронированный борт пару бронебойных болванок. Первый снаряд пробил моторный отсек замыкающей машины между парой задних поддерживающих катков, и заглушил конверсионный авиа-танковый мотор М-17Т. Второй ударил в борт носовой части заглохшего танка, при этом едва не убив водителя.
На этом тренировки тут же были остановлены, и ошалевшее от происшествия начальство всех причастных и не очень затребовало в штаб полигона ОКОНа 'на разбор бардака'. По результату гневных разбирательств, полковнику Митину, чуть не влепили 'неполное служебное несоответствие', но за него сразу вступился сам Павлов.
– -- Нечего тут крайних искать, товарищи! Мы-то с вами, тоже хороши, и свою руку к этой хреновине приложили. Не будь здесь нашей комиссии, может, и бардака бы этого не случилось!
– -- Но, товарищ командам...
– -- Что товарищ командарм?! Яркин! Это ведь мы с тобой Николай за собой не подтерли! Так или нет, полковник?!
– -- Так точно! Наша то вина.
– -- Ну, то-то же! А я еще и перед второй стрельбой расчеты поменял, а о боевых снарядах в казенниках даже не вспомнил. Да еще такого страху тут на аборигенов мы нагнали. Они, вон, боятся даже секунду лишнюю потерять на перезарядку орудий. Хотя, вот за это, Митин, ты сейчас последний раз прощен! Учти, в последний! А кабы цель в бою поменялась, и по атакующей пехоте теми болванками вместо картечи бы влепили?!
– -- Виноват, товарищ командарм!
– -- Ладно. Акт о повреждении на учениях я подпишу. Машину срочно в ремонт! Хреново, конечно, но пока учимся, и счастье еще, что не в бою, и что людей зазря не угробили!
Но одним помилованием начполигона то стихийное совещание комиссии и командиров ОКОНа не завершилось. Присутствовавший тут же командир Учебной инженерной бригады Карбышев, доложил о результатах осмотра подбитого Т-28. И сразу поставил вопрос ребром - до начала боев в Финляндии, нужно срочно усилить броню среднего танка. Присутствующий здесь же главный конструктор завода N174 Гинзбург живо отреагировал предложением приварить к башне и корпусу танка дополнительные листы брони. Павлов хмыкнул, но идея навески дополнительной брони на Т-28 тут же подверглась жесткой критике инженеров Кировского завода во главе с конструктором Духовым.