Буранный год
Шрифт:
– -- Эту старую песню еще год назад слышали, когда Т-26 модернизировали! Тоже тогда всякую белиберду предлагали...
– -- Лучше бы выпуск серии наших противоснарядных танков ускорили. Вот, тогда, будет толк.
– -- Погодите, Николай Леонидович. Товарищи Гинцбург и Карбышев. А вы уверены, что наваренные на танк броневые экраны решат эту проблему? Вспомните сколько с противоснарядной броней Т-100 и СМК намучились. А ведь там сплошная броня, а не 'бутерброд'.
– -- Разрешите, товарищ командарм?
– -- Давай, комбриг, отвечай инженерам 'огоньком'.
– -- Для начала, 'бутерброд' из нескольких слоев брони, поможет разрушить легкие снаряды, и осколки в себе задержит. А, вот, проблем у нас, товарищи, несколько. Первая проблема - с минимальным ущербом проскочить между пристрелянных позиций вражеской противотанковой артиллерии. Для этого машине нужна динамика. Вторая проблема - прямой наводкой выбивать вражеские орудия на позициях в бетонных капонирах, которые тяжело разрушить дальнобойной артиллерией. Там придется дуэлировать с крепостными системами. А для этого нужна не только маневренность, но, и снарядостойкость, и мощь боеприпаса танкового орудия. И все
– -- Товарищ Карбышев! Вы же сами себе противоречите! От навески бронелистов танки Т-28 сильно потяжелеют, ресурс ходовой уменьшится. Да и трансмиссию перегрузите. А, ну как, застрянет техника, и всю дорогу задним заблокирует??
– -- Разрешите, мне ответить, товарищ Павлов?
– -- Слушаем вас, Семен Александрович.
– -- Проблема действительно есть. Имеющиеся гусеницы Т-28 шириной в 380 мм для увеличенной массы танка действительно узковаты. Когда мы Т-29 разрабатывали, вопрос о более широкой гусенице уже ставился. И пять опытных машин мы тогда в такие переобули. Танку, ведь, нужна подвижность и проходимость, а в глубоком снегу широкие гусеницы обеспечат ту же проходимость, что и нынешние гусеницы на твердом грунте. У Т-35 насколько я помню гусеницы шириной 580. У нашего Т-100 и того больше 660. Думаю, за месяц - полтора, переобуть хотя бы сотню Т-28 на широкие гусеницы, и наварить броневые экраны, вполне реально.
Однако и это вполне аргументированное выступление конструктора Гинцбурга и комбрига Карбышева спорщиков не утихомирило.
– -- Но это же такие неподъемные фонды!!! Откуда их взять?!
– -- Когда финны сожгут своими противотанковыми хлопушками несколько батальонов Т-28, и не дай бог, в плен возьмут десяток подбитых, сразу и деньги найдутся. Да и вопросы пропадут.
– -- Это все, товарищи, хорошо, но, увы, бесполезно.
– -- Это почему же?!
– -- Да, потому, что в предполье у финнов бронебоек мало, а на основных линиях обороны помимо рейнметалловских и бофорсовских 'мухобоек', наши танки будут ждать трехдюймовые полевые и зенитные пушки. А, вот, они-то раскатают ваших экранированных монстров, как бог черепаху! Поймите, Т-28 устарел! Для прорыва укрепленных оборонительных полос годятся только наши машины противоснарядного бронирования - СМК, Т-100 и КВ.
– -- И сколько их у вас, этих машин?
– -- Вместе с соседями сейчас можем выставить три тяжелых машины...
– -- Три, и все?!
– -- Пока все, но к весне дадим больше...
– -- То есть, вы предлагаете, всему фронту стоять ждать, пока ваша 'святая троица' поможет в одном месте оборону взломать?! Или смотреть на финские провокации до весны, чтобы потом при наступлении в болотах половину техники потопить?!
– -- А вы, что предлагаете?!
– -- Товарищи, успокойтесь!!!
– -- Да мы-то как раз предлагаем, сиднем не сидеть, а имеющиеся средние танки защитить. Пусть, они прямое попадание крупного калибра своей броней не держат. Пусть! Но, зато, хоть от каждого 37 мм выстрела колом не встанут, а спокойно воевать будут! А ваши тяжеловесы их местами усилят.
– -- А вы чего же затихли, товарищ Карбышев? Хватит уже с товарищем Гинцбургом шушукаться, изложите ка нам ваше видение. Как-никак вы у нас тут главный военспец по оборонительным полосам. Как вы предлагаете финские укрепрайоны брать?
– -- Брать укрепрайоны нужно комплексно, и танками и саперами и пехотой и тяжелыми артналетами, и бомбежками. Это сейчас обсуждать не будем. А, вот, применительно к сегодняшнему обсуждению, меры предлагаются такие. Перво-наперво, товарищи, заказываем 500 мм траки, усиливаем катки и заказываем партию новых опытных пушек Л-10, которые существенно мощнее старой трехдюймовки КТ-28. Катанные бронелисты-экраны берем стандартных толщин. Причем, на базе Т-28 делаем сразу две машины. Штурмовой танк и штурмовую самоходку. Броня каждого усиливается 15-ти и 30-ти миллиметровыми бронеэкранами до 45мм по борту и 60мм лоб. С несколько увеличенными углами наклона (хотя бы градусов до 15-20-ти). В щели меж листов можно залить бетон, чем немного добавить стойкости стальному 'бутерброду' (в наших укрепрайонах, это уже опробовали на БОТах). В первом случае, мы снимаем с танка обе малые пулеметные башни, но оставляем более толстую и тяжелую вращающуюся коническую башню. По типу конической башни Т-26 выпуска этого года, но размером побольше с трехдюймовым орудием, синхронным пулеметом и еще двумя ДТ в углах расширенной тыльной ниши башни (это чтобы со спины мог от гранатометчиков отбиваться). А, во втором случае, устанавливаем вместо трех башен одну неподвижную просторную рубку со 122-мм гаубицей. Примерно, как в самоходке "малого триплекса" СУ-5-2, но с увеличенным внутренним объемом и с усиленной броней. Для базы такой самоходки, как мне подсказал товарищ Гинцбург, можно взять старые Т-28 выпуска 1932 года. Они чуть покороче, броня у них слабее, и их не так жалко пустить на переделку. Такая пара 'штурмовиков' сможет эффективно выбивать вражеские доты прямой наводкой. И несколько таких же тягачей-спасателей делаем, чтобы вытягивать из-под артогня и чинить прямо на фронте наших подбитых 'тяжеловесов'...
Публика еще шумела, обсуждая уточненное предложение спевшейся парочки Гинцбург-Карбышев, когда командарм Павлов, энергично подвел итог прениям. Для себя он все уже решил.
– -- Значит так, товарищи! Все-таки хорошо, что мы с вами сегодня тот бардак учудили. Вон сколько всего полезного под это дело прямо на ходу придумалось! После драки-то кулаками махать, куда хуже бы вышло. И если вам, конструкторам, только железок и денег жалко, то мне, командарму и военному советнику, в первую голову за экипажи обидно. Не для того их страна учила, кормила и одевала, чтобы впустую хоронить, вместо победы над врагом. Решение комиссии сегодня
же оформляем и отправляем в Москву. Средние танки в штурмовые варианты надо срочно переделывать, и точка! К Новому Году проверю. Танкистов ОКОНа я лично еще через неделю проверю. Ну, а местным пушкарям пока поставим оценку 'удовлетворительно', пусть на своих ошибках учатся.С расчетными сроками энтузиасты экранирования почти угадали. Правительство пошло навстречу хоровой жалобе. Первые Т-28Э появились под Сертолово уже в конце декабря. Но настоящие объемы штурмовой бронетехники удалось накопить в советской Карелии только к середине января 1940-го, как раз к началу 'святочного наступления'. К слову сказать, машины с усиленной броней пользовались любовью танкистов. Широкие гусеницы не давали машинам застревать в снегу. И пусть техника стала несколько более медлительной и чуть хуже преодолевала подъемы и препятствия. Пусть башни стали медленней вращаться, а для походного ремонта ходовой приходилось снимать часть тяжеленных экранов. Пусть даже запас хода стал меньше. Зато новые пушки били куда сильнее старых КТ, и амбразуры вражеских дотов частенько оказывались расстрелянными метким огнем, даже под несмолкаемый звон попаданий и рикошетов финских противотанковых снарядов. Так была открыта новая боевая страница истории средних танков Т-28...
Помимо этого, развитие самоходных орудий выиграло от того нежданного ЧП даже больше чем танкостроение. Так, в начале декабря состоялось еще одно совещание по планированию глубокой операции с высадкой в финских тылах сразу нескольких воздушных десантов. Правда, десантные бригады на конец 1939-го года оказались чрезвычайно слабо вооруженными частями РККА. Поэтому командованием ВДВ был поднят вопрос оснащения десанта хоть какими-нибудь "эрзац-танками" - "желательно, с орудиями покрупнее". В качестве примера, десантным командованием приводились два случая в недавней Польской кампании, когда от острой нехватки вооружения в "Добровольческой армии" на британско-польские танкетки "Карден-Ллойд" устанавливали германские 3,7 см противотанковые пушки PAK-36. Эти гибридные системы в боях показали себя в целом неплохо. И потому вернувшиеся обратно в Союз недавние "добровольцы" хотели получить для ВДВ нечто подобное. Конструкторов Астрова и Гинцбурга, как инициаторов проекта новой самоходки на шасси Т-28, и в виду наличия у них опыта постройки арттанков и артятгача "Комсомолец" вызвали в Кремль, и затребовали предложений по новой задаче. Семен Александрович и Николай Александрович, не ломаясь, включились в мозговой штурм. Во главу угла они сходу поставили устойчивость шасси при стрельбе, и принципиальную способность этой техники приземлиться вместе с тяжелым самолетом на укатанный снежный аэродром. Так родилось техзадание, под которое, после нескольких обсуждений, более-менее подходила гибридная система из доработанного и частично бронированного арттягача Т-20 "Комсомолец" с установленной на нем на тумбе за складывающимся бронещитом 76-мм горной пушкой образца 1909 года. Вес всей системы был получен около четырех тонн. Некоторой раскачкой шасси самоходки при стрельбе испытатели были не слишком довольны (стрельба с ходу была сильно затруднена). Но, желаемого удлинения гусеничной ходовой "Комсомольца" на один балансирный каток, не мог пока обещать завод (это бы сильно замедлило переделку). В итоге, решено было обойтись тем что есть. За то, как и "экранированную бронетехнику", эту авиадесантную самоходку было вполне реально получить в войсках также в январе 1940-го. Заказчик ознакомился с опытным экземпляром самоходки уже в середине декабря, благо и шасси и орудия были в наличии, и их сопряжение оказалось не особенно сложным делом. Тренировки посадочного десантирования прошли в Подмосковье. В целом, система получилась интересная. Обутый в усиленные лыжи, десантно-транспортный четырехмоторник ТБ-3 мог на расстояние до трехсот километров доставить под фюзеляжем одну полностью готовую к бою установку, вместе с экипажем. Более серьезную проверку нового оружия десанта удалось провести во время учений первого авиадесантного самоходного артдивизиона, уже в первых числах нового 1940-го года, на аэродромах Тихвина и Каргополя. Способная четырьмя десятками трехдюймовых осколочно-фугасных гостинцев, прямо с марша, разрушить полевой узел обороны, или вкатить снаряд за броню британско-финского танка "Vickers Mk E", боевая машина просто очаровала десантников. Поэтому симпатизирующий "крылатой пехоте" маршал Ворошилов, пробил производство в количестве необходимом для оснащения целого десантного самоходного артполка (в составе которого, помимо всяких тягачей, автоцистерн и грузовых автомобилей, имелись бы 55 новых ДСУ-76 - буква "Д" означала "десантая"). Мелкие недостатки сборки самоходок все же выявлялись, но быстро устранялись уже прямо в расположении полевых лагерей десантных бригад, тренирующихся, в ожидании приказа командования. Дальнейшую мудрость предвоенных решений по модернизации бронетехники подтвердил ход "Зимней Войны"...
***
***
Надежды на длительный отдых в Швейцарии не оправдались. Ближайшие его руководители, Мюллер и Шелленберг, что ни неделя озадачивали новой проблемой. То, они требовали от свежеиспеченного штурмбанфюрера, экспертной проверки безопасности секретных исследований. То, наоборот, бросали его срочно готовить очередную провокацию против британских секретных служб. Для отдыха времени не было. Помимо этого довольно сильно активизировались запросы от русских кураторов. Для Вильгельма Лемана (он же советский агент А-201 'Брайтенбах') работа на Москву становилась все более сложной, хотя и приносила ему неплохой доход, удачно маскируемый выигрышами на бегах. В доме Леманов на вечерних посиделках с женой, ее подругами с мужьями и знакомыми, периодически появлялись новые лица. Вильгельм в этих компаниях считался знатоком конных соревнований и мог часами рассказывать истории про лошадей и жокеев, попутно вербуя агентов. Под этим прикрытием удавалось совершать оперативные контакты с посещавшими их дом советскими курьерами. В СССР уходили доклады и материалы, обратно Леману возвращались значительные денежные суммы и новые все более изощренные запросы. Последние из них Вильгельм анализировал, перед тем как сжечь компрометирующий листок в камине своего кабинета.