Бутафория

До связи? Попрошу свою дочь переночевать у подруги? Что происходит?

Но внутреннее чутьё подсказывает мне, что пока в это лучше не ввязываться. Пока. А там, кто знает, может, завтра вечером я и уйду ночевать к Еве, но решу вернуться домой за… зарядкой для телефона и своим огуречным лосьоном.

Увижу отца, в конце концов. Я имею право на встречу с ним.

В замешательстве я вползаю в свою комнату и засыпаю, представляя, что скажу папе завтра вечером.

========== Большая ошибка ==========

Утром, сидя за столом, я замечаю, что глаза матери бегают по сторонам. Она не может смотреть на меня дольше трёх секунд. Затем мама вдруг резко что-то вспоминает и отворачивается в поисках невидимых предметов, которые были лишь поводом прервать со мной зрительный контакт. Она чего-то недоговаривает.

— Мам, я тут подумала, — с интересом я смотрю ей прямо в глаза, — я хочу увидеть папу.

— Так позвони ему сама, — не глядя на меня, говорит мать. — Мне он не отвечает, может, тебе ответит?

— У него же, кажется, новый номер, нет?

— У меня только один его номер, про другие я не знаю, — мать невозмутимо накалывает кусок огурца на вилку и осторожно снимает его зубами. Странно. Ты же вчера с ним разговаривала по телефону.

Может, это был не отец? Нет. В голове не укладывается. Это просто их глупые ролевые игры, где дочь не должна знать о их связи. Чёрт возьми, вы тоже сейчас подумали про половую связь? Гадость какая. Даже аппетит пропал.

— Мам, я пойду, чтобы не опоздать на занятия. До вечера, — на последние слова я делаю свой особый едва заметный акцент, и мать ведётся на это.

— Ах, да, милая, я хотела попросить тебя переночевать сегодня у Евы.

— Зачем? — я хлопаю глазами, будто не понимаю, по какому поводу мать решает изгнать меня из нашей скромной женской общаги.

— Я… э-эм. Я просто хочу, чтобы ты развеялась. Можешь зайти домой в обед, взять всё необходимое. Я дам тебе денег, чтобы ты отдохнула с подругой. Все эти разговоры о твоём отце… думаю, тебе стоит отдохнуть от всего этого. Да и мне тоже.

— Ладно, мам, — внимательно изучая лицо матери, я беру заранее подготовленную сумку, лежащую в прихожей, обуваюсь, надеваю своё любимое серое пальто и выхожу. Осенний воздух ласкает кожу лица и рук. Я улыбаюсь и зажмуриваю глаза, наслаждаясь приятным свежим воздухом. Нужно чаще проветривать свою комнату, иначе, сидя в интернете, скоро забуду, что такое осенний восхитительно пахнущий свежий воздух.

Погода вдохновляет сделать что-то фантастическое. Написать рассказ, нарисовать картину. Или, может, прочесть какую-нибудь развивающую книгу. Выучить биологию? Сделать домашнее задание? С последним всё в порядке, я ведь отличница. Хотя, признаюсь, на последней неделе сдаю обороты. Нужно навёрстывать упущенное.

Сегодня пятница, впереди выходные. Нужно предложить Еве куда-нибудь съездить. Может, к её маме в Берген? Ева, вроде, говорила, что её мама снова уехала по своим бизнес-делам, или, скоро уедет. Можем уехать втроём. А можем…

Телефон вибрирует в кармане, после чего я слышу сигнал, говорящий о том, что мне пришло сообщение. Но это не мой телефон. Звуки издаёт гигантская «лопата» Магнуссона. Я уже и забыла, что его телефон находится в моём кармане, и я ношу его с собой, как идиотка, практически везде.

Варг:

Где тебя носит?

Кто такой, чёрт возьми, Варг? Чтобы этот парень ничего не заподозрил, мне нужно ответить как-то по-пенетраторски.

Вильям:

Трахаю твою девушку.

Варг:

У меня нет девушки.

Зря я ответила. Нужно как-то отвести от себя подозрения.

Вильям:

Шуток не понимаешь? Скоро буду.

Больше я не беру телефон Вильяма в руки. Думаю, мне стоит выкинуть его где-нибудь по дороге. Да, хорошая мысль. Заприметив первый попавшийся мусорный контейнер, я швыряю телефон туда, мысленно помахав ему ручкой на прощанье. Больше он не будет меня беспокоить. Никакие Варги, Сары, Вильде, Шистады, будущие дети Вильяма и так далее.

Медленно подплыв к школе, я понимаю, что Евы нет на привычном месте. Она не встречает меня на лестнице. Но зато вместо неё там сидит Вильде, которая как-то слащаво улыбается, будто Вильям снова отымел её в рот в школьном туалете. Она ведь это любит.

Стой, Нура. Неужели, ты действительно об этом думаешь?

Закатив глаза, я стараюсь не думать о подобном дерьме. Ноги несут меня к блондинке, которая, заметив меня, начала улыбаться ещё шире.

— Ты сегодня на удивление в прекрасном настроении, — замечаю я с не скрытым намёком.

— Вот умора, — Вильде облизывает верхние зубы. — Когда ты увидишь, у тебя просто сорвёт крышу.

— Расскажешь? — прошу я.

— Нет. Ты должна сама всё увидеть. Кстати, я была в больнице. Крис искренне извинился и удалил скрины моей груди из своего аккаунта. Здорово, правда? — глаза девушки блестят так, словно Крис ещё и домик ей в лесу прикупил.

— Да, превосходно, — широко улыбаюсь я, пытаясь перекрыть этой улыбкой слащавость Вильде. И она, увидев мою наигранную реакцию, закрывает рот.

— Позже я поговорю с Вильямом. Сейчас он немного занят. Занимается благотворительностью.

— Благо-что? Вильям? Я не ослышалась? — удивляюсь я.

— Ну да. У нас в школе есть газета, если ты не знала. Но какой-то школьной газетёнки мало, чтобы ученики увидели то, что Вильям для них приготовил. Никто ведь не читает газеты, знаешь? — Вильде делает вид, будто всё происходящее — обычное дело. А у меня в голове до сих пор не могут встать рядом два слова — «Вильям» и «благотворительность». И что за статью он приготовил для учеников? Сам написал?

— Ладно, я пойду. Надеюсь, вы с Вильямом всё решите. Рада, что ты не уходишь из школы, — искренне говорю я и направляюсь в сторону двери. Вильде остаётся сидеть на ступеньках и как-то странно хихикать. Я захожу в помещение и первое, что вижу — плакаты, на которых изображена… я. Кто-то приделал мне в руку огромный красный флаг, на котором написано «Защитим женские письки!», а внизу надпись белыми буквами в чёрном прямоугольнике — «Я за соблюдение интимной гигиены».

Что за…

— Вот так встреча! — Вильям вальяжно подходит ко мне и улыбается так же наигранно, как это делала я буквально минуту назад. Меня начинает тошнить. Лоб горит огнём. Щёки уже закипают. Мне хочется ударить этого человека, стереть его улыбку с лица, сделать так, чтобы он корчился на полу от боли. Да, и всё это из-за какого-то грёбаного плаката. Да, он унизителен. Да, бить человека из-за такой мелочи — плохо. Я ведь говорила Вильяму, что нельзя поднимать руку на человека, даже если он влез в чужой телефон.

Что, Нура? Чувствуешь себя на месте Шистада? Ты и есть Шистад, только в юбке.

— Что это за пиздец? — как можно спокойнее спрашиваю я, но тон выдаёт меня с потрохами.

— Ты взяла мой телефон, — продолжает улыбаться Вильям. — Я же говорил, что актриса из тебя хреновая. А я ведь тебе поверил. Мой друг написал мне, а когда ты решила, что я трахаю его девушку — лучший ответ, то ошиблась. Думал, ты другого мнения обо мне. Думал, ты искренне советовала мне пойти поговорить с Крисом. Ты согласилась встретиться со мной только ради того, чтобы стащить телефон? Признайся, Нура, — лицо Вильяма меняется всё сильнее с каждым его словом. Под конец Магнуссон начинает выглядеть огорчённым и разочарованным.