Было такое...
Шрифт:
И вот Юля, у которой месячные начинаются одновременно с несколькими женщинами из своего подразделения, частенько думает о том, что пубертатный период дает о себе знать. И пора бы замуж. И хочется детей. Вопрос: где взять? И Юля начинает смотреть вокруг, потому что недавно Лидка из отдела шоколадных батончиков вышла замуж за Стива. Он итальянец, работал в «Нестле», как-то они там снюхались на теме батончиков и теперь Лидка шлет фотографии себя беременной на фоне Стива.
Юля смотрит вокруг и со вздохом замечает, что Стива уже разобрали, остались облезлые Патрик и более менее Роланд. Сначала она пытается перенять у Роланда опыт, задавая ему вопросы на только рабочие темы. Роланд реагирует вяло, хотя отвечает четко по теме. Юля пишет ему письма, где задает уточняющие вопросы (будь прокляты эти батончики и разговоры о них, но надо же с чего-то начинать отношения), а Роланд исправно на них отвечает. Тогда Юля вносит эмоциональный
И вот я вижу их в какой-нибудь «Планете суши». Юля и Роланд. Юля оделась так, чтобы он не подумал, что она приперлась на свидание. А Роланд вообще хотел в последний момент отказаться, но поленился, что ли. Сначала говорили о работе. Потом начали о семье. Кто где родился, да как учился, да чем любит заниматься. Юля перед свиданием не ела, но заказывает немного, демонстрируя непрожорливость и сдержанность в питании. Мнет тонкие запястья, ей почему-то кажется, что этот жест символизирует женственность и хрупкость. Так иногда бывает. Женщина придумывает себе какой-нибудь жест и давай его символизировать. А Роланд скучает немного, думает как бы сказать, что ему надо отлить, но не находит паузы для этого, потому что Юля выпила и болтает без остановки. А Юля уже не просто выпила, а немного так надралась. Не рассчитала. Не пьяная, что ужас, ужас, ужас, но уже готовенькая. Роланд находит таки паузу и выползает бочком из-за стола пописить, Юля в его отсутствие достает телефон и пишет подружке: «Он зануда. Уже не знаю, о чем говорить». Роланд тем временем возвращается из туалета с влажными руками и умытым лицом. Юля заказывает десерт и думает, заплатит он за нее или нет? Если заплатит, то значит, понравилась. Если нет, то козел он английский. Вообще мысли у Юли в этот момент путаются, она почему-то вспоминает своего бывшего (звали Славиком), хочется быстро домой, лечь на кровать и позвонить уже кому-нибудь. Может быть, тому же Славику. Хотя чо ему звонить? Тоже козел. Вообще все они козлы, но у Славика был хотя бы большой, думает Юля. А потом она думает: «Господи, ну о чем я думаю?» Роланд тем временем выпил чай и водит глазами по накуренному помещению. Юле уже насрать на то, что курить при нем много не надо (иностранцы этого не любят, хотя сами покурить не дураки, но лучше не надо, мало ли Роланд ярый противник), Юля начинает курить много, вытягивает из пачки свои тонкие сигареты, Роланд водит носом и дает Юле знак — смотрит на часы. Юля понимает, что свидание ни разу не удалось, Роланд просран и пора домой. Завтра на работу.
Она просит счет, достает кошелек и Роланд не делает никакого знака, мол, ты что, принцесса, я плачу сам. Наоборот. Он делает омерзительный знак: достает калькулятор. И Юлю уже вообще тошнит. И она понимает, что лучше бы ей сейчас поблевать. А еще лучше домой и поблевать.
Утром Юля проспит на работу. А когда проснется, то будет стыдно немножко за вчерашнее и жалко себя до ужаса. Что ж я такая дурра несчастная — вот как подумает Юля. А Роланд вообще ничего не подумает. Или будет сожалеть о том, что лег поздно, а теперь не выспался.
Встретившись в офисе, они поздороваются. Юля подумает: «Только бы он не подумал, что у нас было свидание!» Роланд подумает: «По-моему, у нас было свидание». Через год Юля встретит наконец-то мужчину, на фоне которого можно фотографироваться беременной, а он в это время будет обнимать сзади, положив руки на ее большой живот. И можно будет послать эту фотографию той самой Лидке, которая работала в отделе батончиков, а потом вышла замуж за Стива и уехала с ним в заграницу и оттуда слала беременные фотографии, а теперь Лидка вернулась с ребенком и живет тут, а Стива ее не видно и не слышно. «А что случилось-то у вас?» — спрашивают у Лиды подружки с неподдельной радостью в глазах.
Но это будет все через год. А пока мы все сидим в ресторане. Юля, Роланд и я со своим спутником. Со мной вообще нельзя ходить по ресторанам, потому что постоянно придумываю всякие такие истории про людей. Всегда завидую официанткам. Они могут ходть по залу и, подойдя к столику, слушать, о чем говорят люди. Это самое интересное — наблюдать за людьми и слушать, о чем они говорят. Вот за эти столиком парочка
ругается, вон за тем первое свидание, за третьим сидят две подружки. Одна показывает руками размер своего бойфренда так, как его принято показывать у рыбаков, но добавляет еще один жест, который бы показывали женщины, если бы они ходили на рыбалку сами: а именно девушка дает понять объем рыбы, складывая из пальцев кольцо.Слушайте. А может это были вовсе не Роланд и Юля, а какая-нибудь Катя и Джеймс. Сидели себе и ели суши. Ну выпила она, ну скучал он. Какая по сути разница? Зато они мне рассказали интересную историю. И мне с ними было весело.
2008/07/08
Сегодня оказывается какой-то спецпраздник с длинным названием, которое заканчивается на «верности». День семьи, любви и верности. Как-то так.
Вы как хотите, а я против. Кто-то один раз придумал, что 8 марта — женский день. Сами знаете, что за сумасшествие случается в это число. Цветочные и парфюмерные магазины делают годовую выручку, как шиномонтажи в первый снег.
23 февраля торговцы бритвами для щетинистых подбородков греют руки.
После 14 февраля владельцы заводов по производству сердечек покупают себе квартиры в центре города. И детям своим сразу тоже покупают. И говорят, наверное: «Ну вот в следующем году куплю тебе еще одну квартиру в центре города. Можно даже другого города. Подожди до 14 февраля».
У меня лично 8 марта каждый день. И мне нравится, когда мужчина небритый (поэтому празднование 23 февраля ежедневно я выгодно избежала). Теперь получается так, что 8 июля каждый год мы будем празднично хранить верность. Давайте еще сделаем этот день выходным. Все, как мы любим.
По телеканалам во всех ток-шоу сегодня были торжественно представлены многодетные. У кого девять, у кого одиннадцать детей. Матери-одиночки со всеми детьми не успевали прыгать с канала на канал в одних и тех же халатах. Я прямо виииижу редакторов этих передач, которые курят сигареты и говорят на планерке: «Так, ну что у нас. 8 числа первый раз празднуем День семьи, любви и верности. (Затягивается сигаретой). Значит, многодетные матери. (Выпускает дым). Пара историй про любовь с соплями. Коля, ты еще поройся в архиве, надо что-нибудь такое найти. Про сопли до шеи. Катя, с тебя, значит, звезда со счастливой любовью. И пусть они ребенка своего еще в студию принесут. Ну и спеть в конце кто-то должен». — «Виктор Сергеевич, тогда звезду лучше брать поющую, так сэкономим». — «Правильно думаешь, Катерина, молодец. Ищи нам певца, звони в пиар-отдел».
А мама моя говорит сегодня (она в роддоме работает): «А у меня женщина отказалась от двойни. Да. 36 лет ей. Уже есть дочка, восемь лет девочке». Моя мама умеет лечить людей, которые не могут сказать, что у них болит, потому что им всего несколько дней. А мама знает. Помимо этого в ее обязанности, как заведующей отделения, входит разговаривать с женщинами, которые отказываются от своих детей. У нее свои слова и методы, это непередаваемо в тексте. «А я ей говорю (продолжает мама) как же вы от них откажитесь?» — «Понимаете (отвечает женщина) я ничего не смогу им дать. А так их возьмут люди и воспитают нормально, будут любить, как своих». «А вы знаете (опять мама), что обычно не берут двоих детей сразу? В 99 % пара усыновляет или удочеряет одного ребенка. А по нынешнему закону двойню или близнецов нельзя разлучать. Особенно, если это разнополые дети. Они могут встретиться, может быть инцест. В общем, нельзя по закону». Женщина пошла думать на пару дней. А сегодня все равно отказалась. Говорит, думала, что мужчина женится, а он не женился. Сказал: «Да это не мои дети! У нас в роду вообще двойней не было!»
Я слушаю маму и молчу. А она продолжает: «А недавно девочка восемнадцатилетняя отказалась от сына. Я с ней и так, и так… А она смотрит и говорит: «Вы знаете, что мой папа глава такой-то области? А мама работает в таком-то ведомстве. Они уважаемые люди. Вы понимаете, я не могу». — «А родители знают, что ты отказываешься?» — «Мама знает» — «А папа?» — «…» — «Значит, папе боитесь сказать. Как же у такого человека дочь не замужем родила, да?» — «…» — «И из-за этого ложного стыда ты отказываешься от ребенка?» — «…» — «Ты только одно скажи. Почему ты не сделала аборт?» — «Да что я дура, что ли? Это же опасно для здоровья. Вдруг детей не будет».
А потом мама еще говорит. В ее отделении недавно родила девочка. Девочке 25 лет, у нее олигофрения. Пришли родители, они же являются опекунами. Мать плачет, отец скулами водит. Нормальные здоровые люди, так получилось, что дочка такая родилась. Занималась в своей специальной школе, там с мальчиком познакомилась. Лет им по 25, но развитие на 10. Все знали, что у них связь. Врачи сказали, что при таких заболеваниях у обоих как минимум бесплодие и вообще волноваться не надо. Объясните, мол, про презервативы.