Было такое...
Шрифт:
Елизавета Николаевна приходила на день рождения с шампанским, конфетками и букетом. В подарок всегда дарила варежки, шапочки или шарфы, вязала их сама. Делала разноцветными, ажурно оформляла крючком края. Получалось очень нарядно. И подарок человеку, и покупать ничего не надо. Опять же вещь, сделано своими руками. Она подбирала каждому человеку свой цвет, знала, кто какой любит и у кого какое пальто. То есть не из запасов дарила, а специально.
К концу праздника все выпьют, стол уже съеден, нарезка обветрилась, подружки сидят раскрасневшиеся, разговоры за жизнь. И Елизавета Николаевна рассказывала, что вот недавно привезли одну в родзал, а она в свадебном платье! Прямо со свадьбы привезли! А жених там остался, ну сто человек гостей же не бросишь, так и догуливали без невесты. Родила, конечно, куда ж денется. От нас еще никто беременной не уходил! Ну ее на стол сразу, как поступила, посмотрели, а там уже полное открытие, эпидуралку сделали, ну порвалась она в двух местах, мальчик три семьсот! А подружки спрашивали:
Или вот еще как бывает. Бывает так, что если ребенок рождается 31 декабря вечером, то роженица просит записать его на 1 января ночь. Потому что если родилась девочка, то ей будет на год меньше, это для нее, как для будущей женщины, хорошо. А если мальчик, то его позже на год призовут в армию. Целый год в запасе жизни — это всем всегда выгодно.
После дня рождения Елизавета Николаевна приходила поздно домой. Ей сразу вручался внук, потому что дочь с ним набегалась за весь день, а зять сразу делал телевизор погромче. Иногда это был какой-нибудь концерт. И тогда Елизавета Николаевна брала внука на руки, подкидывала его и вальсировала под музыку. Она была веселая после шампанского, раскрасневшаяся, и улыбалась внуку, а он ей. А кот Рыжик прыгал на подоконник и целовал себе вытянутые рыжие ноги.
Каждый раз после рабочего дня к Елизавете Николаевне заходила старшая кухарка Нина. Она приносила то каши, то котлеты. Иногда наливала в банку суп. Елизавета Николаевна не хотела брать, а Нина всегда объясняла: «Ну все равно же выбрасывать, бери! Не отказывайся! Я тебе всегда с удовольствием помогу! Я же от чистого сердца, Лиз!» Елизавета Николаевна приносила домой и объясняла: «Это не объедки, а остатки». Ей нравилась фраза, которую сказала в фильме «Вокзал для двоих» Людмила Гурченко. По сюжету она выставляла на стол в вокзальном зале ожиданий еду, которую носила домой из ресторана, где работала официанткой. В той сцене Людмила Гурченко и Олег Басилашвили ужинали ночью, потому что им очень захотелось есть. Олег Басилашвили сказал: «Никогда еще не ел объедки». А Людмила Гурченко сказала: «Это не объедки, а остатки». Елизавета Николаевна очень любила этот фильм, потому что ей казалось, что она бы тоже так смогла. Встретить человека, поверить и полюбить его. И приехать за ним на зону. Но человек такой не встречался, жизнь шла, внук рос, все было хорошо и без поездки в тюрьму к бритому мужчине, никаких сюрпризов и резких поворотов в судьбе.
И вот один раз Елизавета Николаевна пришла с работы, а на кухне сидит дочь и зять. Квартира убрана и посуда помыта. Дочь Елизаветы Николаевны обычно делала так, когда была школьницей и получала двойку. Первая мысль у Елизаветы Николаевны возникла такая: «Опять беременна». Дочь сказала: «Мама, нам надо с тобой поговорить». А зять сказал: «Да, есть определенная новость, которую надо обсудить на семейном совете».
Друг зятя Елизаветы Николаевны продавал машину. Машина не новая, не иномарка, отечественное производство, но на ходу и в хорошем состоянии. Дочь и зять Елизаветы Николаевны хотят ее купить. Продает дешево, шанса купить за такие деньги больше не будет. Елизавета Николаевна сказала: «Да зачем нам машина-то? Куда на ней ездить? Дачи-то нет». А дочь Елизаветы Николаевны возмутилась, что машина не только для дач, на ней еще можно выезжать на выходные за город, купаться. Растет ребенок, нужен свежий воздух. А зять забурчал, что о чем тут говорить, машина есть машина, это вещь! Елизавета Николаевна начала думать про деньги, а дочь и зять сразу это поняли. И они сказали, что, во-первых, у дочери есть декретные, а у зятя стипендия. И зарплата у Елизаветы Николаевны тоже есть! В конце концов, можно занять или взять кредит! Кроме того, знакомый не требует всю сумму сразу! Деньги пройдут, их и не заметишь, а машина останется!
У дочери и зятя так горели глаза! Они так рассказывали, объясняли! И зачем-то так громко, будто Елизавета Николаевна глухая. Потом зять начал шутить и показывать, как Елизавета Николаевна будет ездить на переднем сидении и говорить: «ОЙ, ОЙ! Да куда так быстро-то? Куда так быстро едешь-то?» У зятя Елизавета Николаевна выходила очень шумная и испуганная, почти как всклокоченная курица с растопыренными перьями, и все очень-очень смеялись. «А я, а я, — говорила сквозь смех дочь, — будут ехать и говорить: «Мама, сиди спокойно!» А ты такая сидишь и все равно боишься. А потом говоришь: «Выпустите меня из машины, я больше с вами не поеду!» И дочка так смешно стала показывать, как Елизавета Николаевна будет выходить из машины, что все грохнули на пол от смеха. Они смеялись весь вечер, Елизавета Николаевна заходилась на стуле, вытирала слезы, ей давно так хорошо не смеялось. Так это здорово! Появится своя машина, будут везде ездить. А куда поехать всегда найдется. Надо только ребенку купить детское сидение. Елизавета Николаевна рядом с водителем никогда, конечно, не сядет, она боится. Ее место будет на заднем ряду, рядом с внуком. Может, и зять начнет калымить на автомобиле, будут деньги! Вечером после работы зять и дочка заедут, посадят ее на машину и они все вместе поедут домой. И Елизавета Николаевна видела, как она сидит и смотрит в окно. А то, что долги — ну так к этому не привыкать. Жить
надо, вот что самое главное, и радоваться! А то боишься вот так что-то купить, кажется, что потом, когда деньги будут. А когда деньги будут? Да никогда! Вот и получается, что живешь в долг, одним только ожиданием лучшего.Зять занял у друзей, дочка позвонила по подружкам, ну как-то собрали сумму. Продавец машины согласился дать рассрочку. Ну, с небольшими процентами, да там и стоимость-то была не очень высокая, как объяснял зять. Буквально повезло, когда еще так дешево купишь! Машина была фиолетовая, в салоне пахло ароматом, как освежителем воздуха в туалете, похоже на запах сирени. Поэтому ее назвали Фиалкой. Фиалке было лет семь или восемь, зять вел хорошо, Елизавета Николаевна смотрела в окно, а мимо ехал зимний город. Первый вечер катались по городу долго, внук сидел на коленях, сидение еще не успели купить. Елизавета Николаевна показывала ему город. Зять говорил: «Вроде как постукивает? Нет?» И все начинали слушать, постукивает или нет? Дочь и Елизавета Николаевна ничего не слышали, а зять слышал. И говорил: «Завтра заеду в сервис, посмотрим». Фиалка аккуратно ехала по городу, Елизавете Николаевне казалось, что все на них смотрят.
Утром она принесла в роддом клюквенную настойку и пирожки. Обмыть машину, отпраздновать. «А у вас что? Праздник, Елизавет Николавна?» — спрашивали медсестры. «Да вот машину купили, надо бы обмыть!» — говорила она. Весть о том, что санитарка Елизавета Николаевна купила автомобиль быстро охватила весь родильный дом. Другие санитарки и медсестры обсуждали это в курилке. Туда заходили врачи, присоединялись к разговору и переспрашивали: «Да кто купил-то? Кто купил? Елизавета Николаевна? Санитарка наша? Так откуда деньги?» — «В том-то и вопрос!» — отвечала старшая кухарка Нина. — «Сама котлеты берет с кухни, суп домой недоеденный уносит и тут на тебе — машина! А я еще старые детские вещи ей отдавала, ну ты подумай!» Вся курилка чувствовала себя обманутой.
Акушерка, которая отдала в прошлом году Елизавете Николаевне свое старое пальто (между прочим, хорошее было, с целым песцовым воротником!), пришла вечером домой в очень плохом настроении. И высказала все. И мужу, и сыну, и невестке. Мол, вот живут же люди, не то что мы! Три года уже на электричках до дачи добираемся, машину не можем купить! А Елизавета Николаевна вон купила! Санитарка наша! А ей все вещички дают да деньги занимают! А она теперь машину купила! Да! Видела своими глазами! «Что за модель?» — спросил муж. «Откуда я знаю модель? Я в этом не разбираюсь, но точно иномарка какая-то».
Неделю все обсуждали иномарку Елизаветы Николаевны, неделю. Только она выйдет из медсестринской — так сразу разговоры. И раньше бывало, что сотрудники и машины покупали, и дачи, и квартиры. Но это какие сотрудники? Врачи, у них зарплата. Или если медсестра, то у нее муж. А у этой-то откуда иномарка? Ну понятное дело, что заняла, опять вся в долгах. И чем она думает? Как отдавать? Побираться снова будет? Совесть-то есть?
Как раз в этот момент Елизавета Николаевна зашла в медсестринскую комнату и села за стол. Женщины замолчали, а та, которая говорила про совесть, продолжила: «Ну и вот. А я ему и говорю: «Совесть-то у тебя есть, Миша, нет? Миша — это мой сын, Елизавета Николаевна, помните его? Представляете, опять сдал экзамены на тройки, стипендию получать не будет».
Старшая кухарка Нина стала собираться домой, вечерний чай уже выпили. На столе стояла открытая коробка конфет, печенье. Нина перед выходом повернулась и сказала: «Всем пока! До завтра! Лиз, слушай, а сегодня ничего не осталось с обеда, все съели. Так что сегодня никак, ты уж извини, ни котлет, ни супа. Ну, пока, девчонки! Всем счастливо!»
Елизавета Николаевна сидела так, чтобы было видно двор роддома. Дочь и сын обещали забрать с работы, сколько времени прошло, все не едут и не едут. За окном было темно и как только по двору начинали ползти лучи фар, Елизавета Николаевна вытягивалась и смотрела, что за машина. Шел снег, погода стояла морозная. И вот она видит, что подъезжает Фиалка, машет в окно, улыбается, выходит во двор. А дочь и зять стоят около машины, разглядывают. Елизавета Николаевна спрашивает: «Что такое?» — «Да вот, мам, попали в аварию! Ты представляешь! Я ему говорю: «Ну куда ты гонишь?» Предупреждала же!» — «Да это ты мне под руку лезешь все время! Теперь машину в ремонт! И на покраску! А где деньги брать? Из твоих декретных? Да никакой моей стипендии не хватит! Страховку завтра как раз собирался ехать оформлять!»
Дочка трясла на руках внука Елизаветы Николаевны, от этого он еще больше плакал. Елизавета Николаевна подошла к помятой двери, посмотрела, Ну вмятина, царапины. Дверь открывается, стекло целое. Елизавета Николаевна спросила: «А вы сами-то как? Нормально? Черт с ней, с машиной». А дочка сказала: «Мама! Ну что ты такое говоришь? Как это черт?! Только купили! Что теперь делать?!» А зять всплеснул руками, мол, у баб мозгов нет, вообще ни в чем не разбираются! Ни в жизни, ни в автомобилях. А внук плакал. Плакал без слез, по инерции, так дети иногда делают. Вроде бы что-то случилось, а что — не понимает, все нервные вокруг ходят. А Елизавета Николаевна думала, что скоро должны дать премию к новому году, опять же обещали выдать материальную помощь, иногда профсоюз подкидывает. Полный шкаф засолов на зиму. Не пропадем. Главное, что не пропадем. А кот Рыжик сидел на подоконнике и ждал, когда все приедут обратно и накормят его традиционными котлетами, потому что он тоже ничего не понимал в автомобилях. Вообще.