Быть бардом непросто

Хмурюсь, продолжаю сидеть на ступенях. Рей устраивается у меня на коленях, кутается в куртку.

– Ладно. Убедил. Так и быть, я пойду.

У эльфа отвисает челюсть от моей наглости. Я счастлив!

Встаю и ободряюще ему улыбаюсь:

– Ну? Чего стоим? Кого ждем?

Я гордо прохожу мимо него, держа за руку Рей, спускаюсь по мокрым ступенькам – чихаю. Однако холодно.

Жилье, которое снял Аид, представляет собой комнату с полуразваленным камином – и все.

– Это что же… мы тут жить будем?! С ума сошел?! С нами ребенок!

– Не нравится, вперед – дверь открыта. Тебя никто не держит, – очень зло бросает мне светлый. И ласково обращается к девочке: – Рей, тебя это не касается, можешь остаться, если хочешь, конечно.

– Но здесь невозможно жить!

– Ты знаешь, где выход.

Аид застегивает куртку и идет к двери, ведущей на улицу.

– Ты куда это собрался? Мы же только пришли.

– За матрацем! К Таичи! – И дверью хлопают так, что сыплется штукатурка.

Ошарашенно смотрю на закрытую дверь – и что это было?

Рей же проходит в глубь комнаты и садится на матрац.

Камин разгорается далеко не с первого и даже не со второго раза. Рей уже начинает чихать от холода, да и сухой одежды у нас нет. К счастью, светлый возвращается не только с матрацем, но и с тремя пледами, которые Таичи временно выделила нам из запасов больницы. А также с кухонной утварью и набором продуктов для супа. Как он это все дотащил один, ума не приложу.

Сидим на матрацах перед камином, ждем, когда будет готов суп. Аид, молодец, сбегал, купил продуктов, и денег теперь нет… это грустно. Суп скоро будет готов, что вселяет надежду.

– Спасибо тебе.

Аид от удивления аж давится сухариком, который как раз пытался сгрызть.

– За что?

– Я наконец-то смогу нормально выспаться, и никто меня не будет тыркать. И вообще, уже надоело вылезать из трактиров через окна, когда начинает светать.

– Да не за что.

– Хотя, конечно, тут небогато.

– Заработай, тогда переедем туда, где получше. Хотя в данной ситуации вряд ли у тебя получится.

– Здесь тепло и…

– Не переживай, завтра начинаются Великие торги. Ворота откроются, и в город войдут купцы. Так что наверняка ты сможешь подработать бардом. Или охранником – на худой конец.

Я кривлюсь:

– Ты не понимаешь. Я не сдамся. А пойти работать охранником – для меня значит сдаться. Ну… я… короче, ты знаешь, что я имею в виду.

– Ага. Ясно. Суп готов, давай тарелку.

Киваю, суечусь, разыскиваю неглубокую металлическую чашку. Ура! Сейчас я наконец-то поем.

– А что насчет нее?

– А что не так? – смотрю на Рей, которая уже приступила к трапезе. – Ты вообще о чем?

– Ты так и не объяснил, почему ее везде за собой таскаешь. И где ты ее нашел?

– На улице.

– Ну да, так я тебе и поверил.

Ой. Горячо. Вдыхаю аромат, довольно улыбаюсь и берусь за ложку. А он неплохо готовит, этого у него не отнимешь.

– Дело твое, но конкретно она наложила на меня оригинальное заклинаньице, если я отойду от девчонки дальше чем на сто метров, у меня остановится сердце. Мило, правда?

Слышится звон посуды. Удивленно смотрю на эльфа, из рук которого падает тарелка.

– Не понял? Это как?

– Да ты не расстраивайся, это мелочи жизни. – И я зачем-то рассказываю ему все, молчу лишь о том, что Рей, по всей видимости, является эльфийской принцессой. Незачем ему это знать. Да и договор у меня – никому не рассказывать.

– Н-да… тебя действительно нельзя оставлять одного.

После этого Аид замолкает до утра и пребывает в глубокой задумчивости. Наевшись и напившись, я ложусь на матрас, накрываюсь пледом и наконец-то засыпаю.

Глава 5

Три часа дня. Лежу, смотрю на грязный потолок и сонно потираю глаза. Нехило я так выспался. Рей чем-то гремит. Аид ушел куда-то. Кажется, он пытался разбудить меня ранее, но потерпел сокрушительное поражение в виде удара пяткой в челюсть. Я спросонья вообще нервный и буйный. Так что от меня отстали.

– Рей! – зову я.

– Что?

– Чем ты там гремишь?

– Полы мою.

Чувствую, как брови ползут на лоб.

– Зачем?

Знаю-знаю, вопрос – на грани идиотизма.

– Я ненавижу грязь, – говорит Рей, подходя ко мне ближе, в руках она держит тряпку.

– Да? – А что мне еще остается сказать?

– Это ведь наш дом?

– Ну… пока платим – да.

– Это наш дом! – хмурится и чуть повышает тон.

Я догадываюсь, что для нее этот вопрос крайне важен.

– Безусловно. Я никому не дам нас отсюда выставить. Если что – нас тут и похоронят.

Девчонка чуть расслабляется. Так что мою иронию явно недопоняли.

– Значит, я могу делать здесь все, что захочу?

– Ну… да. А что ты хочешь?

Она кидает тряпку на пол.

– Я хочу убраться.

– Да, пожалуйста! – закрываю глаза и ложусь обратно… Главное, чтобы меня не напрягали.

Меня напрягают. И не слабо. Я подметаю, драю пол, смахиваю паутину с углов, бегаю к соседям выпрашивать мыло, тряпки, ведра…

Знаете, когда к вам стучат в дверь, вы ее открываете, а на пороге стоит темный эльф с клыкастой улыбкой и просит одолжить соли… короче, мне орали: «Забирай все, что хочешь, только детей не трогай!» Н-да. Интересно, они когда-нибудь поймут, что мы не едим детей?

В средине дня я просто смываюсь и начинаю наматывать круги вокруг дома, ожидая конца уборки. При этом сочиняю новую песню и радую ею прохожих. Тех немного, но в итоге набирается человек двадцать плюс три гнома и тролль. Я пою о трудностях борьбы с полчищами тараканов и о мучениях домохозяек, пытающихся навести чистоту дома.

Мне аплодируют и даже кидают медяки в котелок, который я также стащил из дома.

А когда вечером возвращается Аид с продуктами, он и вовсе застает белоснежные стены, белый потолок, надраенные полы и сшибающий с ног запах краски.

– Мы задохнемся! – говорит уверенно.

Фыркаю, валяюсь на матрасе и с удовольствием оглядываюсь вокруг. А Рей неплохо убирает. Это теперь можно даже назвать жильем.

– Предлагаю завтра с утра сходить и посмотреть на торги. Сегодня они устанавливают палатки вдоль главной улицы, а завтра можно будет увидеть заморские диковинки. Ну и заодно поискать работу.