Быт и нравы царской России
Шрифт:
Меншиков был уверен, что кроме отлучения от двора ему ничего больше не грозит и он спокойно отсидится в своих имениях до лучших времен. Но по дороге процессию догоняли гонец за гонцом, которые постепенно отняли все добро. Толпы злорадствовали, но все жалели жену Меншикова, так как считали ее доброй женщиной.
3 ноября 1727 г. Меншикова привезли в Ораниенбург, причем в объезд Москвы. Во все время пребывание Меншикова в Ораниенбурге его не оставляли в покое. Никто не сомневался, что состояние светлейший нажил взяточничеством и казнокрадством. Теперь же выявлялись все новые и новые факты хищений и взяток.
По доносам
Вскоре все владения Меншикова, которые насчитывали свыше 90 тысяч крепостных, 6 городов и многое другое, были конфискованы. Друзья Меншикова, воспользовавшись праздником коронации, хотели просить милости для князя, но все испортило подметное письмо, в котором Меншикова оправдывали, а его врагов обвиняли. А враги эти были окружением царя. В результате вместо милости произошло окончательное падение Меншикова. Теперь Меншикова ждала Сибирь. Его объявили соучастником составления подметного письма, лишили всего имущества и назначили ссылку в Березов, на реку Обь.
Ссылаясь на материалы, опубликованные в «Отечественных записках» за 1861 г., Н.И. Костомаров перечисляет конфискованное недвижимое и движимое имущество Меншикова. Дома в Москве (на Мясницкой, у Боровицкого моста, на Яузе, на Хопиловке, в Слободах), в Петербурге (на островах: Васильевском, Адмиралтейском, Крестовском), в Ораниенбауме, в Ямбурге, в Нарве, в Копорье на Ижоре и в разных дачах; дома, поражавшие роскошной мебелью, обоями из вызолоченной китайской кожи; сады, мельницы, множество населенных деревень в тридцати шести российских губерниях, а также в Эстляндии, Украине (с пахотной землей в 152 356 десятин, не считая лесных угодий и покосов, которые измерялись верстами); из движимого имущества: экипажи, лошади, припасы, богатый гардероб, бриллианты и золото в украшениях. Все это пошло в казну, и многое было раздарено разным лицам.
Семью Меншикова обобрали так, что у него не осталось даже белья для смены, а у дочери отняли сундук с теплым бельем и материалом для рукоделия. Меншикова везли в Сибирь в рогожной кибитке. Княгиня Дарья Михайловна по дороге, недалеко от Казани, умерла.
На содержание князя с семьей и десятью слугами положили десять рублей в сутки.
Меншиков был сослан в Заполярье, в крепость Березов.
В ссылке Меншиков прожил недолго. Он страдал открытой формой чахотки и умер 12 ноября 1729 г. в возрасте 56 лет.
Как сказал новгородский архиепископ Феофан Прокопович, «этот колосс из пигмея, оставленный счастьем, которое довело его до опьянения, упал с великим шумом».
Получив известие о смерти Меншикова, Петр приказал освободить его детей и позволить им жить в деревне их дядьки Арсеньева без права въезда в Москву. Старшая дочь Меншикова умерла в Березове, по некоторым сведениям, ее смог похоронить сам отец; по другим сведениям, она скончалась на следующий день после смерти отца.
Ранняя зрелость и образ жизни Петра II
Как уже говорилось, мальчик рано осознал себя мужчиной и больше интересовался не учебой, а другими, совсем не детскими забавами. Большую роль в формировании пристрастий мальчика сыграл благодушный,
но беспутный князь Иван Долгорукий.Иван был молодым человеком восемнадцати лет. Он сразу понравился Петру. При Екатерине его сослали в деревню, но малолетний Петр упросил Меншикова простить его. После коронации 24 февраля 1727 г. в Москве Петр II сделал Ивана Долгорукого обер-камергером, а также приблизил В.В. Долгорукого и И.Ю. Трубецкого, сделав их маршалами.
Начались новые кутежи и развлечения. У Петра появилась новая забава — охота, к которой его пристрастил князь Иван. Вскоре дворовые псарни стали держать огромное количество собак, доходившее до 800.
На охоту выезжало до 500 экипажей. В результате царь часто и продолжительное время отсутствовал, бросив государственные дела, на что часто жаловались иностранные послы в депешах, посылаемых в свои земли. Кто-то подсчитал, что с февраля 1728 г. по ноябрь 1729 г. юный царь провел на охоте 8 месяцев из 12.
Под Москвой были великолепные охотничьи угодья, что нравилось Петру, а приближенные не торопили его вернуться в Петербург к государственным делам.
Герцог Лирийский в письме в Испанию писал в январе 1728 г.: «Царь не терпит ни моря, ни кораблей, а страстно любит псовую охоту. Здесь, в Петербурге, негде охотиться, но в Москве очень можно, почему никто не сомневается, что, приехав туда один раз, он едва ли возвратится сюда…».
Один посланник писал: «Вблизи государя нет ни одного человека, способного внушить ему надлежащие, необходимые сведения по государственному управлению, ни малейшая доля его досуга не посвящается совершенствованию его в познании гражданской или военной дисциплины».
Тем не менее многие отмечали, что юный царь был не лишен ума, сообразительности и скромности. Он хорошо говорил по-немецки, по-латыни и по-французски и подавал надежду на будущее благополучное царствование. Что касается пьянства, то об этом герцог Лирийский сказал так: «В нем не было заметно никакой наклонности к каким-либо порокам, а пьянство, в то время общее, совсем не было по его вкусу». В другом месте он пишет: «Он не терпел вина, т. е. не любил пить более надлежащего…».
У Петра в силу его юного возраста еще не сформировалась твердость характера, и этим пользовались Долгорукие.
Отъезд царя в Москву
Отъезд в Москву в начале января 1728 г. был капитальным. Все отрасли управления государством отправились вместе с царем. Петербург опустел.
Путь из Петербурга в Москву в то время был сложен. По дороге было невозможно купить самого необходимого. На ямах, где меняли лошадей, остановиться можно было только в курных избах. Путешественники, таким образом, должны были вести с собой запасы на всю дорогу до Москвы. Зимой съестные припасы замерзали, и повара долго возились с приготовлением пищи.
4 февраля Петр въехал в Москву. Для России это был праздник. Народ толпами бежал около царского поезда. Для народа Петр был законным царем, который возвращался в первопрестольную Москву, столицу, униженную его дедом. Все любовались юношей и уверены были, что он будет настоящим русским царем. Русский народ не любил моря, и знал, что оно было также противно и Петру II, который также не любил и новую столицу, а полюбил православную Москву. Народ верил, что и иноземцам теперь придется жить в России не хозяевами, а слугами.