Быть собой

Окклюменционные щиты Снейпа рассыпались пеплом, развеялись по небу весенним ветром. Черная фигура, неуместая среди зелени, возникла подле Лили. Мирный пейзаж обернулся скалистым берегом, неприветливыми каменными глыбами, разбросанными по песку как потерянные бильярные шары великана. Гарри сделал шаг вперед…

… Ивы полоскали в воде серебристые косы – плеск озера отсюда слышен был отчетливо. Над цветами жужжали пчелы, и неяркое пока солнце пробивалось сквозь густые кроны деревьев. Шестнадцатилетний Снейп горбился над разложенными под сенью дуба книгами, кусал нетерпеливо губы и хмурился, стараясь казаться серьезным и взрослым. Впалые щеки и длинные волосы, похожие на грязную занавесь, отгораживающую ото всех, придавали ему неухоженный и изможденный вид.

Облик мальчика, что, поджав ноги, сидел рядом на траве, дышал достатком и благополучием. Невысокий и по-птичьи тонкокостный, он был столь неподходящей компанией для угловатого, дурно одетого Снейпа, что Гарри невольно подумал о вальяжном породистом книззле и драчливом уличном коте.

Регулус Блэк негромко читал вслух, водя пальцем по листу пергамента – как убедился Гарри, подойдя ближе – с эссе по прорицаниям:

– «Старший – алмаз – твердый, острый, ранящий. Прозрачный, как чистейшая родниковая вода.

Младший – графит – мягкий и легкий. Вписавший свое имя на страницы истории…»

– Ну, первое точно не о твоем брате, – перебил Снейп. Регулус пожал плечами, а потом запрокинул голову, разглядывая перешептывающиеся на ветру листья, и спросил:

– Как думаешь, у меня получится?

– Вписать имя на страницы истории? – хмыкнул Снейп. Он притворялся, что увлечен книгой, взгляд его невидяще скользил по строчкам, то и дело обращаясь к фигуре Регулуса. Гарри раньше считал того прагматиком – так утверждал Сириус, но прочтя разлинованную историю короткой жизни, решил – Регулус был мечтателем. И стоимость мечты измерял, наверное, не в убитых маглах.

– Выделиться из бесчисленного сонма моих родственников. – Регулус смотрел серьезно. Перламутровые пуговицы на рукавах его рубашки отражали свет – солнечные зайчики скользили по разлинованной тенями траве. И сам он был средоточием света, совсем не соответствуя фамилии.

– Попробуй сам написать историю, – Снейп заложил палец вместо закладки. – Только без своего тупого братца. Будущее не принадлежит предателям.

– Ты опять скажешь, что я сгущаю краски… Может приспособленцы, меняющие стороны трижды на дню, и выживут?

– Тогда я надеюсь до этого времени не дожить.

… Гарри выбросило из чужого сознания. Он оперся ладонями о ковер – не особо рассчитывал очнуться на стуле, но вот отбитая спина будет болеть пару дней – и вдохнул, унимая неизбежное головокружение. То, что сейчас узнал, не стало откровением. За данный судьбой шанс следует цепляться зубами и ногтями – второго не будет. Гриффиндорцы не пасуют перед трудностями и задают вопросы, а не отмалчиваются. Гарри позарез нужны были ответы.

– Вы знаете о том, что случилось с Регулусом Блэком?

– Вы влезли, куда не следует и имеете наглость…

– Да, сэр.

Это признание, видимо, сбило Снейпа с толку.

– Вам пора идти, Поттер, – произнес он, поднимаясь.

Гарри взъерошил волосы. Его не слишком вежливо посылали к черту, ну да Снейп и не отличался особой деликатностью.

– Мне кажется, что Сириус относился к нему несправедливо, – заявил Гарри, не намеренный ходить вокруг да около. Он не мог упустить возможности расспросить о Регулусе. Даже разница в воспитании, мироощущении, убеждениях, равно как и пропасть в двадцать лет, разделившая их, не стала помехой: Регулус Блэк вызывал восхищение пополам с недоумением: как этот умеющий мыслить нешаблонно человек пошел на поводу у Волдеморта?

Кажется, он сумел подобрать верные слова, Снейп чуть слышно вздохнул и расслабил плечи.

– Если вы такой поборник справедливости, Поттер, расспросите о Регулусе Люпина. Уверен, он расскажет вам о том, как у Сириуса Блэка не стало родного брата, зато появились трое закадычных дружков.

– Римус никогда не скажет плохо о Сириусе. Поэтому я обратился к вам. Сэр, – прибавил он, вспомнив о правилах хорошего тона.

Снейп, против обыкновения, не стал огрызаться и нелестно отзываться об умственных способностях Гарри.

– Зачем вам это, Поттер? – спросил он устало.

– Чтобы понять. Мне интересно знать, каким человеком он был, поскольку то, что я слышал, не соответствует действительности.

– И вы решили, что я горю желанием поделиться с вами общими воспоминаниями?

– Пожалуйста, сэр.

Это было дерзостью, и выходило за рамки приличий, и нарушало субординацию. Снейп уставился на него с изумлением естествоиспытателя, намеренного поочередно оторвать конечности мухе – в порядке эксперимента. Только мухе от этого не легче. Гарри расправил плечи – так, что лопатки почти соприкоснулись, понимая – и принимая, что безнадежно запутался в том, что считать правильным и неправильным. Правильным сейчас было глядеть в глаза Снейпу и позволять тому свободно читать мысли: Гарри воскрешал в памяти выученное наизусть письмо Регулуса – то самое, о магловских ученых.

– Он умер, – процедил Снейп, не прекращая поединок взглядов – пространство между ним и Гарри едва не искрило. – И это все, что имеет значение, – он осекся, захлопнул рот так, что зубы клацнули.

Гарри отвернулся, чувствуя как поднимается в душе что-то ликущее: Снейп проговорился. Теперь даже подтверждения в виде воспоминаний не требовалось – уверен был, что нашел таинственного адресата Регулуса. Сведенья, что по крупицам собирал из писем: полукровное происхождение незнакомца – все-таки не девушка, знакомство с Мародерами – указывали на Снейпа. Все, кроме одного – тот, кто писал письма, упоминал о неком человеке, за жизнь которого опасался, – Гарри не мог представить, чтобы такой близкий нашелся у Снейпа. Родители его давно умерли, друзей не было – соратники не в счет. И дружил ли Снейп с Регулусом в пику Сириусу, или усматривал в общении отдаленную перспективу быть замеченным Волдемортом?

Снейп сцепил руки за спиной, насупился, и Гарри живо вспомнил как прятал ладони в слишком широких рукавах мантии и вздергивал подбородок закомплексованный подросток из воспоминаний.

– В четверг занятий не будет, – Снейп отлично научился прятать чувства – это было залогом выживания.

– Но я остаюсь в школе.

Канун Рождества он вынужден проводить в пустом Хогвартсе, в компании неудачников, брошенных даже семьями. Большинство преподавателей разьехались – Гарри вовсе не мечтал на рождественском ужине сидеть между Трелони и Снейпом. Рон и Джинни отправлялись к Чарли в Румынию – Гарри рад был за них, пусть червячок зависти подтачивал решимость. Почти согласился провести каникулы в доме Уизли. Подумал, что будет там чужим, и не решился – Рон порывался остаться, услышав это.

Снейп насмешливо вздернул бровь – он пришел в себя и обрел привычное дурное расположение духа.

– Неужели никто не готовит увенчанному славой герою носки с подарками?

– Нет.

Общая гостиная завтра опустеет на долгих десять дней; возвращаться в спальню, где Рон азартно листает книгу о драконах, не хотелось.

– В любом случае… – Снейп скривил уголок рта в пародии на нормальную человеческую улыбку. – Не приходите.

Гарри поплелся к двери. Воспоминание, что он посмотрел, было слишком длинным, подробным, четким. Ведь Снейп не мог позволить увидеть это… или?