Бытие как общение

II. Истина, Бытие и История: Греческий патристический синтез

1. Подход с точки зрения понятия"Логос".

Одна из самых драматических попыток примирить греческую идею сделана в первые три столетия с помощью идеи"логоса". Эта попытка впервые была предпринята греческими апологетами, в частности Иустином, но нашла своих наиболее смелых представителей среди александрийских богословов: Климента и, прежде всего Оригена.

Хорошо известно, что в руках Филона концепция логоса стала инструментом гармонизации греческой космологии с Ветхим Заветом (Быт. I: мир был сотворен Логосом Бога). Путем применения этой идеи ко Христу на основе Пролога к Четвертому Евангелию Иустин установил основание для передачи и сообщения грекам утверждения, что Христос есть истина. Но хотя это давало возможность обратить греческую мысль к христианству и сделать всех христиан должниками апологетов, это, тем не менее, таило большую опасность для христианского благовестия. Это станет ясным, когда мы рассмотрим проблему истины.

Заявляя, что Христос есть истина просто потому, что Он есть Логос, через Которого и в Котором был сотворен мир, а существование находит свое основание и смысл, Иустин развивал идею истины, подобную, если не идентичную, идее платонизма. Бог как конечная истина понимается как"Тот, Кто всегда является одним и тем же в Самом Себе и в отношении ко всем вещам" [86] и Который познается"только через разум" [87] . Таким образом, истина берется в платоновском смысле как нечто неизменное, что устанавливает свою связь с миром в и через разум. Этот разум (noаj) был дан, согласно Иустину, просто для того, чтобы созерцать (kaqor©n) это самое бытие, которое есть причина всех разумных существ (nohtоn)". [88]

86

Иустин,"Диал.". 3, 5: То ката авта кэосавтос аэ эксон"сравн. у Платона в"Республике"6, 4846:"ту аэ ката та авта осавтос эксонтос". Чтение"то он"вместо"Феон", которое предпочитают некоторые, не влияет существенным образом на то, что мы здесь пытаемся показать.

87

Там же 3, 7:"то Феон… монон но каталиптон". Сравни это с идеей греческих Отцов о"непостижимости"божественной природы.

88

Там же, 4,1.

Важным моментом в этом способе подхода к истине является то, что возможность познания Бога, истина для Иустина обязана"suggљneia"(отношениям онтологического характера между Богом и душой или noаj. [89] В типично платоновской манере Иустин приписывает заблуждения или yeаdoj всецело присутствию чувствительных вещей и особенно тела."Noаj"присутствует равным образом для всех людей и связь (suggљneia) между Богом — истиной и человеком является постоянной. Достаточно, что человек освободился от влияния тела, чтобы"узреть"истину. [90] Из того, что мы только что сказали, ясно, что в основе способа понимания Иустином истины лежит не только дуализм чувственного и интеллекта, но — что еще важнее — онтологически необходимая связь между Богом и миром. [91] Постоянная связь (suggљneia) между Богом и человеком посредством"noаj"ведет нас к принятию идеи"логос", рассматриваемой Иустином в христианском смысле как связь между Богом и миром, между истиной и разумом. Христос как Логос Бога становится самой этой связью между истиной и разумом, а истина философии есть ничто иное, как часть этого логоса. [92]

89

Там же, 4,2.

90

Там же, 4,3.

91

Это необходимо подчеркнуть в связи с попытками отделить Иустина от платонизма. Смотри, напр., И. Н. Хидаль,"Философия и христианство: Интерпретация руководства к диалогу"(1966). Как говорит Х. Чадвик в"Древняя христианская мысль и классическая традиция"(1966), стр.12:"Для платоника принять христианство, как сделал сам Иустин, не является революционным шагом, включая радикальный отказ от своего прежнего мировоззрения".

92

Отсюда идея Иустина логоса сперматикос (Апол. I,44,10). Он считает, что философы отходят от истины только тогда, когда они не согласны друг с другом (там же). Различие между логос сперматос и спермата ту Логу, проведена Р. Холтэ ("Логос Сперматикос, христианство и древняя философия согласно"Апологеям"св. Иустина в"Богословские исследования", 12, 1958, стр.170 и далее) и это привело И. Даниэлу ("Евангельское благовестие и…", 1961, стр.45) к своего рода сингениа между разумом и Богом, чего, по–видимому, придерживался Иустин. Сажает ли Логос семена истины или эти семена являются частью человеческого логоса, фактом остается то, что для Иустина именно эта фундаментальная сингениа делает возможным дела воплощенного Логоса.

Опасность монистической онтологии во всем этом очевидна, но в этом случае опасность была не очевидна на уровне, представляющем для Церкви проблемы. Причина, вероятно, заключается в том, что Иустин ни тщательно богословски не разработал на базисе этого монизма, ни установил какое-то официальное место для философии в жизни Церкви. Это было сделано Климентом Александрийским, который официально ввел философию в жизнь Церкви [93] , и Оригеном, который пытался тщательно разработать богословскую систему, отталкиваясь от греческой философии. Применение концепции"логос"в этом контексте привело к кризису арианства, который побудил Церковь радикально пересмотреть эту концепцию.

93

Сравн. Г. Креммер,"Развитие новозаветного учения о Святом Духе в Никее"в"Вербум Каро", 22, 1968, стр.20.

Способ понимания Климентом истины развивается в направлении, упомянутом в связи с Иустином. [94] Влияние греческой мысли на концепцию истины Климента можно видеть в его способе понимания идеи Бога — истины как"природы"бытия. Эта точка зрения, как мы увидим позднее, должна была иметь решающее значение для позднего богословия на Востоке [95] и равным образом на Западе. В отрывках сочинений Климента, сохраненных в сочинениях св. Максима Исповедника,"природа"эквивалентна"истине вещей". [96] Эта концепция истины как"природы"ведет Климента к пониманию природы Бога как"духа"(основанного на тексте Ин.4,24). [97] Следовательно,"дух"определяется как"природа", что ведет к идее, разработанной Оригеном, что"дух"есть телесная"субстанция"Бога. [98]

94

Идея, что истина"частично"существует вне Христа (сравн. стр.58, п.4), продолжает играть фундаментальную роль также и у Климента. Смотри И. Данилу), цит. соч., стр.50 и дал. и стр.67 и дал.

95

Смотри ниже, раздел II пар.3.

96

Максим Исповедник, РГ91.

97

Смотри"Фраг."в издании О. Стэлин,"Климент Александрийский 1906, стр.220.

98

Ориген,"О началах", 1, 1, 4. Это результат влияния стоиков (Г. Кречмар, цит. соч. стр.23), но ясно показывает трудности, свойственные подходу к Богу посредством Его"природы". Смотри ниже раздел II, пар.3–4.

Ориген, в противовес Клименту, хотел быть не философом, а церковным человеком, человеком традиции. Поэтому он пытался построить систему, построенную на Символе веры, ничего не отрицая из того, что исповедовала Церковь, но пытаясь объяснить предание философским образом. Удалось ли ему это сделать, сохранив при этом библейское понимание истины, можно решить только после изучения двух фундаментальных аспектов его учения: доктрины сотворения и интерпретации Св. Писания.

Несмотря на свое учение о сотворении"ex nihilo"(из ничего), Ориген настолько тесно связал идею Бога с идеей творения, что он пришел к тому, чтобы говорить о вечном творении, доказывая, что Бог не мог быть вечно всемогущим, не имел при этом объекте осуществления Своей силы. [99] Таким образом, Бог становится вечно творцом, а связь между Логосом Бога и логосами тварного становится органической и непрерываемой, как и в греческой идеи истины. [100] Истолкование Писания у Оригена подобным же образом подразумевает идею истины, которая в основном является греческой. Хотя Ориген не отрицает реальность или историчность библейских событий то, что определенно важно, когда интерпретируешь Библию, есть смысл этих событий. Даже крест Иисуса является символом чего-то более высокого и только"упрощенцы"могут быть довольны чистым фактом распятия. [101] Истина обитает в смысле вещей, и как только этот смысл понят, вещи, носящие его, теряют свое значение и важность. [102] Очень интересным путем это приводит Оригена к тому, чтобы сделать акцент на эсхатологии, хотя эта эсхатология ориентирована не на использование истории, а на вечное значение событий.

99

Ориген,"О началах", 1, 4, 3.

100

Смотри у И. Даниэлу,"Ориген, 1948, стр.258, о влиянии стоиков на Оригена в этой сфере.

101

В тексте Ин.1,9: Проповедовать"Христа и Христа распятого"есть"соматическое евангелие", в то время как для"духовных"Евангелием является Евангелие Логоса и Его бытия в Боге с самого начала. Сравн. Г. Флоровский,"Ориген, Евсевий и иконоборческие споры"в Церковной истории, 19, 1950, стр.77–96, особ. стр.88.

102

Таким образом, ветхозаветные пророки фактически знали истину в такой же мере, как и сами апостолы. См. Ин.1,24. Сравн. Г. Флоровский, цит. соч., стр.89.

Эта точка зрения на вещи имеет очень ясные следствия для понимания претензии Христа быть истиной. Христос есть сама истина (aЩtoal»qeia), [103] но не из-за Его человечества."Ни один из нас не является таким простаком, чтобы думать, что сущность истины не существовала до момента ее проявления во Христе". [104] Это не означает, что следует отвергать человечество Христа, но что в его отношении к истине, это"истинно"только постольку, поскольку оно сопричаствует истине. [105]

103

Ин. VI,6.

104

"Против Цельса"VIII,12.

105

Смотри Х. Крузель"Ориген и мистическое создание", 1961, стр.34, об идее сопричастия и ее месте в оригеновской концепции истины.

Критический момент, дающий нам возможность судить о позиции Оригена по этой деликатной теме, есть именно важность для истины исторического Христа. Истолковывая текст Ин.1,17 ("… истина пришла Иисусом Христом") и пытаясь примирить это с текстом Ин.14,6 ("Я есть Истина"), Ориген пишет:"Ничего не производится своим собственным посредником. Но это (то есть слово"™gљneto") должно восприниматься как означающее, что сама истина, сущностная"oЩsiиdhj") истина… прототип истины, которая находится в духовных душах; та истина, своего рода образ, который отпечатан в тех, кто мыслит согласно истины, не была произведена посредничеством Иисуса Христа, не каким-то другим посредником, а была актуализирована (™gљneto) Богом". [106] Таким образом, Ориген, по–видимому, понимает слово"пришел"в тексте Ин.1,17 как не какое-то историческое событие, вроде воплощения, а в космологическом смысле; [107] истина была отпечатана непосредственно Богом — очевидно в предвечном сотворении мира. По этой причине истина существует как сама природа бытия (oЩsiwdоj). [108] Каждый человек мудрости, в меру своего сопричастия мудрости, сопричаствует Христу, Который есть мудрость". [109] Наше значение здесь, деликатное, но фундаментальное, заключается в том, что"мудрость"не зависит от Христа — события, а в некотором смысле Христос сопричаствует в мудрости. Мы не можем перевернуть утверждение"Христос есть истина"и сказать"истина есть Христос", так как Христос, по–видимому, есть истина именно из-за Его участия (сопричастия) в истине, будучи Логосом творения — не потому что Он есть Иисус из Назарета.

106

Ин. VI, Прэф. 8.

107

Смотри у Е. фон Иванка"Эллинистическое и христианское в ранневизантийской духовной жизни", 1948, гл.1, о космологической природе тезиса Оригена.

108

Заметьте, как вновь появляется идея"природы", когда к истине подходят с космологической точки зрения. Сравни выше и примечания 15, 26, 28.

109

У Ин. I,34.

Таким образом, проблема, которую Ориген и целое течение богословия логоса оставляет нерешенной: каким образом мы можем понимать то, что исторический Христос есть истина? Если исторический Иисус есть истина в силу Его бытия одновременно и Логосом Бога и творения, то это, по–видимому, указывает, что воплощение не реализует истину фундаментальным образом, а просто открывает пред–существующую истину. Эта идея откровения, по–видимому, лежит в самом сердце этой проблемы, так как откровение всегда унифицирует существование через идею или смысл, который является единственным и всеобъемлющим, образуя связь между тварной и нетварной рациональностью. Одно из критических замечаний, которое современное богословие может сделать Оригену, заключается в том, что, если он подорвал исторического Христа, то это произошло именно потому, что он, прежде всего, занимался проблемой откровения. [110] Это существенно важный пункт и эта критика полностью оправдана, так как, повидимому, существует внутреннее противоречие между откровением и историей [111] в том, что первое имеет тенденцию вести к унификации существования с тем, что его смысл мог быть понят, в то время как второе представляет существование в форме фрагментаций и антиномий. Если интерес к истине как к откровению заслоняет интерес к истине как к истории, то в результате это неизбежно ведет к тому, что человеческий разум становится основанием истины, критическими узами между истиной и творением. Это возвращает нас к проблеме, представленной в наших вводных комментариях по поводу синтеза идеи истины как бытия и истины как истории. Из того, что мы только видели, мы можем заявить, что способ, каким апологеты и Ориген подходили к проблеме, не увенчался созданием этого синтеза. Позвольте нам теперь перейти к другим течениям греческой патристической мысли, чтобы увидеть, как этот синтез был достигнут.

110

Э. де Фэ"Ориген, его жизнь…", III, 1928, стр.230. Сравни Х. Кох"Прониа и пэдевсис: Исследование об Оригене и его отношении к платонизму", 1932, стр.63.

111

Важную попытку преодолеть это противоречие в современном богословии мы находим у В. Панненберга; смотри особенно его"Откровение как история", Лондон, 1969.

2. Евхаристический подход

В то время как интерес к познанию и откровению и поиск смысла существования вел богословов"логоса"первых трех столетий к тому, чтобы понимать истину в терминах космологии, поглощенность новому подходу к идее истины. [112] Уже из сочинений св. Игнатия Антиохийского становится ясно, что идея истины, прежде всего не является вопросом эпистемологии в строгом смысле этого слова, но связана с тем, что мы могли бы назвать жизнью. Для нашего западного менталитета применение слова"жизнь"подразумевает идею чего-то"практического"в противовес"созерцательному"или"теоретическому"и, таким образом, автоматически возвращает нас к ветхозаветной идее истины как praxis. Это уводит нас от онтологической проблемы истины и лишает Евангелие всякого реального контакта с греческой мыслью. Но почему жизнь должна противопоставляться бытию? Не является ли жизнь и бытие в реальности идентичными?

112

Игнатий"Магн.", 1,2; Еф.3,2; 7.2, 20,2; См. 4.1 и далее.