Бюро магической статистики. Рудник

– Я… рента, поясните? Я потом пересчитаю, но это будет явно дольше.

Элисон кивнула.

– Рент, когда я обсчитывала насыщенность и концентрацию эфира по формуле Вирета, потом еще… я вкратце – и выводы. Посмотрите на графики, такое возможно только в одном случае. Если проводилось сильное магическое воздействие.

– Воздействие?

– Дейрен. Жемчужина гор, курортный город – и вдруг лавина?

– Ну… так бывает.

– Безусловно. Но даже вокруг Левенсберга стоит сеть датчиков, мы регулярно снимаем показания, два-три раза в неделю выезжаем на места, более того, я знаю, что Левенсберг, как город у подножия гор, оборудован аварийными ловушками. Лавина сходит не просто так.

– Иногда…

– Для схода лавины есть два вида причин – природные и человеческий фактор. Рядом с Левенсбергом возможна вторая причина, тут есть люди. Тут шахты, горные работы. Рядом с Дейреном ничего подобного не велось. Вообще.

– Ну… да.

– Вторая причина – климатического характера, но они обусловлены также колебаниями магического эфира. Одного без другого не бывает. В любом случае это должны были предугадать. Или должны были сработать ловушки, которые задержат лавину. Они не сработали.

– Допустим.

– Если вы посмотрите на графики – ДО лавины магический фон не колебался. Мы не так далеко друг от друга, поэтому должно было зацепить и нас, так ведь этого – нет! Нет никаких колебаний! Есть планомерное понижение везде, кроме вот этих мест. Тут провалы. А после схода лавины эфир начинает колебаться, что тоже неправильно. Он должен подниматься. Вот показания за первый квартал того года, вот за второй квартал… я просто излагаю вам числа, а выводы сделайте сами. Вот третий квартал. Вот в динамике, вот графики, насыщенность, восстановление…

Элисон выводила на стену цифры, которые она нашла. Поясняла.

– Вот это те цифры, которые сняли с датчиков. А вот это отчет. Официальный.

– Но… я даже сейчас вижу расхождения.

– Вы смотрите, рент, смотрите. Потом сами пересчитаете, если захотите. Вдруг я чего-то не поняла или не досчитала.

Робин смотрел, прикидывал.

– Рента… я пока не вижу ошибки в ваших выкладках.

– У меня ее действительно нет. А выводы предоставляю сделать вам.

– Выводы… вы хотите сказать, что лавина в Дейрене была рукотворной?

– Вполне возможно.

– И что кто-то пытался замести следы?

Элисон развела руками.

– Это вы сказали, я за вас выводов не делала. Хотелось бы мне получить данные из Дейрена, но подозреваю, что они тоже чистые. Как вот наши данные. Официальные – полностью соответствуют тому, что должно быть. Неофициальные…

– А почему не поменять первичку на кристаллах?

– А как? Это на месте не сделаешь, для такого надо мощный проектор, надо магические силы, надо перезаписывать… дешевле просто чуть-чуть исказить цифры. Я же вижу, как организована у нас работа, меня проверяли только первые раза два, потом начальник убедился, что я все делаю правильно, и махнул рукой. То есть любой из моих коллег мог внести изменения. Да что там! Даже и не вносить! К примеру, Леа Даларвен, которая все это переносит с кристаллов, она вообще без дара, ей сложно. Может она пять цифр из восьми, к примеру, переписать, а еще три взять – чтобы они не расходились? Запросто! А что? Пять же ровные? Или вообще решить, что где-то ошиблась? И написать цифру, которая кажется ей более подходящей? [16]

16

Если кто-то работает со студентами – они так делают регулярно. Подгоняя факты под ответ.

– Думаете, так и было?

– Мой опыт говорит, что большинство ошибок и пакостей совершаются не по злому умыслу, а по обычной человеческой глупости.

– Может быть…

– Но если такие показания выдали датчики у нас, если сбои видны, то что должно было твориться в Дейрене? Вот у нас правда может быть глупость. А там… там уже вряд ли. ТАК данные не причешешь, тут только другие брать. Но туда у меня доступа нет.

– Если никто ничего не понял… почему это увидели именно вы? Рента, почему именно вы?

Элисон развела руками.

– Я как-то не стремилась, но выбора у меня не осталось. Когда я нашла это кольцо, и… вы позволите?

Привести в действие заклинание было несложно.

Робин молчал, глядя на просьбу о помощи. Долго молчал.

– И вы решили проверить лавины…

– Я же знаю, какие сигнатуры должны быть! На этом работают наши системы, на это настроены датчики… грубо говоря, началось бы подтаивание льда, мы бы узнали, поднялась бы тревога. Да, вы совершили героический поступок, но… любой героизм – это последствие чьей-то подлости, глупости или безделья. Разве нет? Кто-то не выполнил своих обязанностей, и в результате…

– В результате?! – взорвался Робин, ударяя кулаками по столу. – Хотите, рента, видеть, что в результате?!

Мужчина резко встал с кресла, на котором сидел, в сторону отлетел длинный плащ.

Может, и рассчитывал Робин на другую реакцию, на вопли, крики, обморок, но у Элисон просто дыхание перехватило. Да и замерла она чисто инстинктивно, как ночное животное в ярком луче света. Так что порыв пропал впустую, хотя было на что посмотреть.

Лавина не пожалела некогда красивого мужчину.

Если кожу удалось еще восстановить после обморожения, то раны никуда не делись. И переломы тоже.

Некогда Робин был высоким и атлетически сложенным мужчиной. Высоким он остался и сейчас, во всяком случае, выше Элисон, но на один бок его перекашивало вполне заметно. Не горб, но явно последствия переломов ребер, позвоночника, да и не только их. Вытаскивали как могли, но избыток магии при лечении тоже плохо сказывается. Лечишь одно – ухудшаешь другое, это закон. Да и откопали его достаточно поздно, если бы в первый час-два… а прошло уже двое суток, Робина поддерживала только магия.

Переломы были только частью последствий. Были еще и раны. Лавина пошла неудачно, Робина закрутило, понесло и крепко провезло лицом по какому-то камню… он не помнил, что это было, но половину лица ему просто стесало. Лекари восстановили кожу, кое-как слепили обратно нос, хотя перелом и остался, и лицо было словно спаяно из двух половин. Левой – абсолютно нормальной, даже красивой, и правой, представляющей собой даже не месиво, нет. Гладкая, неестественно розовая кожа, плотно натянутая… и на этой маске живые и яркие, сверкающие болью и гневом серые глаза.

– Нравится?!

Элисон молчала. Понимала: скажи она сейчас хоть одно неверное слово – и вылетит в окно. А что тут скажешь?

Вы живы?

А ему нужна ТАКАЯ жизнь?

Могло быть хуже? Конечно, это очень утешает.

А то еще есть лицемерное «все в порядке» или «все будет хорошо»… она бы за такое столом огрела. Даже если бы не подняла – хватило бы злости!

И Элисон сказала то единственное, что могло сейчас удержать Робина на краю взрыва:

– У вас сейчас есть возможность или отомстить за себя, или помочь другу.