Бюро магической статистики. Рудник

Вот КАК это получается у рены Слифт? Вроде и ничего такого не сказала и не сделала, но ей-ей, поговоришь – и ощущение, что ты три дня без перерыва кирпичи грузил! А ведь она надолго и не задерживается… реально трудный человек! Кошмарно сложный!

И сынок ее… положа руку на сердце, Ноэль Симочку дрессировал, конечно.

И учил, и пытался из него хорошего полицейского сделать, но внутри отлично понимал, что не получится. Не судьба.

Никак.

Не потому, что Симочка туп и глуп, не потому, что нет у него призвания к этой работе, – было бы желание, чай и не такие стены лбом прошибаются, если человек захочет.

Нет!

Главного у него нет.

Симочке не люди интересны, а свое отражение в них. Или польза конкретно для него.

Симочке не преступление раскрыть нужно или до правды докопаться, а для себя что-то получить. Даже не в материальном плане, просто славы ему хочется, славы, да побольше, побольше, и хлеба можно не давать!

Им восхищаться надо.

Его мама так приучила.

Так что рент Ноэль позорно сбежал из комнаты, бросив: «Скоро вернусь», – и устроился на подоконнике, в другом конце коридора. Там и ждал, пока Арисса Слифт не покинула полицию. Молча рена уходить не могла, и ее пронзительный голос разносился по всему небольшому зданию.

Ноэль выдохнул, потряс головой – и отправился с напарником патрулировать город.

Так, пройтись, чтобы люди не забывали, кто тут власть, закон и порядок. Заодно и проветриться, после Ариссы Слифт.

Вот что не так с ней?

Ведь действительно сына любит, и как лучше для него хочет, и в зубах носить готова, но – ф-ф-ф-фу-у-у-у-у!

Такой человек.

* * *

Робин честно пробыл в библиотеке до вечера.

Он скопировал себе несколько жизнеописаний Штромберга, решив подарить их Элисон Баррет. Подумал, что можно ей еще подарить из книг, со вторым-то уровнем магии, посоветовался с библиотекарем, и рент Клепп предложил ему скопировать еще несколько книг. Именно для тех, у кого низкий уровень магии, там идет манипулирование тонкими потоками, не силой. Робин порадовался удачной находке и пообещал завтра прислать за копиями Хью.

Хватит им сегодняшнего визита рента Лейтнера, и так половину библиотеки словно парализовало.

Домой Робин вернулся вечером и сразу упал в кровать. Как же ему хотелось немедленно вскрыть конверт Матео! Но… спина болела вовсе нещадно, так что сил хватило только выпить болеутоляющее и упасть. Сны будут сниться паршивые, но ладно уж!

Потерпит!

Впрочем, умотался Робин так, что его усталость и кошмары не смогли одолеть. Спал мертвым сном, даже не шевелясь.

Хью только головой покачал.

А и ладно!

Главное, рент Робби двигаться начал, а что устал и больно ему, оно и понятно. Пять лет сидел сычом, а тут ожил! Да еще как… что уж сказала ему Элисон Баррет, какую цель в жизни дала?

Почему не сработало в свое время с рентом Матео?

Почему Матео, друг, почти брат, не сумел вывести Робина из алкогольного безумия, а вот эта девчонка справилась, вытряхнула хозяина из тоски, заставила двигаться?

Хотя Хью и так знал ответ.

Тогда все было еще слишком острым. Это как по живой ране пальцем водить. Потом уж, через пять лет, считай, рана поджила. И то все равно больно.

Рент Лукас уже сегодня с утра, пока рент Робби спал, допытывался, что с братом да как… Хью промолчал. Решил, что пока все слишком зыбко и размыто. Вот если рент Робби и правда с собой справится да попробует жить, а не доживать, тогда и рассказать можно будет.

А пока – нет!

Полезут еще грязными лапами куда не надо, растравят или девочку с толку собьют…

Ни к чему!

Лучше он в храм завтра с утра сам сходит, за Элисон Баррет помолится, пусть ее господь наставит и направит, хорошая она девочка. Хью сказал бы – из хорошей семьи. Не знай он про Королевский институт, точно сказал бы, что она из очень приличной семьи.

И за рента Робби помолится.

И за рента Эдера… хоть бы он жив был! Хью, дурак старый, на него грешил, мол, забыл друга, а он вот…

Господи, хоть бы жив был!

Хоть бы у него все хорошо было!

Точно, в церковь надо!

* * *

Именно в церкви Хью и пришла в голову хорошая идея, так что, считай, благословение божье получил. С тем и к хозяину пришел с утра.

– Доброе утро, рент Робби!

Выспавшийся и довольный Робин потянулся на кровати. Спина таких вольностей не одобрила, и пришлось бедолаге пережидать волну боли.

– Ух-х-х! Умотался вчера. Что на завтрак, Хью?

– А что вы хотите, рент?

– Яичницу с беконом. Много.

– Сейчас прикажу. Рент Робби, а что, если попросить некроманта? Проверить хоть, жив ли рент Эдер?

– Отличная идея, Хью. Узнай, кто сейчас лучший, и я к нему съезжу.

– Может, к родителям рента Эдера? Хоть за какой вещью?

Робин качнул головой.

– Не знаю, Хью. Почему-то ж Матео признали мертвым?

Хью вздохнул.

– Я узнаю, куда можно съездить, да и отправимся.

– В библиотеку не забудь, книги забрать надо.

– Да, рент Робби.

– А я пока тут побуду.

Робин подождал бы открывать конверт до дома, но… вдруг есть что-то такое, что можно получить только в столице? Какие-то данные, книги, кристаллы… кто его знает, что нашел Тео?

Будем надеяться, сильно рента Баррет не разозлится, она выглядит разумной девушкой… хотя он бы точно разозлился.

Может, не побьет?

С этим Робин и открыл кожаный конверт, вытряхнув из него на кровать десяток кристаллов и несколько листов с записями.

Что ж, начнем с кристаллов. Где тут его проектор?

Вот!

Кстати, можно купить ренте Баррет проектор, хороший и дорогой. Вряд ли она себе может позволить последнюю модель.

Да, купить надо. А потом будет видно, как его аккуратно подарить.

Глава 7

Элисон поднялась по ступенькам знакомого дома, коснулась колокольчика. Долго ждать не пришлось, дверь открыла сама рена Ханна.

– Лисси! Проходи, детка! Знакомься, моя Кати, а это внуки, Якоб и Лиза.

– Просто бабушкино отражение, – искренне сказала Элисон, заслужив благодарную улыбку. Но внуки и правда были похожи на рену Ханну. Такие же невысокие, крепенькие, светленькие, у девочки, кажется, даже ямочки на щеках такие же…

– Адриан уже уехал, но мы и так посидим, чая попьем, ты смородиновое варенье любишь?

– Обожаю. – Даже если бы Элисон спросили про варенье из тараканов, она ответила бы так же. Видно ведь и что рене Ханне тяжело, и что она старается держаться, и храбрится она из последних, может, сил… предательство близких – всегда болезненно.