Бывшие. Я не смог ее забыть
Шрифт:
Бледнею. Сердце начинает часто-часто биться в груди, когда я представляю окровавленный труп Измайлова. Или самого Эмиля…
Боже! Вдруг я должна была стать свидетелем и сдерживающим фактором?! А я опоздала, потому что слишком долго не решалась выйти из дома, сесть в машину и приехать?! Твою мать!
Быстрым шагом иду к квартире. Почти бегу.
Руки трясутся.
Дергаю на себя дверь.
Телефон вываливается из рук.
Передо мной ужасающая картина. Везде осколки, разломанная перегородка. Пахнет выпивкой. Очень холодно.
Страх сцепляет горло.
– Эмиль! Эмиль!
Забегаю внутрь. Под
Господи…
– Эмиль!
– кручу до рези в горле.
Мне страшно.
Я знаю, что обещала себе не переходить границу, но сердце…мое сердце любит этого мужчину, и я…я так боюсь, что больше никогда даже со стороны его не увижу. Даже мельком не коснусь взглядом…
– Чего орешь?
Его голос звучит хрипло, низко, со спины, а для меня сродни громкому бою курантов. Резко оборачиваюсь, и его фигура плывет перед глазами. Я продолжаю часто дышать и хвататься за свои плечи. Слезы падают из глаза…
– Господи! Ты меня так напугал! С тобой все нормально!
– Это вопрос или утверждение?
Кривой походкой он подходит к дивану и падает на него, а когда поднимает глаза, в них я не вижу ничего, кроме ярости…Пьяный. Очень сильно пьяный, и это плохая комбинация. Даже не в том дело, что я никогда его пьяным не видела, поэтому даже не подозреваю, что делать. Просто…он пьяный и злой, а это всегда плохо. Вполне возможно, сейчас он выдаст мне все, что я заслуживаю, и это в который раз разобьет мое сердце…
– Что здесь произошло?
– утираю незаметно щеки, оглядываюсь, чтобы скрыться от пристального взгляда черных глаз.
– Жена изменила.
Вздрагиваю от жесткого голоса. Против воли смотрю на Эмиля. Он делает большой глоток виски из бутылки.
У него разбиты костяшки…
– Эмиль…ты подрался?
– Ты за меня переживаешь? Я заметил.
Блядь.
Сука…
Прикрываю глаза на мгновение, а потом решаю, что самым лучшим выходом из ситуации будет…не заострять внимание. Ему надо помочь. Плевать, что он выдаст, и под каким ядовитым соусом я буду это есть. Плевать…может быть, и заслужила.
Коротко выдыхаю, потом кидаю сумочку в кресло и снимаю с себя пальто. На мне нет ничего провокационного. Обычный серый свитер и джинсы скинни. Говорю. Этот мужчина для меня под запретом, я не соблазнять его приехала, хотя, возможно, кто-то увидел бы в этом возможность…да ладно, чего я прибедняюсь. Я тоже вижу в этом определенную возможность. Та часть меня, которая просыпается только ночью, ликует. Она понимает…но это табу.
Я не хочу стать Катей, даже если с Кристиной нас никогда не связывали отношения, как были между нами троими.
Нет.
Я здесь не за этим, и все фантазии и мысли у меня глубоко под запретом.
– Надо обработать, - говорю тихо, глядя на его руки, - У тебя порезы.
Чтобы Эмиль не успел ничего сказать, я резко разворачиваюсь и иду туда, откуда он сам вышел пару мгновений назад. По моим прикидкам там должна быть ванная комната, и я права. Снимаю серое полотенце с крючка, мочу его кончик. Лекарств в этой квартире у него, скорее всего, нет, так что надо будет оформить доставку из ближайшей аптеки, а пока я хотя бы проверю, не осталось ли у него стекла в ранах.
Открываю дверь и делаю шаг
в коридор, но сразу же утыкаюсь в грудь Эмиля. Медленно поднимаю глаза. Проваливаюсь…У него шрам под глазом косой, и я знаю, откуда этот шрам. Вдруг вспоминается тот теплый вечер, когда мы долго работали над контрактами, а потом решили поужинать, заказав суши. Эмиль рассказал, что он получил этот шрам на рыбалке…
– …А вот крючок зацепился за кожу, брат не заметил и дернул. Я так орал…
Легко касаясь метки, Эмиль мягко смеялся.
А я изнутри млела.
Это был именно тот вечер, когда я впервые поняла, что влюбилась…
– Быстро бегаешь, - говорит он хрипло.
Я пару раз моргаю. Надо увеличить дистанцию, надо перестать на него смотреть. Надо…и я делаю все по очереди. Опускаю глаза, шаг назад. Заправляю волосы за ухо.
– У тебя могут быть стекла в ранах и…
– Помочь мне захотела?
– Эмиль…
– Кто сказал, что мне нужна твоя помощь?
– выплевывает.
Я вздрагиваю, но глаз поднять не могу. Шепчу…
– Мне жаль, что это случилось. Правда. Я…
– Ты знала.
– Это нечестно, - продолжаю шептать и все-таки поднимаю глаза, - Я этого не делала.
Он молчит.
На его щеках играют желваки.
Какой же он красивый…
Красивые мужчины - это самый опасный капкан для женщины. Красивые и снаружи, и внутри, потому что внутри Эмиль мне тоже нравится. Он очень справедливый и честный, а еще он очень закрытый, но если пускает внутрь, то там тепло и хорошо.
С ним всегда тепло и хорошо. Он умеет быть обходительным, он лоялен, умен. Хитрый, тоже в меру. Главное - он интересный. Когда открывается тебе, то вообще не оторвешься. Как бесконечная энциклопедия, в которой будто бы есть ответ на любой вопрос! А теперь я вижу другую его сторону. Он показывает ее мне. Разломленную, злую. Чтобы понимать степень доверия, поясню. Эмиль никогда не покажет своих эмоций постороннему человеку, но он позвал меня сюда, предстал в неприглядном виде. Не побоялся. Потому что он мне…доверяет.
– Мне правда жаль, - шепчу еле слышно, - Я знаю, каково это и…я бы не хотела, чтобы ты тоже знал.
– Что это значит?
– щурится.
Вздыхаю.
Я должна рассказать ему всю правду, потому что он мне никогда не врал…
– Я просила Кристину не рассказывать.
Эмиль перестает дышать.
Мне прекрасно известно, чем чревато такое признание. Я знаю…и мне так жаль…
Из глаз снова падают слезы. Я быстро стираю их и прячусь в изучении белой плитки.
– Она сказала, что это была ошибка, и я подумала, что это возможно. Всего лишь ошибка…такое…такое же бывает, и тебе…я не хотела, чтобы из-за ничего не стоящей интрижки, ты носил в себе всю эту тяжесть.
Каждое слово - лезвие. Мои мотивы кажутся глупыми и неправильными, но я действительно хотела его защитить. Ведь лучше не знать. Лучше никогда не знать, как твой человек может быть жесток…
– А потом передумала?
– выплевывает с ненавистью.
Я сжимаюсь сильнее.
– Потом поняла, что поверила зря. Это была не ошибка. Это была Кристина.
Между нами повисает напряжение и тишина, которая длится так долго…словно бесконечность в квадрате. Он препарирует меня взглядом, я тихо всхлипываю.