Бывшие. Я не смог ее забыть

– Она мной вертела тогда, да?

Серый откидывается на спинку кресла, размазано смотрит в глаза и допивает еще один стакан с виски. Вопреки ожиданиям и некоторому страху, внутри меня стоят заслоны. Я не допил и первый, так что абсолютно трезвый, а он…в гавно.

– Хочешь честно?

– Да.

– Я думаю, это цель ее жизни. Ей нужно, чтобы вокруг нее скакали и скалились, иначе пустота в ее груди начинает пожирать. Мне кажется, что у нее не было никогда к тебе чувств. Так не издеваются, если любят. А еще...

– М?

– Думаю, если бы у твоего отца не было денег, ты бы проскочил этот потрясающий каскад. Она бы на тебя и не посмотрела.

Ой, бля…

Чуть морщусь, хочу отмахнуться, но Серый перебивает, резко спустившись на спинке ниже. Закрыл глаза. Голос уплывает…

– Не веришь? Твое право. Да, ты был симпатичным, популярным, но ты же помнишь Никиту? Он тоже был симпатичным, популярным. Футболист. Учился в параллели. Только отец его был не бизнесмен, а обычный слесарь, а мать библиотекарь.

– И?

– Он тоже к ней подкатывал, но она в его сторону даже не взглянула, ведь зачем? Был же ты-придурок. Рома Измайлов. Весь из себя, еще и с водителем. При бабле. Подарки ей дарил хорошие, ухаживал. Тут все очевидно, как по мне… все…очевидно…брат…

Серега вздыхает, а через мгновение начинает посапывать. Я тоже откидываюсь на спинку кресла и смотрю на черное небо. Неприятно осознавать, что тобой играли. Вдвойне неприятней осознавать, что тебе пытались об этом сказать не один раз. Самые близкие люди. Твои друзья и родители. А ты орал дурниной и отказывался верить, потому что не мог предположить, что твой ангел может оказаться…кем-то таким…Ведь ты бы так не смог, а значит, этого не существует в принципе.

Карман жжет записка Леры.

Я прикрываю глаза ладонями и стараюсь удержаться на ногах. Какая подмена понятий…

Лера всегда говорила, что она - плохой человек. Она резкая, грубая, жесткая. А как все повернулось, да? Именно «плохой человек» позаботился, чтобы я не просрал дружбу, а «ангел» в свое время чуть нас не рассорил.

Ха…

Какая подмена понятий…

«Бумеранг. Часть I»

Рома

Понедельник - день тяжелый, но для меня он проходит в полумраке. Тени сгущаются над головой все сильнее, и я будто бы кожей чувствую приближение конца. Чуть сильнее сжимаю мышку, графики и таблицы расплываются перед глазами.

Мозг не фиксирует данные.

Я ухожу на дно, а под ложечкой сосет. Нет, серьезно, вот-вот грянет гром, а все мое нутро ощущает, как электризуется воздух…

Вдох-выдох.

Еще раз.

Вдох-выдох…

Трель мобильного перебивает все попытки собраться. Поднимаю - незнакомый номер. Хмурюсь. Прикладываю его к уху…

– Да?

Чужой, холодный голос говорит:

– Роман Николаевич Измайлов?

Внутри что-то напрягается. Тетива натягивается сильнее…

Резко встаю и отхожу к окну.

– Да, это я.

– Добрый день. Меня зовут Анна Петровна Белая. Я адвокат вашей супруги, Валерии…

– Я знаю, как зовут мою супругу, - огрызаюсь, а потом замираю.

Спокойно.

Дыши.

Прикладываю пальцы к переносице, делаю еще один вдох, но не чувствую, что дышу. Сердце разгоняется до бешеного ритма…

– Зачем вы мне звоните?
– тупой вопрос.

Я знаю на него ответ, просто, наверно, все еще так сильно не хочу в это верить…

– Думаю, вы прекрасно понимаете, зачем я звоню. Мне хотелось бы получить контакты ваших юристов, потому что мы собираемся подавать на развод.

Молчу.

Неужели это действительно происходит?…из-под ног уходит земля…

– …Валерия поделилась вашими соображениями по поводу того, что развода вы ей не дадите. Я сразу вас предупрежу, господин Измайлов, что мы живем в свободной стране. Да, если женщина хочет развестись, то она получит это право. Вы можете пытаться, даже можете угрожать, но…

Она говорит что-то дальше. Тон - агрессивный, жесткий. Думаю, так она ставит на место зарвавшегося ублюдка, который посмел посягнуть на священное право свободы каждого человека. И не просто человека! Женщины! Судя по словам и акцентам, она убежденная феминистка.

Я не против, но мне мерзко. От себя. Неужели…Лера видит меня таким мужчиной?

А ты не такой? Что ты ей сказал? Забыл?

Не забыл.

Я ничего не забыл, я помню каждое ее слово, свое слово. Я помню все, а еще ярче помню боль в ее глазах. Ту, что причинили не обстоятельства, которыми я пытаюсь прикрыться, а я. Это сделал я…

И собираюсь делать еще больше? Действительно?…

– Я вас остановлю, - шепчу хрипло.

Адвокатесса замолкает.

Вдох-выдох.

Говори.

Так будет правильно…

– Я…

Снова обрываюсь. Слова не идут. Я их знаю, они крутятся на языке, но сказать? Пиздец, как же это сложно, твою мать…

Давай…

– Я…я не буду препятствовать нашему разводу.

Внутри все сцепляется и делится на ноль. Меня бьет наотмашь, и я стою посреди своего офиса, как бы, но на самом деле посреди пепелища…

– Вы…не будете?

– Нет.

– Что так?
– усмехается она, - Совсем недавно…

– Вас это не должно ебать, - рычу, но потом снова сдуваюсь и роняюсь на шепот, - Я дам развод и все, что Лера захочет забрать. Пусть только напишет список.

Наверно, она хочет сказать что-то еще, но я понимаю, что этого тупо не вывезу, поэтому сбрасываю звонок.

Я остаюсь стоять один в своем офисе, передо мной Москва-красавица, но на самом деле одно пепелище…

А потом этот огонь поджигает мои легкие, кости, мою душу. Я взрываюсь. Не помню, в какой последовательности точно: то ли сначала хватаю кресло и бью им о стол до мелких осколков, то ли разбиваю окно. Это уже неважно. В оконцове я стою посреди не своей жизни, а на разломе того, что сотворил своими руками…

Тяжело дышу. А в горле ком, и голову ведет…

***

Я не помню, как покинул офис, но помню, что сбежал оттуда почти сразу. Перепуганная секретарша боялась даже пошевелиться - это я тоже помню.

Назад дорогу - нет.

И свой дом я тоже больше не узнаю. Здесь прячутся демоны, тени. Здесь нет ничего светлого, и это тоже моя вина.

Его постигает та же участь. Внутри у меня такая разруха, такой пласт ярости, что я вымещаю его на стенах, которые больше не греют. Особенно сильно достается спальне, ведь там прячутся призраки того, чего я не хочу помнить…