Бывших мам не бывает

Просто няня! – задохнулась я, едва сдерживая зубовный скрежет. Еще немного и на глазах выступят слезы.

Лорд прав. Я – просто няня. Я не должна близко к сердцу воспринимать чужую историю. Нужно научиться быть “просто няней”, чтобы не было так обидно слышать от родителей такие упреки. И того хуже: “У вас что? Есть дети, чтобы меня учить?! Вот родите своих, тогда и будете мне тут что-то говорить!”.

Нянь! Гляди, что я нарисовал! – ткнул мне под нос картиной юный художник.

– Это что? – спросила я, старательно делая вид, что ничего не случилось.

– Это… речка, – заметил Тео, глядя на рисунок. И тут же с тревогой добавил. – А что? Не похоже? Просто я ее почти никогда не видел. Только на картинке!

– Ты не видел реку? – спросила я, видя разбросанные тюбики с красками.

– Видел… – заметил юный художник. – Только давно. И не помню! Я давно не выходил из дома.

– Это потому, что ты призрак? – спросила я, снова забывая про “просто няню”.

– Нет, потому что папа не разрешает! – послышался голос Тео. Он о чем-то задумался. – А хочешь, я тебе кое- что покажу! Только по секрету! Ты ведь не скажешь папе?

“Просто няней” быть мне, видимо, не суждено! Я кивнула, видя, как Тео о чем-то задумался.

– Только вот я могу открыть секрет в обмен на другой секрет! – заметил мальчик, когда я рассматривала ряд картин.

– На другой секрет? – спросила я, задумавшись. – Ну ладно, я расскажу тебе секрет!

– Только настоящий секрет! – предупредил Тео, а я была рада, что мальчик начал мне потихоньку открываться.

Ну да! Секретов в моей жизни было достаточно.

Глава 30

– Ну… – задумалась я, глядя на призрака. – Я однажды в магазине оплатила товар, а потом в кармане обнаружила ручку… Я просто решила купить такую же, как у меня, поэтому сунула ее в карман. И, получается, не заплатила за нее…

Вот зря я вспомнила. Ко мне после этого каждую ночь являлись полицейский и дьявол. Они являлись по очереди. И уверяли, что мое место в тюрьме и в котле. В моих кошмарах мне уже накаливали сковородку. Я потом пришла в магазин, купила две ручки, попыталась расплатиться, как за три, но на меня посмотрели, как на умалишенную.

Тео посмотрел на меня разочарованным взглядом. Мой секрет, который вызывал у меня приливы мучительного стыда, не вызывал у мальчика ни малейшего интереса.

– Другой! – потребовал призрак.

– Хорошо! В детстве я съела варенье. Половину банки. И не призналась. Потом было так плохо, что я с тех пор варенье не ем! – поежилась я.

– О! Вот это секрет! – потер руки Тео. – Пойдем!

Он ловко прошел сквозь стену, а потом, вернулся, хлопнул себя по голове.

Я забыл, что ты не умеешь ходить сквозь стены! – проворчал мальчик. И мы вышли через дверь.

– Только смотри! Папе не слова! – предупредил Тео. Мне щекотало узнать, что там за секрет такой! И не влетит ли нам за него.

Мы прокрались мимо папиной комнаты, в которой слышались странные звуки, словно звенят стекла.

– А! Это он магией занимается! – махнул рукой Тео. Я чувствовала, как отношения между нами начинают теплеть. Кажется, я даже начинаю привыкать к тому, что мальчик – призрак. – Он – великий чародей! Раньше он был волшебником, который всем помогал. А потом … только ты никому не говори…

А кому я что могла сказать?

Он стал изучать темную магию! Некромантию! – шепнул Тео. Мы миновали дверь, за которой кто-то орал сиплым голосом. Я даже обернулась. Жутковатый звук повторился, вызывая у меня миграцию стада мурашек.

– Это он опять какого-то духа вызвал! – небрежно вздохнул Тео, когда я прислушалась. – А духи не любят, когда их вызывают. Вот и кричат! Они обратно просятся. Или им больно! Я еще не знаю! Но обязательно узнаю.

Я в такие тонкости обычно не вникала. Но зато теперь я знаю, что, судя по звукам, у меня соседи – не алкоголики – наркоманы, а некроманты. Эвонна как! Это не они друг на друга истошно орут. Это они требуют, чтобы призванный дух вынес мусор, доносил зарплату до дома и перестал ходить по бабам!

– Сюда! – дернул меня Тео, открывая изнутри неприметную дверцу. Я думала, что это – кладовка. Но в ней начиналась деревянная лестница с высокими крутыми ступенями. Средневековый тренажер икроножных мышц и дыхалки остался позади.

Тео отбросил крышку люка, а я очутилась на темном пыльном чердаке. Свечи вспыхнули зловещим и тусклым светом, освещая нарисованный на полу круг. Неподалеку на спинке старого кресла лежало женское платье.

Гляди! – показал прозрачной рукой мальчик. Я проследила глазами и увидела в центре детский паровозик. – Я не могу туда, а ты можешь!

Погоди, что это? – спросила я, не понимая, что это за место и для чего меня сюда привели.

Это – я! – заметил Тео. – А …. платьем был мама….

Я немного не понимала, в что это значит. Как это платьем была мама?

– Когда мама умерла, мы с ней вместе были призраками. Я привязан к моему паровозику. Мама была привязана к платью. Понимаешь? Чтобы призрак мог жить в мире живых, его нужно к чему-то привязать…– произнес Тео. – И пока паровозик здесь, я привязан к дому! Видала этот круг? Он защищает от ворон!

– А платье? – спросила я, видя, что оно лежит отдельно. Платье было очень красивое. Я такие люблю! Пышное, нежное с огромными рукавами. Не то пыль, не то сама ткань была оттенка пепельной розы. Есть такой грязно – серо- розовый цвет, от которого я схожу с ума.

– Платье мамино! – вздохнул Тео, прикасаясь прозрачной рукой к кружевам. – Она его очень любила. Поэтому папа выбрал его! Я многое знаю про некромантию! Я тоже стану некромантом, когда оживу!

Обычно дети говорят: “когда вырасту!”, но это, видимо, не наш случай.

Нужно привязать душу к вещи, к которой человек был привязан! – со знанием дела заявил мальчишка, летая вокруг. – Поэтому если вдруг ты умрешь, я попрошу папу, чтобы он и тебя привязал к чему-нибудь! Мы с тобой будем вместе тут жить! И нам никогда не будет скучно!

Мне показалось, что в этот момент по мне с топотом промаршировали мурашки.

– А папа в курсе? – осторожно спросила я. – Про то, что ты хочешь, чтобы мы были призраками?

– Да! Папа сам мне предложил! – гордо отозвался Тео. – Пока ты спала, папа со мной решил поговорить. По – мужски. И он спросил, нравится ли мне няня?