Бывший муж. Я к тебе не вернусь

Закатываю глаза. Еще он…

Книга рецептов, блин. И надо было такое придумать? А? Оцените полет мысли. Он же не назвал меня бревном, так было бы проще и гораздо легче пережить. Он намеренно завернул так, чтобы подцепить меня сильнее и…сука, рассмешить.

Тру глаза, а сама натурально посмеиваюсь. Это дикость, за которую я Яна ненавижу еще больше. За его мастерское умение выкручивать слова и предложения так, что даже при жестоком обращении, ты сидишь и смеешься. Примерно, как я.

Сволочь.

Но это меня в нем всегда привлекало. Острый ум, умение владеть своим языком и абсолютный талант к сомнительно-прекрасным эскападам.

По-настоящему больно было слышать про ту нашу ночь в его кабинете. Вот это прямо ножом по сердцу, конечно, тут уж никуда не денешься.

Невольно бросаю взгляд на окно второго этажа, которое я нахожу безошибочно быстро. Конечно, что в этом удивительного? Это все-таки мой дом, логично, что я знаю его наизусть.

Там его кабинет.

И в ту ночь он как раз курил из этого самого окна…

Я почти чувствую, как меня затягивает водоворот воспоминаний, но телефон начинает звонить. И я с облегчением выдыхаю.

Мало мне одной раны, да?

Ошибка, сука…

Пару раз моргаю и смотрю на экран, а потом закатываю глаза. Ну, конечно. Тамара Георгиевна. Разумеется.

Черт, у меня же с ней назначена встреча…

Издаю жалобный стон, еще пару мгновений не двигаюсь в надежде, что она просто перестанет звонить, но моя свекровь — женщина упорная. Не возьму сейчас, она позвонит еще раз. Не возьму еще раз? Нагрянет в гости.

Чтоб тебя.

Ладно, какая теперь уж разница? Смахиваю ползунок на экране и говорю.

— Да?

— Полина Михайловна, добрый день, — деловито здоровается она, а мне только и остается, что сдерживать очередной жалобный стон.

— Здравствуйте, Тамара Георгиевна.

— А что с голосом?

Ваш сын — мудак. Такое объяснение устроит?

— Ничего. Устала.

— Ну в этом нет ничего удивительного, Полина Михайловна. Ты неправильно распределяешь свое время…

Ну, началось…

— …это не проблема, мы с тобой обо всем поговорим за ужином. Да, нам придется немного сдвинуть нашу встречу. Представляешь? В моем саду завелись кроты! Вот, вызвала специалиста. Сижу и жду. Не думаю, конечно, что все затянется. Моя подруга, Анфиса Аристарховна, в прошлом месяце травила и…

Зачем тебе это слушать?

Голос свекрови становится белым шумом. Простым фоном. А я смотрю на свой дом и думаю: я даже не хотела его покупать! Мне он не нравился! Сразу показался мне каким-то холодным и одиноким, так что ничего удивительного и нет, полагаю? Что я сама такой стала. А вот наш прошлый — был очень теплым. И нам там было тепло, пока не поменять его на этот бездушный замок. Чтобы соответствовать.

Господи, как я устала соответствовать. И слушать Тамару Георгиевну. Уверена, что когда я приеду с ней на встречу, она мне весь мозг сожрет тем, как некомпетентно, по ее профессиональному мнению, «специалист» травил кротов. Обязательно пройдется по его манерам и внешнему виду. Потом переключится на меня. Скажет что-нибудь про прическу, про платье, про туфли и даже про маникюр.

Смотрю на свои ногти и хмурюсь. Точно скажет. Им почти две недели, так что стопроцентная пила на минут сорок мне гарантирована.

Боже, убейте меня.

Хотя…минуточку.

От внезапного озарения я резко выпрямляюсь и хлопаю глазами.

Чего хотят макароны, а?

Макароны хотят забить болт на все правила и приличия. Они хотят отдохнуть, а не слушать длинный список придирок, по сути своей, чужого для них человека.

В смысле…черт, конечно, нет. Тамара Георгиевна все равно останется бабушкой для моих сыновей, да и мне…я могу относиться к ней, как угодно, но не признать не могу: без ее наставлений, меня бы в этом мире сожрали. Волей-неволей, против своего желания, но она мне помогла. Да и столько лет? Серьезно? Нет. Она никогда не станет для меня чужой, просто…я больше не обязана встречаться с ней каждую неделю и слушатьслушатьслушать.

— Тамара Георгиевна, ничего не получится, — выпаливаю, перебив ее мытарства по поводу розовых кустов и «бандитов-кротов», которые почему-то особенно сильно его облюбовали.

Женщина пару мгновений молчит, а потом задает вполне разумный вопрос.

— Почему?

— Потому что мы с Яном разводимся. У него появилась другая женщина, с которой он спит. Он от меня ушел.

Вот так.

Знаю, что поступаю, возможно, как последняя сволочь, резко вывалив на женщину действительность, а еще круто подставив супруга, но…мне плевать! Господи, мне пле-ва-ть! Он не думал, когда изменял мне. И когда говорил со мной, как с пустым местом, тоже. Вот теперь пусть сам и разруливает! Ха! Не могу не улыбнуться, когда представляю, как она теперь вынесет ему весь мозг...Ну, такова, пожалуй, плата. За Лолу.

— По…Полина, что за глупости?! — повышает она голос, а я думаю: если уж вести себя, как сволочь, то до конца.

— Поговорите с сыном, Тамара Георгиевна. Его малышка вам понравится. Кстати, ее зовут Лола...

Буквально перед глазами встает картина, как Тамара Георгиевна морщится. Да-а-а...имечко так себе. Оно не понравится элегантной, степенной женщине, а моя свекровь? Она бы даже шпица так не назвала. Если бы он, конечно, у нее был. Ну, что поделать? Зато в сексе она огонь, а не книга с рецептами.

— Извините еще раз, но мне неудобно сейчас говорить. Я за рулем. Позвоните Яну.

Сбрасываю звонок, быстро ставлю авиарежим и откидываюсь назад. Ну да, в домике. Спряталась. И что? Имею право на короткий передых, тем более он мне очень нужен. А со своей матерью пусть объясняется Ян. В любом случае, это его проблемы, а не мои. И это последствия его действий, а не моих. Ну да, немного гадливо себя чувствую, еще большим ребенком. Взяла и наябедничала матери мужа, но с другой стороны...пусть побудет на моем месте и послушает, как его мама может выражать свое "фи", а главное, насколько иногда это длительная экзекуция.

Снова смотрю на дом.

С груди будто упала тяжелая гиря, и я заметно расслабляюсь. Даже умудряюсь улыбнуться, вы представляете? И это не мина при плохой игре. Эта искренняя, довольная улыбка, потому что впервые за много лет я сделала то, чего мне действительно хотелось.

Макароны ликуют.

И я вместе с ними.

Тук-тук-тук

От трех коротких стуков вздрагиваю всем телом и резко перевожу взгляд в окно. Там стоит Егор, хмурится и поправляет сумку на плече.