Бывший. Цена твоей любви

Он мне сразу понравился. Такой сильный и восхитительно красивый. Каждое его движение, разворот широких плеч, внимательный, чуть хитрый и обласкивающий с ног до головы взгляд, всё в нём было волнующе сексуальным, притягательным. Немного загадочным и интригующим, в свете информации, что он не просто красивый парень, а ещё и умный, талантливый, успешный виноградарь и бизнесмен.

Я даже не пыталась сопротивляться вспыхнувшим во мне чувствам.

– Лира! – громкий голос брата резко выдернул из уютных воспоминаний. – Ты где?

– Здесь я! – за мыслями о Леоне, не услышала, как пришёл Гриша.

Выползла из своего наблюдательного пункта и осторожно спустилась по ненадёжной, шаткой лестнице вниз. Брат только неодобрительно качнул головой, глядя на мои неуклюжие манёвры на старой деревянной лестнице.

– Собирайся. – поставил на кухонный стол, покрытый клеёнкой, дорожную сумку.

– Куда? Домой? – счастливое предвкушение затрепыхалось в груди всполошенной птичкой. Но радость оказалась преждевременной.

– В Морское тебя отвезу. – хмуро буркнул, отводя глаза. – Оттуда сядешь в автобус до Краснодара.

– Зачем в Краснодар? – я ничего не понимала. Страх ядовитым дымком просачивался в сердце.

– Оттуда поездом до Москвы и потом в Подольск.

– Как? Документов-то у меня нет. – с трудом выдавила из себя, борясь с разочарованием и паникой.

– Вот. – вжикнула молния на сумке, и брат положил на клеёнку паспорт в знакомой обложке. – Леон твой принёс. И вещи.

– Он приходил? – я метнулась к столу, схватила документ и открыла. Виктория Алексеевна Родченко. Паспорт, оставшийся в сумочке в комнате Леона. Мой прекрасный виноградарь и здесь позаботился обо мне.

– Сказал, что его брату не известно о твоём новом имени и фамилии. И о Подольске он не знает, так что найти тебя там не сможет. – Гриша озабоченно оглядел крошечную кухню, словно искал в ней какие-то ответы на свои невыясненные вопросы.

– А Леон? Зачем мне уезжать, Гриш? – у меня тоже накопилось много вопросов, которые не давали спокойно есть и спать. – Я хочу увидеть Леона, мне нужно поговорить с ним.

– Мало тебе неприятностей эта семейка принесла? – брат прожёг осуждающим взглядом. – Так это ещё не конец. По всему городу твои фотографии в полицейской сводке расклеены. Ищут тебя, как воровку. Росс старший постарался.

– Почему? Зачем это ему? – я даже растерялась от такой новости. Воровка? Я босая убежала, спасаясь от него и его жены. Всё, что мне было нужно, это чтобы они забыли обо мне ещё лет на сто. А я о них.

– Не знаю. Может, добить решил? – рубанул жёстко, до дрожи пугая своим предположением. – Как стемнеет, выходим. Морем уйдём, так надёжнее.

Глава 12

– Как мы пойдём в море, Гриш? Ничего же не видно. – Я зябко ёжилась под огромный брезентовым плащом. От пронизывающей сырости и холода не помогала даже Катюхина куртка и плотная трикотажная шапочка.

Ветер рвал на куски липкий туман и швырял мелкие брызги в лицо. Казалось, в воздухе нет ни капли кислорода, только влага, не дающая глубоко вздохнуть.

– Нормально пойдём. – брат привычными, отточенными действиями снаряжал байду к выходу в море. – Волна небольшая, выйдем из залива, ветер будет попутный. Нам главное в открытое море проскочить, хотя навряд ли в такую погоду патрульные катера в рейс пойдут.

Гриша минуту напряжённо вглядывался в туман, стелющейся над морем.

– Давай! – присел на корточки, приглашая забраться к нему на спину. Сколько раз в детстве они с отцом переносили меня так с берега в лодку! Я, как старые добрые времена, обняла брата за шею и обхватила ногами мощный торс.

– Готова, лягушка-путешественница? Поехали! – Гриша подхватил меня под колени и чуть подбросил вверх, устраивая удобнее на своей спине. Я даже радостно хихикнула, вспомнив, что именно так говорил отец, когда нёс меня по воде к лодке.

Я полностью доверяла брату. Если сказал, что всё будет хорошо, значит, так и будет. Он бывалый рыбак, море – его второй дом и такая погода ему не страшена.

Грозным зверем взревел в вязком и плотном тумане мощный мотор и лодка быстро и плавно заскользила с волны на волну. Только брызги солёной воды поднимались веером за кормой.

– Гришааа... – попыталась перекричать бьющий в лицо ветер. Брат повернулся и вопросительно дёрнул головой. Цепляясь за борт, неуклюже переползла поближе к нему, ухватилась за железный поручень и встала рядом.

– Почему в темноте? – сырой воздух забивался в рот, ветер уносил обрывки слов и звуки куда-то назад, к мгновенно растаявшему в тумане берегу. – А фонарь?

Держа штурвал брат, чуть склонился ко мне и прокричал прямо в ухо:

– Выйдем из залива, включу! Пока нельзя, заметят!

Но уйти далеко в открытое море мы не успели. В какой-то момент невдалеке зажглись мощные прожектора, и наша лодка попала в перекрестье двух жёлтых лучей. И сразу, тревожно, разрывая плотный воздух, заревел ревун. Тяжёлый грозный голос, во много раз усиленный динамиком, приказал заглушить двигатель и остановиться.

– Чёрт! – брат рванул на себя рычаг и запустил второй мотор, висящий на корме. Лодка дёрнулась, разом перепрыгнув через несколько накатывающих волн, и легкой птицей полетела вперёд, стремясь проскочить между двух, приближающихся с разных сторон, катеров береговой охраны. И здесь, прямо нам в лоб, вспыхнул ещё один прожектор. Нас зажали в клещи.

– Павлидис, глуши мотор! – гремел над нашими головами искажённый динамиком голос. – Давно мечтал утопить тебя, как твоего папашу, в этом заливе. Дай мне шанс, Грег, только дёрнись и пойдёшь ко дну!

– Тварь! – брат отжал рычаги, лодка дёрнулась и, резко остановившись, запрыгала на волнах.

– Так-то лучше, Павлидис! – довольные нотки в голосе не смог спрятать даже динамик.

Урча в тумане двигателем, на нами нависла темная масса большого катера.

Я прижалась к брату, обхватила его руками за талию. От страха тряслись ноги, и дёрганые колебания лодки на волнах не давали стоять ровно и уверенно.

– Кто это, Гриш? Что он про папу сказал?

У меня дрожали губы, руки, ноги. Новость о причине смерти отца оказалась ужасающей. Я не знала, как он погиб. Просто однажды не вернулся из моря. О том, что случилось на самом деле, мне никто не рассказывал.

– Сыч. – Гриша обнял меня за плечи и прижал к груди. – Инспектор рыбнадзора. Мой старый "друг". Не слушай его , Барабулька. А главное, помалкивай! Ты – Виктория Родченко. И не бойся. Им нечего нам предъявить, у меня в лодке даже завалящий удочки нет, не то что сетей. Пошарят тут и отпустят.