Ц-5

Потянув на себя тяжелую дверь «источника знаний», я вовремя увернулся, пропуская мимо летящего малолетку. За ним с воинственным кличем гналась такая же расхристанная мелочь.

— Ось скаженные! — ругнулась на них уборщица, прижимаясь к стенке.

Отворачиваясь, чтобы скрыть улыбку, я поднялся на третий этаж. Здесь, во владениях старших классов, галдели еще громче, чем внизу у мальков. Гаврики орали ломким баском, то и дело срываясь на бег, а гаврицы оживленно шептались да хихикали, свысока поглядывая на ровесников.

— Миша! Миша!

Меня догоняли близняшки, и я в который раз благословил моду на мини.

— Иже херувимы! — мои губы растянулись будто сами по себе.

— Аз есмь! — гордо подтвердила Светлана, хватая меня под руку. Под левую.

Маша притиснула меня справа.

— Мы все знаем! — пропела она. — Мы все знаем!

— Пал Степаныч сказал по секрету, что ты ездил в ГДР! — сообщила Света утвержденную «легенду». — По обмену опытом!

— Видел бы ты «Полосатыча»! — хихикнула Маша. — Он был похож на попа, которому позвонил архангел Гавриил!

— Почти в рифму, — заценила сестра. — Лучше так: «Которому звонил архангел Гавриил!»

— Девчонки, я по вам соскучился! — признание далось мне легко, поскольку было истиной.

— Правда, правда? — заглянула мне в лицо Маша.

— Правда, правда!

— А уж Ритка… — многозначительно затянула Света. — Прям, извелась вся!

Я ответил улыбкой, подумав, что не прочь лишний годик проучиться в такой милой компании. Будущее тревожило и даже немного пугало, как все неизвестное. Знаю всё про польский или иранский кризис, а что станется в жизни со мною, понятия не имею!

Мимо, энергично и пружинисто ступая, прошагала молодая женщина в строгой юбке и белоснежной рубашке с алым пионерским галстуком. Большие очки в тонкой оправе ей шли, добавляя загадочности приятному лицу.

— Здравствуйте, Галина Сергеевна! — прощебетали двойняшки.

— Здравствуйте, девочки!

Женщина мазнула по мне взглядом, нарочно сокращая зрительный контакт, а я гадал в это время, из какого управления эта оперативница — из 7-го или из 9-го.

— Наша новая пионервожатая, — проинформировала меня Света.

— Старшая, старшая!

— Девчонки, — я платонически обнял обеих за талии, — входим по одному… э-э… по одной. А то дождемся сцен ревности!

— А ты чего больше боишься: что Юрка разозлится? — с ехидцей спросила Светлана. — Или что Ритка надуется?

Я затруднился с ответом, близняшки рассмеялись — и втащили меня в класс.

— Привели, привели! — мажорно вылетело из Маши.

— Гарин! — петушком завопил Изя, соблюдая давнюю традицию. — Ты опять без гиперболоида?

— Оптическая ось погнулась! — поплыл я в улыбке.

Одноклассники нахлынули волной — любопытствующей, радующейся, по-приятельски тискающей или хлопающей по спине, — а я смотрел на единственную девушку, что осталась сидеть за партой.

Рита молча улыбалась мне, не меняя напряженной, алертной позы, готовая вскочить, броситься навстречу… Но не в классе же. Этот замерший порыв отразился в блеске черных девичьих глаз и в нежном румянце, тронувшем гладкие щеки Сулимы.

Звонок на урок едва пробился сквозь гомон, и я плюхнулся на стул рядом с Ритой.

— Привет!

По-моему, мне удалось вместить в одно слово всё, что я чувствовал к этой девушке. Или мне почудилось? Нет, нет — ресницы напротив затрепетали, раздувая черный огонь, и девушка легонько, на секундочку прижалась ко мне. Взглянула смущенно — и зарделась.

— У меня уши красные, наверное? — тихонько спросил я.

— Угу! — смешливо отозвалась Рита, поднимая холмики щек. — Но мои все равно ярче!

Близняшки, возившиеся на передней парте, разом обернулись.

— Житие мое… — пробормотала Светлана с беспечальным вздохом. — Вы такие красивые…

— Оба! — тряхнула головой Маша. — Или обе? Как сказать?

— А как не скажи, — наметила Света улыбку, — всё верно…

— Да ну вас, — стесненно буркнул я, роняя ручку. — Обеих!

Кряхтя, сунулся под стол, косясь на Ритины коленки. Я едва дотянулся до «Пеликана», а вот гадский колпачок…

Не становиться же мне на карачки, лишь бы выцарапать его! Напрягая руку, я мысленно прошипел: «Да иди ж ты сюда!»

Колпачок шевельнулся, и я выцепил его кончиками пальцев.

«Показалось…» — мелькнуло в голове.

Понедельник, 12 апреля. После уроков

Первомайск, улица Дзержинского

Ко Дню космонавтики вышел роскошный номер «Техники — молодежи». На обложке и развороте — красочные, любовно прорисованные картинки, хоть вырезай и на стенку клей.

Старт Н-1 «Раскат» с Байконура… Пилотируемый ТКС в разрезе… Долговременная лунная база «Звезда»… Прелесть!

А на большой перемене я, как комсорг школы, ходил с важным видом по рекреации, оценивая стенгазеты. Праздничные выпуски были перенасыщены ракетами, звездолетами и пыльными тропинками. Победил 9 «Б».

Но куда интересней было наблюдать за одноклассниками — их реально захватывал космос, они по-настоящему, от души радовались и гордились. Хоть хэштеги выставляй — #космоснаш, #мыпервые! Только некуда пока…

После занятий — сразу домой, как ВРИО мамы с папой. Сперва ответственность меня напрягала, но я быстро втянулся. Да и сестричку не баловал особо, порядок в квартире — на ней.

А вечерами слал бодрые рапорты по электронке — ребенок двоек не нахватал, накормлен, спать уложен. Ну, и хвалил подопечную для пущего позитива. Вот, мол, Настя простирнула белье — сама, по своему хотению! Пусть мамочка умилится…

…Разделавшись с домашкой, я подошел к окну и отдернул штору. Возможно, ощущение нарождающихся надежд приходит весной не потому вовсе, что солнце начинает припекать. Голые деревья, еще вчера скорбно воздевавшие кривые ветки, сегодня кутаются в легчайший муар нежной зелени. Парная чернота земли подергивается травяным пухом, а в воздухе сквозит лучезарность. Всеобщее обновление захватывает и людей, отбившихся от природы, кружит их в хороводе перерождений, заряжая новой верой и любовью.

Я глубоко вдохнул, улавливая сквознячок из форточки. Прозрачные клубы изумрудной и малахитовой опуши в парке — еще не очевидность апреля. Нужно пройти в бывшую родительскую спальню, чтобы разглядеть частный сектор по речным берегам. Там цветут сады.