Can't help falling in love

— Бери его за ноги, идиот! Нам надо избавиться от трупа как можно скорее!

Они оттащили тело до ближайшей канавы и скинули его туда.

— Надо будет сжечь эту одежду, — рационально размышлял Ноа, судорожно перебирая в мыслях дальнейшие варианты действий. — Нельзя, чтобы нас кто-нибудь увидел.

А Вулфарду, кажется, было всё равно. На него накатила настоящая апатия. Он просто смотрел перед собой, сжимая в кармане толстовки окровавленный перочинный нож.

—… И Милли! Она же последняя, получается, ему написала! Если тело найдут, она станет главной подозреваемой в убийстве!

Финна как током ударило. Ни за что! Он не позволит его девочке попасть за его грехи в тюрьму.

— Мне надо вернуться домой. Я всё исправлю.

— Сними толстовку, — приказал Шнапп, оглядываясь по сторонам. — Нужно поскорее избавиться от неё. У тебя есть зажигалка?..

***

Финн сидел за компьютером и исправлял переписку Милли с Джейкобом, а Ноа же нервно нарезал круги рядом с ним по комнате, до сих пор не понимая, как за одну ночь он нарушил всё, что можно было. Они теперь преступники. Их будут искать. Их посадят гнить в тюрьме вместе с Ромео.

Неожиданно раздался звонок в дверь. Они оба замерли и переглянулись, и если на лице Шнаппа отразилась вся палитра паники и испуга, то Вулфард был спокоен и невыразителен.

Звонок не смолкал.

— Кто это? Твоя мама?

— Она бы не звонила в дверь.

— Точно… Полиция? Нас уже нашли? — заволновался парнишка, вцепляясь себе в волосы. — Мы пропали! Твою мать, Финн!..

Тот вновь флегматично пожал плечами и пошёл на первый этаж. Ноа вцепился ему в футболку сзади, тормозя.

— Ты совсем больной? — громким шёпотом закричал он, делая страшные глаза. — Ты должен быть сейчас в больнице! Не смей открывать дверь!

Снаружи раздался уже стук ладонью и неожиданно злой голос Милли.

— Открой! Я знаю, что ты там!

Финн, как окрылённый, с совершенно идиотской улыбкой на губах побежал вниз, вырываясь из хватки онемевшего Шнаппа, который стремительно соображал, что же именно происходит.

Вулфард распахнул дверь, радостно улыбаясь.

— Миллс!

И его не смущало, что сейчас около четырёх часов ночи, что девушка была одета кое-как, что он буквально час назад убил человека, что он теперь преступник. Всё это меркло на фоне восхитительной Милли Браун.

— Где он?! — закричала она, врываясь в дом и отталкивая на ходу Финна. — Где Джейкоб?

— Что?.. — удивлённо спросил парень, неприятно задетый её поведением после их встречи.

— Я видела, что ты отправил от моего имени сообщение Джейкобу! Где он? Что ты с ним сделал? — кричала девушка, размахивая руками, совершенно не замечая замершего на площадке второго этажа Ноа.

— Я… — неуверенно и тихо зашептал Финн, склонив голову. — Я люблю тебя…

— Ты сумасшедший, Финн! — уже рыдая, выкрикивала она. — Ты больной, понимаешь? У тебя не всё в порядке с головой! Это ведь ты сделал, да? Ты свёл с ума Джеймса, подстроил аварию Стива и упёк в тюрьму Ромео? Признавайся!

Вулфард не мог ей сопротивляться. Никогда не мог. И врать тоже не мог.

— Да…

Она задохнулась, потрясённо распахнув глаза, явно не ожидая, что всё это действительно окажется не просто дурацким совпадением. Её бывший парень, Финн Вулфард, избавлялся от её ухажёров? Но что тогда?..

— Где Джейкоб? — панически закричала она. — Где он?! Что ты с ним сделал?!

Парень молчал, потупив взгляд в пол, сжимая руки в карманах джинсов. Браун пристально разглядывала его до тех пор, пока не наткнулась на подсохшие бурые пятна, каплями оставшиеся на одежде и коже Финна. Она зажала рот ладонью, громко-громко визжа в неё и заливаясь слезами.

— Ты убил его?.. — прохрипела она едва слышно. — Боже мой, ты убил его, да?

Вулфард, помедлив, снова молча кивнул.

— Ты чудовище, Финн! Ты настоящий монстр! Я ненавижу тебя! Ненавижу-ненавижу-ненавижу! — кричала она ему в лицо. — Ты псих! Ты ужасен! Ты сам не заслуживаешь жизни!

Её слова рвали его на части и резали без ножа. Он вновь и вновь внутренне умирал, стоило ей только что-то сказать.

— О мой Бог, о мой Бог, о мой Бог… — бормотала Милли, явно впавшая в панику. — Что делать, что делать, что делать?..

Парень посмотрел на неё и грустно улыбнулся. По его щекам катились слёзы.

— Прости меня, — прошептал он, сглатывая. — Прости, Миллс. Я не хотел. Я правда не хотел… Просто…

— Нет, замолчи! — крикнула она. — Не разговаривай со мной! Не приближайся ко мне! Ты чудовище, Финн! Чудовище!

Тот снова крупно вздрогнул, как от удара кнутом. Слышать подобное от его девочки было равноценно убийству. Самой изощрённой пытке, когда-либо придуманной человечеством. Теперь он как никогда ясно понимал, что она никогда не простит его, никогда не будет рядом с ним, никогда больше не будет его.

Он медленно осел на пол, незаметно доставая из своего кармана перочинный нож.

— Миллс… умоляю… позволь мне последнее объятие.

Она недоверчиво посмотрела на него, и её сердце предательски сжалось, всё ещё что-то чувствующее к нему. Ей тоже было больно видеть его в таком состоянии, видеть его таким.

Девушка вздохнула и неуверенно подошла ближе, приседая рядом с ним.

— Обними меня… — попросил едва слышно он, поднимая голову и встречаясь с ней взглядом.

В его взгляде не было ничего живого.

Милли противоестественно послушно обхватила его руками, прижимая к себе и утыкаясь лицом ему в шею. Она понимала, что он фактически убил двух человек, а абстрактно — четырёх. Что он чёртов сумасшедший, даже не душевно больной, а именно сумасшедший. Маньяк! И она всё равно, буквально только что кричавшая ему о ненависти, обнимает его по его просьбе, нарушая свои же требования, выдвинутые ему только полминуты назад.

— Я люблю тебя, — горько шепчет он.

Шепчет, закрыв глаза и уткнувшись носом ей в волосы. Они до сих пор пахли именно так, как он помнил. Перед внутренним взором возник образ заливисто хохочущей Милли, обнимающей его за шею и шутливо расцеловывающей его в губы и щёки.

Он почувствовал, как от слёз запекло глаза. Он не сможет её отпустить. Просто не сможет.

— Прости меня, Миллс, — последний раз шепчет Финн, а потом вонзает лезвие перочинного ножа ей в спину, со всей силы, засаживая его по самую рукоятку.