Can't help falling in love

— Я-я-я… всего лишь простой служащий, герр Айзенхайм… — Дэвид опустил глаза в стол.

— А я слышал другое. — Финн же подался вперёд, опираясь рукой на столешницу. — Я слышал, что очень скоро Вы станете шефом полиции… Или даже мэром Вены… Или пойдёте ещё выше.

— Как Ему будет угодно. — Смутился Харбор.

— Главное, чтобы он не распустил Парламент до того, как Вы туда попадёте.

Инспектор удивлённо посмотрел на своего собеседника, а потом нервно ухмыльнулся уголком губ.

— В некоторых вопросах принц сторонник прогресса, — начал оправдываться он. — Из него получится хороший император.

— Говорят, Вы к нему очень близки, а значит, и у Вас всё будет замечательно. — Фокусник откинулся на спинку стула.

— Послушайте… Да, люди действительно говорят, что я очень близок к принцу. — Харбор покачал головой и помолчал. — Но истина в том, герр Айзенхайм, что я сын простого мясника, а он — наследник престола. Насколько близки мы можем быть к таким как он? — Дэвид объединил их с Финном в одно местоимение «мы», показывая, что они оба почти одинакового происхождения. — М-м-м? Понимаете, к чему я клоню? — Вулфард слегка нахмурился. Они опять помолчали. — Не обманывайтесь, будто Вы способны играть с ними на равных. — Инспектор подался вперёд, опираясь на столешницу. — Я служу им весьма добросовестно… много-много лет, — он усмехнулся. — И, заверяю Вас, нет ещё такого фокуса, который бы они не видели. — Собеседники смерили друг друга долгими взглядами, Дэвид качнул головой. — Игра не стоит свеч.

***

Холбург выглядел очень красиво и помпезно. Искусно выкованные решётки, богато украшенные железным орнаментом ворота, а над ними возвышались античные скульптуры. Прямо перед зданием, за пределами ограждения, стояло множество дорогих карет.

Зал, где проходило собрание знати, выглядел не менее вычурно и богато, чем всё здание снаружи. Чего стоили только три огромных картины-фрески на центральной стене и колоссальных размеров хрустальная люстра под потолком.

Высокопоставленные гости сидели на резных стульях прямо как в театре — рядами. Самые приближённые к королевской семье сидели на ближних рядах, кто был скромнее — подальше.

— Сегодня у меня в гостях вовсе не артист, выступающий на сцене, а скорее волшебник, который продал душу Дьяволу… — начал вечер кронпринц, стоя перед всеми в белоснежном мундире.

Через его плечо и грудь на другую сторону была перекинута дорогая красная лента с чёрной каймой. На поясе висели ножны с саблей.

Милли, которая сидела в красивейшем платье светлой расцветки, бросила взгляд на Финна, стоявшего за спиной принца, и поймала в ответ маленький незаметный кивок.

— … и получил за неё невероятную силу, — продолжал Джейкоб. — Некоторые из наших друзей пытаются нас в этом убедить. — Некоторые в зале понимающе заулыбались, засмеялись и зашевелились. — Не стоит пугаться, всё можно объяснить, что сегодня и будет сделано. Все-е-е тайны будут раскрыты.

— Правильно, правильно! — Раздалось из зала, люди зааплодировали, а Дэвид, который мялся около дверей, переступил с ноги на ногу.

Джейкоб прошёл к своему месту рядом с Милли, сел в большое кресло и сразу потянулся к небольшому столику, что стоял рядом. Там был наполненный спиртным бокал и высокий пузатый графин. Закинув ногу на ногу, кронпринц отпил напитка, наблюдая за начавшимся выступлением.

Перед публикой стоял абсолютно обычный мольберт с самым обычным чистым листом. В руках у иллюзиониста была палитра, но не было кисточки, она лишь подразумевала своё наличие в другой руке. Вулфард стал водить «кисточкой» над листом, а вслед за ней, чуть позже, стала появляться голубая линия, расплываясь и увеличиваясь в размерах.

Публика тихо ахнула.

— Смотрите, вы посмотрите, — шептались то тут, то там, а на листе линия всё больше расплывалась сама по себе, превращаясь в отдельные фрагменты картины.

Финн набрал ещё краски из палитры и поводил ею уже в центре мольберта, а через секунду стал чётко различим портрет престарелого лысого мужчины с благородными усами и в мундире.

— Это кто? Император?

— Да, отец Джейкоба.

— А я не знал, что он тоже приглашён. — Шушукался зал, а на последней громкой реплике все и вовсе рассмеялись, оценив шутку.

Голубая и синяя краска смешивались, сильнее проявляя портрет прямо на глазах; сами собой закладывались тени и блики света.

Зал захлопал, а Джейкоб, дёрнувшись на своём кресле, подскочил к мольберту.

— Отмечу изрядное сходство с моим отцом, — сказал он, пристально рассматривая лист. — Хотя стиль весьма современен. — Публика опять рассмеялась.

— К сожалению, художник из меня неважный, — тут же парировал фокусник, заложив руки за спину.

— Да-а-а… На этой картине практически нет мазков, я это вижу, — указывая пальцем на краску, произнёс кронпринц. — Но цвет… должно быть дает некое вещество, вступающее в химическую реакцию с бумагой. Возможно, у Вас в рукаве спрятан распылитель. Вы позволите? — Джейкоб двинулся в сторону Вулфарда. — Можно?

— Вы так считаете? — Развёл руками Финн, повергнув в удивлённый ступор принца.

— Считаю, — с хрипотцой недовольно отозвался он, прощупывая рукава костюма артиста.

— Позвольте продолжить, — среди общей тишины сказала Милли.

— Неужели ты хочешь, чтобы я снова сел на место? — не отрываясь от своего занятия, спросил Джейкоб.

— Хочу, — с улыбкой отозвалась герцогиня.

— Он пытается тебя обмануть, — отойдя от иллюзиониста и повернувшись лицом к своей спутнице, сказал кронпринц. — Я пытаюсь тебя просветить. Какая из задач благороднее?

— Можем ли мы включить свет? — спросил Вулфард, протягивая руку в зал. — Чтобы Его Высочеству было лучше видно.

— Послушай, Джейкоб, давай посмотрим дальше. — Раздался голос какого-то мужчины.

— И в правду, довольно, Джейкоб, не мешай ему. — Вторил другой.

— Ну, хорошо, предлагаю задачку потруднее, — согласился принц. Мольберт быстро унесли, а Милли горестно вздохнула. — Попробуйте поразить нас… Если это, конечно, возможно. Без всей Вашей… — Он замолчал, окинув фигуру фокусника взглядом. — Техники.

Тот задумался, на секунду опустив глаза, но потом ответил:

— Разумеется.

Принц развернулся, чтобы уйти, как услышал фразу «У Вас прекрасная сабля».

— Могу я взглянуть? — склонив голову набок, спросил иллюзионист.

— Конечно. — Джейкоб вытянул своё оружие из ножен и положил лезвием плашмя на свою ладонь.

Фокусник расположился сбоку, разглядывая.

— Позволите? — спросил он, протягивая руку к ручке.

Кронпринц молча до конца вытащил саблю и отдал её в руки иллюзиониста, отходя чуть назад. Одна рука того поддерживала свою ношу за резную золотую ручку, а другая в салфетке удерживала лезвие, инкрустированное по всей длине орнаментом и драгоценными камнями: мелкими рубинами и большими изумрудами.