Цап-царап, или Оборотни для Маши

Волосы взъерошены, расстегнутая кожанка на голое тело, штаны застегнул - и то хорошо. 

– Маша, - кратко отвечаю. Смотрю, как он двигает ведро. Достает оттуда вторую щётку и кидает в меня.

Ловлю и ее, и намек на помощь. Спускаюсь на пол, пальцем веду по мокрым щетинкам.

– Я чуть не сорвался, - признаюсь, не глядя на друга. Изучаю темные разводы на синем паласе.
– Кажется, воду холодную надо, - запускаю палец в ведро, проверяю температуру.
– Тогда только отмоется.

– Что с Машей?
– он трет палас. 

Ничего утешительного.

– Не могу я уже, - с ожесточением вожу щеткой, выпускаю злость.

– Почти попробовал. Помешали. Какая-то бабка-соседка прискакала. Начала орать, что ей по батарее колотили. Разборки устроила. 

– А ты? 

– Уехал сразу. 

Молча чистим ковер. 

Мне стыдно.

Понимаю, что я едва его не подставил, я не должен эту девушку трогать, она для Яра.

Но крышу срывает конкретно.

Долбить кочергой по батарее - чокнутая. Где она кочергу-то взяла. Чего добивалась - неясно, но какая же красавица. Меня так не тянуло раньше. Я живу там больше недели. Может, две. И знал, что сдержусь, не трону.

А сегодня...

– Я туда не вернусь, - макаю щётку в ведро.
– Если увижу ее. Трахну.

Он от моей откровенности задевает ведро. Успеваю подхватить, брызги летят мне на куртку.

Яр смотрит на эти капли, поднимает глаза.

– Ты же не пацан, - он с удивлением стучит пальцем мне по лбу, - нам не по восемнадцать лет давно. 

– Знаю, - отмахиваюсь. Раздражаюсь.
– Ты сам-то уверен, что продержишься семь дней? Тогда в подъезде, если бы я не вышел. Ты бы её прямо у стены...

Он швыряет щётку. Отряхивает руки. Задумчиво сдвигает ведро к стене и встаёт:

– С Машей что-то не то.

– Она не оборотень, - жму плечами, поднимаюсь за ним.
– Обычная.

– Уверен?
– он отходит к окну, выглядывает в темень вечера.
– Была бы обычной - ты бы себя удержал в штанах, нет? 

– Так я и удержал. 

– Сам сказал - соседка помешала. 

Шарю по карманам в поисках сигарет. Да, хвала бабке, ее скандал через дверь уронил эрекцию. Что на меня нашло, это тревожно, перед нами устоять не могут девушки, а не наоборот.

– Тебе надо вернуться, - Яр оборачивается от окна.
– Ее одну нельзя оставлять. Если она сбежит, или с ней что-то случится. Или подкатит к ней один из этих провинциальных пареньков. И все испортит.

– Раз она до сих пор ни с кем не переспала, - сигарет нет, тянусь к пачке Яра на кровати, - то вряд ли в ближайшие дни это сделает. Она хорошая девочка. 

– Все равно, - он морщится на мои слова. Хорошая девочка ему спать не даёт, знаю, он о ней думает.
– Это риск. А мы и так уже вляпались. Упущу Машу - и мне в таком состоянии быстро конец наступит.

Морщусь в ответ, вспоминая о Семёне.

Мы и, правда, попали, но проблемы надо решать по мере поступления. Сначала вылечить Яра, а потом уже думать.

– Он там?
– выщелкиваю сигарету из пачки, киваю на ванную. 

– Да. 

Сую сигарету за ухо, подхожу, толкаю дверь.

Там горит свет.

Белый кафель, раковина, унитаз, шкафчики и зеркало.

И ванная.

Слишком маленькая для Семёна. Но он поместился. Его рука пристегнута браслетом к трубе. Он смотрит на меня. На морде все зверства написаны, которые он с нами мечтает провернуть.

Как только наручники отстегнут.

Хреновенько.

– Ключ мне дай, козел, - рыкает он, позвякивая браслетом.
– Савва, черт тебя дери, я вас обоих прикончу, вы совсем охре...

Хлопаю дверью.

Пристегнуть к трубе в ванной судью - верно, мы спятили.

Да нам башку оторвут.

Кошусь на Яра и, не сдержавшись, хмыкаю:

– Где ты мыться будешь? 

– Соседний номер ещё снял, - он кисло улыбается.
– Только уйти все равно не могу. Если он орать начнет? 

– Я здесь буду, - плюхаюсь на кровать и закуриваю. 

– Ш-ш, - он машет на дым.
– В окно. Администратор придет.

– Знойная она, - представляю грудастую женщину за стойкой, иду к окну. Выпускаю струйку дыма на улицу и ежусь - странное чувство, я как раз к таким жгучим брюнеткам, как та, что внизу - питаю слабость.

Черноглазые, чернобровые, с большими формами, с ярким макияжем.

Такие мне по вкусу.

А не девчонки со светлыми волосами и голубыми глазками.

И оборотни не в счёт, там в нас говорит природа, невинный оборотень - это сразу отключение мозгов.

Но ведь Маша простая сельская студентка.

Почему тогда я не в себе до такой степени? 

От этой девочки отходить не хочется. Не только ночью. Мне завтракать с ней нравится. По утрам. Когда она свежая, после сна теплая. 

Хоть кроме нас за столом ещё и эта ее Тамара. 

– Слушай, - выкидываю сигарету и поворачиваюсь к Яру.
– Это не обычный городок. Может, и Маша...

– А я о чем?
– он подходит. С шутовской улыбкой застегивает на мне куртку.
– Я бы сам рванул туда к ней. Но не могу. Надежда на тебя. Узнай там, - он похлопывает меня по плечу, - о родителях ее. Что к чему. И Машу из виду не выпускай. В общем, я тебе доверяю. Что ты сдержишься.

Глава 33

– Сначала ты работаешь на репутацию, а потом репутация работает на тебя, - завистливо вздыхает Полечка.

Идём по тротуару, деревья ещё голые, но солнышко так печет, скоро все вокруг зазеленеет.

– Интересно, а если ты и завтра провалишь зачёты, тебе тоже с рук спустят?
– не отстаёт подруга. Воодушевляется.
– А давай проверим?

Скептично хмыкаю.

Я ее энтузиазма не разделяю, наоборот, весь день как на иголках из-за того, что к парам не подготовилась.

Меня простили, ведь я хорошо учусь.

А знали бы они о моих условиях...

Сначала целый час убила, пока разбиралась с соседской бабушкой, ей концерт по батарее ожидаемо не понравился.

Потом вернулась с работы уставшая Тамара и я ей попала под руку, дома грязно, Маша целыми днями прохлаждается.

Так она сказала и сунула мне тряпку.

А потом явился Савва и они выясняли отношения, а я пыталась подслушивать со стаканом через стенку. Тамара поставила вопрос ребром, мол в прошлый раз с ужина он свалил, а познакомить его с подругами она обязана. Тем более, скоро праздник. Какой - она ещё не придумала, наврала, что это сюприз.