Cap ou pas cap?
Шрифт:
— …Так это было оно? Удивительно.
Цуна сжала пальцами переносицу и проворчала:
— Ну да, Хибари у нас лаконичен, как хокку. «В четверг в 19:55 встречаемся напротив оперы, форма одежды парадная, надень это». А что у нас напротив оперы?
— Церковь, — ответила Хром, едва не прозевав нужный поворот.
— ВОТ ИМЕННО.
— Какой милый у них купол, — сквозь зубы прошипела Цуна, и у Занзаса сложилось четкое ощущение, что несколько нецензурных проклятий она опустила.
Местечко, где производили «покемонов», было
— По крайней мере, у вас есть еще одна перчатка, и мы сможем выйти, — прогнусавила державшая над ними иллюзию Маммон.
Занзас поднял руку, чтобы синьорины заткнулись и не палили контору, и, пробравшись сквозь кусты, первым заглянул в окно здания бывшей винодельни.
— Да ну нахуй…
— О-хре-не-е-еть…
— Господамы, я таки брежу, или это…
— Инопланетяне?!
Цуна мысленно похвалила себя за то, что взяла с собой профессионального иллюзиониста, а не подростка-Франа. У Маммон иллюзия, несмотря на удивление, даже не дрогнула.
— Хм, какой знакомый костюм Чужого. У Реборна действительно талант, — пробормотала Цуна, высмотрев среди переливающихся радугой циклопических медуз-осьминогов знакомую фигуру.
— Почему-то мне кажется, что надо найти всех этих детей Ктулху и помножить на ноль… — щипая свою руку, чтобы убедиться в реальности происходящего, протянул Занзас.
Над бывшей винодельней пронзительно взвыла сирена.
— Не знаю, каким образом они нас засекли, но надо линять, — напряженно сказала Маммон, и трио разведчиков-неудачников перебежками проследовало к ожидавшей их машине, пожертвовав по дороге второй перчаткой Цуны, чтобы пройти сквозь энергетический барьер.
— Ходу-ходу-ходу! — рявкнула Цуна, запрыгнув в машину.
Хром вдавила педаль в пол, и Бугатти под иллюзией рванулся прочь от обители инопланетян, оставляя за собой облака пыли.
Маммон напряженно следила за дорогой в зеркало заднего вида, Занзас заряжал пистолеты, а Цуна, нервно посмеиваясь, выговаривалась, ища в своей сумочке хоть какую-нибудь замену перчаткам. Пистолет она с собой, как назло, не взяла — да и стреляли за нее обычно Хаято или Хибари.
— Инопланетяне! Жаль, Хаято с нами нет, он бы порадовался, что его журналы не врали. Пиздец!
Занзас, увидев, что оружия у Цуны нет, молча протянул ей пистолет для правой руки, оставив себе второй. Маммон тем временем перехватила иллюзию Хром над Бугатти, чтобы дать последней сосредоточиться на дороге, и отрывисто беседовала по телефону с Бельфегором — запрашивала подмогу на всякий случай.
— А если Закуро один из этих, просто под иллюзией?! — продолжала Цуна. — Я что-то не фанат тентаклей, а ведь мы уже собирались дату венчания назначить!
Занзас спал с лица.
Да, Закуро был объективно более выгодной партией для Вонголы. Да, они с Цуной ничего друг другу пообещать не успели. Но какого хрена?!
Шрамы от двух заморозок начали
постепенно темнеть.— Дату чего? — вкрадчиво вклинился Занзас в монолог Цуны.
Цуна моргнула и посмотрела на Занзаса, который с каждой секундой все больше злился.
— А что? Это было выгодно, тебе же я все равно только для прикрытия нуж…
Занзас даже не дослушав ее, взорвался.
— Прикрытия?! Санта Мария, Савада, ты идиотка, или прикидываешься?
Цуна, аж сжавшись от неожиданного приступа гнева своего, как она думала, чудного друга-собутыльника, даже пикнуть не успела, когда он резко дернул ее на себя и впился поцелуем в ее губы — не мимолетно, как тогда, на пирсе, а всерьез.
В глазах заплясал салют, рука с пистолетом дрогнула в железной хватке. Цуна неуверенно запустила пальцы свободной ладони Занзасу в волосы, отвечая.
Она интересовалась, каково целоваться с Занзасом — хотя, кажется, ошиблась, и Сквало это делал разве что в том эротическом кошмаре. Что же, теперь Цуна знала ответ.
Занзас — это кокаиновый кайф, прыжок с парашютом и первое убийство.
Оторвавшись от Цуны, все еще кипящий от ярости Занзас ссадил ее с колен и отвернулся к окну, до боли сжимая в ладони рукоять одного из парных пистолетов.
По иронии, Цуна как раз опустила взгляд, часто-часто моргая и пытаясь осмыслить происходящее, и заметила на пистолете — слишком легком для Занзаса — гравировку. Перевела взгляд на тот, что все еще был у нее, — с такой же. «Донна Сецуна».
У Цуны было много мыслей. В том числе о том, какая она кретинка. В том числе «спасибо, Господи, он не голубой». Но все они звучали слишком нескладно — ну или она понимала, что не сможет их выговорить, не краснея и не заикаясь. Судя по горящим щекам, она и так была красная, как гаспаччо.
— Знаешь… мы могли бы вместе убить Закуро перед первой брачной ночью… — Цуна увидела в отражении, как брови Занзаса поползли вверх. — А потом осквернить… ммм… брачное ложе. Ночь, тысячи розовых лепестков, труп врага на ковре…
Занзас заинтересованно к ней повернулся, и кажется, даже перестал злиться, Цуна с влюбленным блеском в глазах потянулась к нему, предвкушая еще один поцелуй…
— Благословляю вас, дети мои, — проворчала Маммон с переднего сиденья. — Но воркование придется отложить, за нами хвост.
Цуна разочарованно рыкнула, зажмурившись, и потянулась, чтобы открыть окно. Занзас посмеялся над ее недовольным лицом, но совсем не обидно.
— Маммон, поставь «Feuer Frei». Если уж отстреливаться, то под правильный саундтрэк.
Фрэнни куталась в шарф и грела руки о чашку с горячим шоколадом — зимний ветер на Сицилии был злым и пробирал едва ли не до костей.
Суперби Сквало с непривычно короткими волосами стоял рядом и, активно жестикулируя, рассказывал о заварушке с кланом ди Маре, которые оказались инопланетными захватчиками.
— …они вроде как отстрелялись, но в Саваду успели зарядить дротиком с галлюциногеном, так что когда мы их перехватили, она решила, что Бельфегор — это Лунная Принцесса, а Фран — Сейлор Чиби-Мун.