Cap ou pas cap?

Цуна задумчиво перекатывалась с носков на пятки, сложив руки на груди. Казалось бы, сейчас, когда не было понятно, чего ждать от молодого, но весьма амбициозного клана ди Маре, дела минувших дней были делом десятым.

Вот только, если Реборн что-то и вдолбил в ее голову, так это то, что нужно учиться на чужих ошибках и не совершать собственных. В их «профессии» часто не бывает второго шанса.

В архиве Вонголы оказалось довольно много материалов по делу «Кровавой свадьбы», в том числе то, что было конфисковано у полиции.

Молодожены Оливьеро Каваллоне и Беатриче Вонгола, ха. Хорошие были времена, если судить по записи.

Довольный, моложавый дон Тимотео, пусть земля ему будет пухом, бодро отплясывавшие тарантеллу братья Вонгола, представители дружественных семей… Условно дружественных, учитывая, чем закончилось торжество.

Цуна потерла пальцами переносицу и отмотала запись назад. Вот, заказчик, дон ныне вырезанной семьи Ферраро, целует руку невесте. Чего он желает молодоженам не слышно, но дон Каваллоне одобрительно смеется. А еще видно ребят из охраны — некоторые выглядят подозрительно подтянутыми, словно на взводе. Цуна нажала на паузу, невольно задержавшись взглядом на знакомых вихрах: соломенных — Дино и черных — Занзаса. Судя по совершенно невинным лицам обоих, четырнадцатилетний Занзас по доброте душевной подливал что-то алкогольное в сок двенадцатилетнему Дино. Счастливые, беззаботные детишки — Ламбо в свои тринадцать был серьезнее. Цуна вытащила кассету из магнитофона и выключила практически допотопный телевизор, после чего заперла архив.

Итак. Вонгола заключила перемирие со своими старыми соперниками, Каваллоне, но упустила из вида только начавших карабкаться к вершине Ферраро.

Интуиция непрозрачно намекала, что хорошей идеей было бы оставить Занзаса в чине любимого собутыльника, раз уж они нашли общий язык, а объединение предложить клану ди Маре.

Цуна вздохнула и набрала номер Реборна: ей нужен был совет.

После того, как «Шичидо Мукуро» неофициально перешел в руки Дино Каваллоне, бармен Эдуардо каждый раз, как приходил на смену, шутливо интересовался:

— Ну, кто у нас сегодня большой босс?

Фрэнни, конечно, пару раз похихикала для приличия, но про себя тихо молилась деве Марии, лишь бы все не стало еще хуже. Владелец из верхушки Вонголы — это уже было плохо. Когда после безвременной кончины синьора Рокудо бар перешел во владение гораздо более устрашающего синьора Хибари, Фрэнни едва давила в себе желание начать креститься каждый раз при выходе на работу. Буквально неделю спустя синьор Хибари «подарил» бар дону Каваллоне по прозвищу Дробящий Мустанг, и Фрэнни решила, что хуже уже быть просто не может.

Оказалось — может. Еще через неделю лучезарно улыбающийся Мустанг собрал большую часть сотрудников бара в зале и сообщил:

— Ребята! Закончились ваши мотыляния из рук в руки. Я нашел вам чудного владельца, который действительно хочет заняться бизнесом и обожает стриптиз. Познакомитесь уже сегодня.

— Дон Дино, вы уверены, что это надежный человек? — спросил управляющий, Жозе, который за последние недели запарился переоформлять документы на «маленькое, но гордое ночное заведение».

— Абсолютно. Это мой бывший одноклассник. Возможно, вы о нем слышали, его зовут Суперби Сквало.

О делах Второго Императора Мечей мало кто был в курсе, но Фрэнни «повезло»: в Палермо ей сдавала квартиру его (уже) бывшая любовница.

— Знаешь, Эдди, я, наверное, побуду крысой и сбегу с тонущего корабля, — шепнула Фрэнни бармену Эдуардо.

— М? А что, этот Сквало какой-то авторитет? Никогда о нем не слышал.

Фрэнни открыла рот, чтобы сказать что-то вроде «тебе повезло», когда поняла, что бежать уже поздно: бокалы за барной стойкой зазвенели от оглушительного «врай».

— Хей, бездельники!

Дино незаметно для Сквало достал беруши.

— …слушай и запоминай… — проговорила Фрэнни, практически не разжимая губ.

— …и милые синьорины, конечно. — Как типичный горячий сицилийский парень, Сквало обожал драться, ругаться и флиртовать — желательно с несколькими девушками сразу.

— …про отряд «Вария» слышал?

— Они что, реально существуют? — округлил глаза Эдуардо, не отрывая взгляда от нового «шефа».

— …Я не собираюсь лезть со своим уставом в чужой монастырь…

— Ты смотришь на капитана Варии. Наемный убийца…

— …так что с меня вложения…

— …специалист по холодному оружию…

— …а с вас — выпивка, прибыль…

— …вместо левой руки — стальной протез.

— …и девочки. О, а тебя я, кажется, знаю! — Фрэнни подпрыгнула от неожиданности, безуспешно надеясь, что Сквало обращается не к ней. — Ты у Анны-Луизы квартиру снимаешь. Франческа, да?

Сквало вполне дружелюбно улыбнулся, а Фрэнни сразу вспомнила, что он точно так же улыбался, когда случайно столкнулся с ней на лестнице пару месяцев назад. Светлые волосы тогда были местами бурыми от чужой крови, а на лакированные сапоги налипли кусочки чьих-то мозгов.

Фрэнни после той встречи долго полоскало в туалете, но в этот раз все прошло относительно нормально. Она всего лишь коротко пискнула и храбро упала в обморок.

========== Тайны мадридского двора ==========

Закуро не был учтивым джентльменом — впрочем, с этой задачей за него прекрасно справлялись официанты. Цуна не слишком любила выбранный ее визави открытый ресторан с отделкой под Средневековье. Перепившие синьоры среднего возраста и аналогично нетрезвые богатые туристы либо фальшиво пели, либо устраивали дебоши, и этим обнуляли в глазах Цуны все очарование заведения.

К несчастью, «Вильгельма Второго» очень любил Реборн, за возможность курить свои вонючие кубинские сигары в любое время, в любой части ресторана.

Закуро, судя по всему, питал к этому заведению нежные чувства по той же причине.

С другой стороны, «Вильгельм Второй» славился отменной кухней, да и обстановка была крайне приятной: отдельные деревянные беседки, пледы и подушки на скамьях, мечи и топоры под крышами в качестве декора… Цуна даже сделала напоминание в телефоне, чтобы не забыть взять номерок дизайнера, который занимался оформлением.

Платьице на ней в этот раз было красное, заказное, от ее любимого голубого портного. Цуна в нем себе ужасно нравилась, а вот Реборн считал, что в «алом парусе» она похожа на шалаву. Шаткое положение платьица выровнял Хаято, подметив, что под шалавой многоуважаемый киллер, видимо, подразумевает Кабирию в исполнении Мазины, и это уже вполне себе комплимент, хоть и сомнительный. После этого Реборн, как ни странно, ни разу не заикнулся о том, насколько пошло выглядит Цуна в красном: Джульетту Мазину он нежно любил, и на «Ночах Кабирии» они с Колонелло когда-то в кинотеатре плакали, обнявшись. Впрочем, ко всему остальному старый наставник продолжал придираться с завидной регулярностью.