Царьградская пленница

Но Хрисанф возразил:

– Русских людей со всех сторон вороги обселили. Скажешь, у нас, на севере, в Новеграде, лучше? А забыл, как жадные норманны и свеи [91] на нашу землю зарятся?

– Да, ты прав, старче, – согласился купец. – Чтоб свою волю и землю сохранить, надо народу оружному быть и крепко друг за друга стоять.

Плавание продолжалось и ночью.

Взволнованные необычной обстановкой, трое друзей лежали на дне лодьи на волчьих шкурах и никак не могли заснуть. Они смотрели на Полярную звезду, которая стояла за кормой и служила путеводителем для мореходов.

91

Свеи – шведы

– Как Матка [92] высоко у нас в Новеграде стоит, задумчиво сказал Тереха, – а здесь она низко опустилась. Того и гляди, на воду сядет. Отчего бы так?

– Не знаю, – ответил Зоря. – Может, мы больно далеко от нее отъехали?

– Сие – божья тайна, – молвил Хрисанф. – А людям то неведомо. – Ему легко было держать руль при постоянном ветре, и он охотно вступил в разговор. – Из всех звезд одна Матка знает свое место на небе, а все остальные вокруг нее, как овцы вкруг пастуха, ходят.

92

Матка – Полярная звезда

Неждан спросил Хрисанфа:

– Скажи, дедушка, долго ли мы до этого Царьграда плыть еще будем?

– А это как бог пошлет. Коли будут попутные ветры, дней за пятнадцать двадцать доберемся, а хватят непогоды, и за месяц не управишься.

– Ну ладно, дедушка, вот приплывем мы в Царьград. Там уж и край света?

Кормчий добродушно рассмеялся.

– Эх, сынок, где край света, сие никому не ведомо, а только от Царьграда до него далеко. Из Византии путь через проливы ведет в Средиземное море.

– Почему его так прозвали? – сонным голосом спросил Митяй.

– А потому, что со всех сторон вокруг него земля лежит. На севере греки, фрязины, [93] гишпанские мавры, [94] а на полдень – знойная Ливия. [95]

– А в иных странах везде человеки живут такие, как мы? – не унимался любопытный Неждан.

– Господня сила велика, и несть числа сотворенным им созданиям, объяснил Хрисанф. – За дальними морями дивьи люди живут. Обличьем они на нас совсем непохожи. Одни росту громадного, и единый глаз во лбу торчит, о сем у Омира [96] сказано. А у других такие уши повырастали, что они, спать ложась, одно под себя подкладывают, а другим закрываются заместо одеяла.

93

Фрязины – итальянцы

94

Мавры – арабы

95

Ливией в старину называли Африку

96

Омир – Гомер, по преданию, автор поэм «Илиада» и «Одиссея»

Неждан рассмеялся, уж очень забавной показалась ему картина, которую он себе представил.

– А то еще есть песьеглавцы и люди с птичьими головами, и шестирукие великаны силы невиданной… – продолжал разошедшийся старик.

Утомившийся Митяй уже спал, а Зоря, Неждан и Тереха долго еще слушали басни старика о дивьих людях, живущих в далеких, неведомых странах.

Им навсегда запомнилась эта волшебная ночь, когда над их головами чуть слышно шуршал парус, за кормой журчало море и где-то на краю неба висел бледный серп месяца…

На третий день плавания при хорошей погоде мореходы достигли Белобережья, как назывался Днестровский лиман. Здесь была единственная удобная стоянка для судов, совершающих морской путь «из варяг в греки». В Днестровском лимане лодьи запасались пресной водой и дровами на дальнейший путь. От Белобережья путь лежал к устью Дуная. Река Дунай еще называлась Данубием, Истром. Причаливать к берегу в этих местах было рискованно, так как здесь хозяйничали печенеги. Поэтому караваны отходили подальше от берега. И если дул восточный ветер, гнавший суда к суше, в ход пускались весла и измученные гребцы иногда работали целыми сутками, борясь с ветром.

Но, как видно, Онфим и его ватага оставили свои беды на Днепре: все у них ладилось.

Устье реки увидели через пять суток после того, как покинули Днестровский лиман. Река несла столько воды, что на расстоянии нескольких верст от берега море было пресным.

Глава седьмая Буря

За устьем Дуная пошли болгарские земли. Показав на островок, ничем не отличавшийся от других, Хрисанф сказал:

– В той стороне лежит Переяславец.

Лютобор вдруг оживился.

– Переяславец?! О, много русской крови пролито в сих местах!.. – воскликнул он. – Есть и моя родная кровь.

– Неужто ты, дядя Лютобор, бился в Болгарах? – вспыхнул Митяй.

– Нет, мне-то не пришлось, – ответил великан, – а мой батька, Громобой, ходил сюда под стягом Святославовым. [97] Да будет ведомо вам, друзья мои, род наш с Киевщины идет, и батька мой был княжеским дружинником. Лишь под старость он в Новгород подался и там обзавелся семьей.

97

Святослав Игоревич (около 945–972) – князь Киевский, отец Владимира

– Он такой же был большой, как ты? – с любопытством спросил Неждан.

– Он-то? – рассмеялся Лютобор. – Он был поболе меня ростом на целую голову и таких, как я, одной рукой укладывал. А грудь у него два мужика обхватить не могли.

– Вот так богатырь! – восхищенно молвил Зоря.

– Да, теперь таких людей не бывает, – грустно согласился Лютобор. – В старину народ покрепче был, а ныне одна мелочь пошла…

Слушатели смотрели на гиганта Лютобора и понять не могли его сетований.

А он продолжал:

– Батя мой в приближении был у князя, тот ему стяг [98] доверял носить. Ну и сам-то Святослав молодец был! Эх, хотел бы я посмотреть, как они вдвоем с батькой врубались в полки вражеские, да вот опоздал родиться. – Он сам рассмеялся над своей несбыточной мечтой. Святослав-князь непоседлив был. Оставил свою матушку [99] Киевом править, а сам носился с дружиной от востока до запада, от севера до юга и все народы преклонял под стопы свои. Слава о великом воителе неслась по свету, и греческий император Никифор Фока [100] призвал его помочь в борьбе с болгарами, кои сильно теснили Византию. [101] Я мал еще был, когда батька рассказывал о тех временах, но и тогда вся душа у меня трепетала. Какие были битвы! Все превращалось в прах под копытами наших коней!

98

Стяг – боевое знамя

99

Мать Святослава – княгиня Ольга

100

Никифор II Фока правил Византией с 963 по 969 год

101

Это было в 971 году

– А все же пришлось князю болгарскую землю покинуть, – сказал Хрисанф.

– Пришлось, – вздохнул Лютобор. – Греки коварны – на их слово полагаться нельзя. Новый император Иоанн Цимисхий [102] пришел на наших с великою ратью. А русских не так уж и много осталось – поистощили силы в трудных походах. Стал Цимисхий наших теснить, и хоть изрядно греков полегло, [103] князь укрылся в крепости Доростол, что стоит на берегу Дуная. Рассказывал батька, пришла громада вражеских судов, и стали они метать на крепость «греческий огонь». [104]

102

Иоанн I Цимисхий (969–976) византийский император

103

бой русских с греками произошел 23 апреля 971 года

104

«Греческий огонь» – горючая смесь из серы, нефти, негашеной извести, соли, смолы. Способ ее приготовления держался в секрете