Царичина

— Ты хочешь, чтобы монета пошла в казну четы? — уточнил я. Колю, довольный, что его правильно поняли, замотал головой [12] . А мы с Вылчаном по очереди крепко пожали ему руку, поблагодарив за благородный жест.

Как известно, оружия и патронов много не бывает, особенно в смутные времена. Так было, так есть и так, увы, будет еще неопределенное время, пока человечество, наконец, не поймет, что худой мир лучше доброй ссоры, а договариваться куда лучше, чем воевать. Но и в параллельной реальности XIX в., и в моей действительности XXI столетия о мире можно лишь мечтать. А значит надо вооружаться, «учиться военному делу настоящим образом», как сказал Владимир Ильич, и поднимать местное народное хозяйство на большую высоту, ибо соловья, т. е. четников, баснями не кормят.

12

в Болгарии — утвердительный жест, (прим. авт.)

Дожидаясь, пока проснутся его молодая супруга и Борис, мы немного поговорили с Вылчаном, а затем, уже все вместе, потащили наши богатства в служившую оружейкой комнату. Тут выяснилось, что патроны складывать некуда. Решение нашла, как ни удивительно, Румяна, уступившая нам свой сундук для личных вещей и всякого добра, подаренный ей на свадьбу дядей Тодором. На мою попытку отказаться от щедрого подарка, молодая супруга воеводы гордо заявила, что свобода Болгарии, ее супруг, наша чета и дядя Тодор для нее важнее «каких-то тряпок и побрякушек».

Покончив с делами военными, мы спустились вниз, где нас уже с нетерпением дожидались бабушка Тодорка и ее дочь Цветана, хлопотавшие по хозяйству. На мой вопрос о состоянии Захаринчо его мать ответила, что мальчику уже лучше, но он еще слаб и к завтраку не выйдет. А я попросил Вылчана послать кого-нибудь к дяде Тодору за Фотю, чтобы тот осмотрел рану паренька и сделал ему перевязку и заодно напомнил о необходимости как можно лучше нести караульную службу. Только после этого мне пришла в голову удачная и своевременная мысль о необходимости позавтракать.

— Ну, юнаки, я вижу, стол уже накрыт, так что давайте перекусим, чем Бог послал, да за дела.

— Ваша правда, господин майор, перекусить не помешает. — ответил мне Вылчан на правах старшего после меня.

Отдав должное пище, мы поднялись из-за стола, поблагодарив женщин. Помолчав немного, я, глядя в глаза воеводе, решительно сказал:

— Вылчан, в сундуке Румяны еще есть место для новых патронов, но надо подумать и о другом хранилище для боеприпасов. Мне надо еще раз сходить… — тут я запнулся, лихорадочно соображая, как назвать чудесный мир-копировальник — в то место, где есть нужные нам вещи, а ты пока займись тем, о чем я тебя просил.

— Слушаюсь, господин майор! — по-военному ответил воевода, а потом спросил: — А Колю вы с собой не возьмете?

— Возьму, но потом. А пока пусть он тебе тут помогает.

— Понял, господин майор.

Я быстро собрался в дорогу, попрощался с четниками и по еще неглубокому снегу бодро пошагал к переходнику.

В этот раз пришлось зайти в свой мир, чтобы сделать хотя бы необходимые домашние дела, отзвониться родителям, что все в порядке, а я известное время буду жутко занят, да и себя в порядок привести, немного отдохнуть. Только после этого я отправился в мир-копировальник за патронами. Из оружия прихватил только три двустволки, пару пистолей со сменными камерами и один двуствольный, украшенный серебром.

Снега в мире XIX века прибавилось, а у переходника я с тревогой и неудовольствием обнаружил чьи-то следы, уже немного заметенные белым. Это означало, что о скрытности теперь уже и мечтать нельзя, следовательно, надо думать об охране «двери в иные миры».

Встретили меня уже как-то буднично, хотя подаркам, конечно, были рады. Распределив принесенное боевое имущество и переговорив с воеводой, я решил навестить дядю Тодора. Вылчан отправил со мной в качестве охраны только что сменившегося с караула Драгана.

У гостеприимного мельника меня ожидал самый радушный прием и царское по здешним меркам угощение. После застолья я занялся торжественным вручением подарков, так как пришел не с пустыми руками: хозяину достались серебряный «Брегет» и один самородок, Гергане — пара золотых монет и маленькое зеркальце, ее молодому супругу — дорогой двуствольный пистолет, а Фотю — две серебряные монеты, записная книжка, блокнот, пара карандашей и патроны к «Дерринджеру».

Из разговоров с дядей Тодором и его домочадцами я узнал, что никаких действительно важных событий не произошло, жизнь в этом мире неспешно идет своим чередом. Фотю отчитался о занятиях со своими учениками, похвалив одних и посетовав на нерадивость других, не забыв поблагодарить меня за карандаши и блокноты. Новые члены нашего коллектива уже освоились и усердно исполняли свои обязанности. Короче говоря, все работало как хорошо смазанный механизм, каких-либо причин для беспокойства не было и в ближайшей перспективе не предвиделось. Оставалось только порадоваться за своих подопечных и идти за новой партией товара.

Мои путешествия между мирами продолжались, с небольшим перерывом, до конца сентября по нашему времени и до конца января по местному. Даже Рождество я умудрился встретить в теплой компании дяди Тодора и его домашних. Разумеется, посетил Вылчана с его молодой супругой и Борисом, повидал прочих четников. Новый год, кстати, мне тоже повезло встретить в мире XIX века. Должен сказать, что этот праздник отмечали как Васильевдень (в честь Св. Василия), совсем не как в нашем суетном времени — без обильного застолья с фейерверками, ночных гуляний и прочей мишуры. Но все равно было занятно, даже для меня — человека, не особенно интересующегося фольклором. Между прочим, несмотря на параллельность наших миров, очень многие традиции и обычаи совпадают — нарочно интересовался — как, например, полазник или полезник. Название этого обычая происходит от слова «польза» и означает человека, который может быть полезен, принести в дом удачу. Болгары верят, что с приближением Молодого года, как тогда называли Новый год, в дом должен войти человек, приносящий счастье. И этого человека называли полезником. Поэтому мне пришлось тщательно рассчитать дату своего прихода в мир моих новых друзей и соратников, чтобы сыграть роль этого самого «полезника» (я тайно надеялся, что от моей скромной особы все-таки есть какая-то польза). К счастью, у меня получилось прийти точно 20 декабря. Да и кое-какие действительно полезные вещи я с собой принес.

Верно говорят, что когда человек чем-то занят, то время летит очень быстро. Особенно когда дел невпроворот. Ведь параллельно со снабжением четы и связанных с нею людей, мне надо было заниматься домашними делами, в числе которых было строительство водонапорной башни, и увеличивать свои пока что скромные доходы. Вот и крутился как белка в колесе.

Между тем, во время очередного посещения мира-копировальника, дожидаясь, пока будут готовы копии нужных мне вещей и обходя округу, я обнаружил интересное сочетание из небольших групп шестигранных кристаллов и окружавших их двух вытянутых полукруглых емкостей. Экспериментальным путем мне удалось установить, что это утилизаторы, причем двух типов — для органических и неорганических отходов. Ну что ж, проблема с мусором, можно сказать, решена. Однако, впереди меня ждали еще интересные открытия, одним из которых стали те самые голубые озерки, в одном из которых жук-гигант восстановил свою откушенную лапку, и о которых я благополучно забыл. А вспомнить об их поистине чудесных свойствах меня заставили огромная стрекоза, жара и усталость. Вы спросите: «При чем тут насекомое?». Как при чем? Это летающее чудовище явно решило подлечиться и опустилось на край огромной чаши (водоем был метров пять в диаметре), я присел неподалеку и стал ждать, благо спешить было некуда. Когда стрекоза улетела по своим делам, я подошел к водной поверхности и погрузил в нее руку. Сначала быстро, затем медленно. А спустя непродолжительное время, рассматривая кисть руки, заметил, что свежая царапина куда-то исчезла. Отбросив все сомнения, я решительно разделся и осторожно погрузился в теплую и густоватую воду. Впечатление было такое, как будто находишься в бассейне с минеральной водой, но чуть более густой, чем обычно. Глубина, кстати, не превышала полуметра. Но это у самого берега, а дальше стало интереснее: метра через полтора находилось что-то вроде ступеньки и глубина увеличивалась примерно до метра. Дальше я уже шел с опаской, потихоньку, ощупывая дно ногой, ибо плавал немногим лучше чем никак. К счастью, мои опасения оказались напрасными — глубина не изменилась до середины озера и даже дальше, а потом следовало то же самое, что и в начале моего пути — две ступеньки и берег.

Выкупавшись и просохнув на ровном, нагретом солнцем каменном берегу волшебного водоема, я оделся и пошел за нужными мне вещами.

Вот уж не знаю, что меня заставило отправиться к расположенной в отдалении от озер и скалы с первоначально обнаруженными мной и уже вовсю используемыми пещерками-копировальниками черной каменной громаде, но я бодро пошагал в ту сторону. И не пожалел, потому что это стало вторым моим открытием за сегодняшний день. Собственно, передо мной возвышалась скала такого же типа, что и первая, только больше и черного цвета. Пещеры, правда, покрупнее, тоже присутствовали и имели такую же форму, как и уже хорошо мне известные. Осталось лишь определить, как они работают. Изобретать велосипед я не стал, а положил в самую маленькую пещерку обыкновенный стальной шарик от подшипника и присел в тени рядом. Каково же было мое удивление, когда углубление в скале наполнилось в два раза увеличенными копиями. Пробовать размножить электрошокер я не решился, представив размеры его дубликатов, а вот со случайно завалявшимся в одном из карманов золотым самородком поэкспериментировать стоило. Результат оказался таким: всего одна копия, зато в два раза крупнее оригинала. «Ну что ж, и то хлеб» — подумал я и тут же хлопнул себя ладонью по лбу: «Пушка! Миномет!» Но отрезвление пришло быстро, как только его величество здравый смысл задал резонный вопрос: а как тащить увеличенную в два раза артиллерию? Тут и Колю вряд ли поможет — нужна грузоподъемная тележка. Вот только где ее взять? Ответ подсказал сам суперкопировальник, как я уже назвал черную скалу, — достаточно было лишь сделать действующую модель в масштабе один к двум.

Еще одним интересным и полезным открытием было то, что пещерки-копировальники, оказывается, могли делать копии продуктов, причем даже упакованных. И продукты получались вполне съедобными. Во всяком случае и рыжий кот соседей по улице, и мои четвероногие питомцы, да и я сам остались вполне довольны вкусовыми и прочими качествами сырокопченой колбасы, с которой я решил поэкспериментировать. Опыты продолжились с использованием муки, сахара, соли, риса, картофеля, макарон. Результат каждый раз радовал, вот только регулярно возникал вопрос: куда все это девать? Не открывать же бакалейную лавку в самом деле! И тут как нельзя кстати пришелся утилизатор или, как я его назвал, уборщик.