Царичина

— Да что нам сделается? Живем-поживаем, ребят вот учим помаленьку с Борисом и Фотю.

В очаге горел огонь, на столе стояло немудреное угощение и даже бутыль с фирменной медовухой дяди Тодора. Кажется, я еще не упоминал о ней? Каюсь — забыл, до медовухи ли тут, когда такие события происходят? Хотя, как выяснилось из неспешного разговора с воеводой, никаких мало-мальски серьезных событий за время моего отсутствия не произошло. Что же, тем лучше. Осталось лишь, подкрепившись на дорожку, идти к дяде Тодору.

Погода стояла на удивление теплая, вовсю светило солнце, даже снег начал подтаивать. Мы с Вылчаном бодро шагали впереди, за нами Колю тащил велоприцеп с картошкой. Для чего мне понадобилось снова тащить сей корнеплод и стоило ли мотаться в параллельный мир Болгарии XIX столетия из-за такой ерунды? Еще как стоило! Все дело в том, что я задумал научить местных крестьян выращивать картошку самостоятельно, а для этого был нужен посадочный материал и подробные инструкции. Потому и пришлось сходить к доброму мельнику, доставить ему клубни и подробно рассказать о технологии посадки «второго хлеба» и ухода за ним. Причем Фотю, словно прилежный ученик, записывал за мной все этапы сельхозработ, а дядя Тодор качал головой и цокал языком.

Расставаясь с гостеприимным хозяином, Вылчаном, Борисом, Фотю и Колю, я честно предупредил их, что известное время меня не будет. Возможно даже месяца два или три. Мои друзья и соратники, разумеется, посетовали на это, да и мне самому отнюдь не хотелось их оставлять надолго, однако, работа, начавшая приносить неплохой доход торговля, да и домашние дела требовали львиной доли моего времени. Мы тепло попрощались в твердой уверенности, что снова встретимся и ваш покорный слуга вернулся в свой суетный и непростой мир.

ГЛАВА VIII

В начале ноября, немного отдышавшись после начала учебного года и разобравшись с домашними делами (среди которых была и установка пеллетной горелки — как-никак зима на носу), я решил наведаться к своим новым друзьям в Болгарию XIX века. Но на сей раз Сезам не открылся. Пришлось попробовать второй раз. Спустя секунду серая скала будто нехотя отошла в сторону и передо мной предстала уже ставшая привычной шлюзовая камера переходника.

Только выйдя наружу и убедившись, что это действительно Болгария XIX века, я с облегчением выдохнул.

До мельницы я добрался быстро и легко. Встретил меня стоявший на посту Борис:

— Здравствуйте, господин майор! А мы Вас давно уже ждем. — радостно улыбаясь произнес молодой человек.

— Во-первых, не «здравствуйте», а «здравия желаю», во-вторых, раз я обещал, то обязательно приду, а в-третьих, где Вылчан? — ответил я ему нелюбезно. Но делать нечего — надо дисциплину подтягивать. В конце концов, мы боевой отряд или кто? И парень, повесив нос, отправился за воеводой.

Вылчан, как было у нас заведено, доложил обо всем, что касалось четы и четников, о состоянии оружия, количестве боеприпасов, обстановке в селе и в окрестностях. В числе прочего, он сообщил о новом пополнении — Игнате — парне с выселок Краиште, откуда в свое время к нам пришли два брата-близнеца: Атанас и Григор.

— И как этот Игнат?

— Что Вам сказать, господин майор? Парень он неплохой, лучше двух других, которые с ним вместе пришли. Я их не взял — один мал еще, а другой бестолковый. Обратно их отослал.

— Ты правильно сделал, воевода. А больше никто не приходил, в чету не просился? Подозрительных не было?

— Не было подозрительных, господим майор. — бодро отрапортовал мой заместитель, а затем как-то замялся. И я решил его подбодрить:

— Ну, что замолчал, воевода, что случилось? Говори смелее, мы тут одни.

— Да пустяки, господим майор… Руменова сестра Райна к нам ходит постоянно, никак прогнать ее не могу. Сколько раз уж говорил — не берем мы девушек в чету, не женское это дело — гайдуцкая жизнь.

— Постой, Вылчан, не торопись. А ты ей предлагал сестрой милосердия стать или целительницей, как Цветана, помнишь, та женщина, которую мы от арнаутов спасли?

— Предлагал, как не предлагать, да все без пользы. Уперлась, как коза: «В чету хочу! Стрелять хочу!» — воевода раздосадованно махнул рукой.

— Что ж, раз она так хочет, пускай попробует. — поймав изумленный взгляд моего зама, я продолжил — Дадим ей пострелять. Если хорошо справится — возьмем, нам хорошие стрелки нужны, а если ничего не выйдет — с легким сердцем откажем и тогда пусть к Цветане в ученицы идет — все польза будет. У нас, Вылчан, во время одной очень большой войны даже девушки воевали. Да, да, именно так. И были они не только сестрами милосердия, но и очень меткими стрелками — некоторые из них больше сотни врагов убили. Каждая.

Воевода недоуменно посмотрел на меня, не веря своим ушам:

— Как так, больше сотни? Девушки?

— Именно так: больше сотни, а кое-кто и две. И было им не больше двадцати пяти лет.

— Да мне сейчас двадцать восемь, а я пока еще и тридцати турок не убил! Когда я еще мальчонкой был, то дал себе слово: сколько мне лет, столько и турок перебью. И за мать, и за сестру еще столько же, а потом и за отца, когда его эти изверги убили, вместе с его четниками. А тут — больше сотни! — глаза воеводы горели, кулаки сжимались и я решил ковать железо, пока оно горячо.

— Ну что, Вылчан, кого за девушкой пошлем? Как ее звать, говоришь?

— Райна. Да ее брата и пошлем — он как раз тут, готовится на пост заступить.

— Посылай, воевода! А на посту мы с тобой постоим, как раз воздухом подышим — погода хорошая.

— Да, сегодня потеплее стало, солнышко припекает и ветра нет — в самый раз для стрельбы. — заметил Вылчан. Мы встали из-за стола и вышли во двор.

Должен сказать, настойчивая сестра Румена оказалась девушкой не промах как в переносном, так и в прямом смысле слова. Райна поразила все мишени не только из кремневого ружья, но и из ИЖ 12. Пришлось настоять на ее зачислении в чету, несмотря на кислую физиономию Вылчана. Правда обучаться ей предстояло по особой программе, включавшей стрелковую подготовку, маскировку, оказание первой медицинской помощи, но исключавшей борьбу и работу с холодным оружием. Новоиспеченная четница попыталась было возражать, но не найдя понимания в нашем с воеводой лице, вынуждена была согласиться.

— Ну, Вылчан, поздравляю с новым четником! — полушутя-полусерьезно сказал я и похлопал своего сморщившегося от досады заместителя по плечу — Не хмурься, может она еще отличным стрелком станет. Кстати, пришла мне тут одна мысль в голову. Давай-ка устроим среди наших соколят соревнования по стрельбе! В награду — вот эти часы. — я вынул из внутреннего кармана кожаной жилетки копию старинного швейцарского хронометра, которым пользовался еще мой дед по отцу, правда, в варианте без крышки — А кто отстреляется хуже всех, тот пусть соревнуется с Райной. И девушка себя покажет, и этим оболтусам стыдно станет, может начнут стараться.