Царичина
Шрифт:
— А что Германия?
— Немецкие товарищи очень неплохо справились. Кстати, они с венграми даже нам помогли: тепличные хозяйства — наша совместная разработка. Вначале занимались этим только ради эксперимента, но потом теплицы нас здорово выручили.
— И давно в Германии социализм?
— С 1920-го года.
— Тогда понятно, почему у вас фашистов не было. — констатировал я.
— Были. — как ни в чем не бывало возразил мой собеседник.
— Не понял. А где?
— В Италии.
— И Муссолини был?
— И Муссолини был. — невозмутимо подтвердил Первушин.
— Так что, в Италии сейчас фашисты?!
— Ну что Вы! — улыбнулся мой новый знакомый — Конечно нет. Их разгромили
— А генерал Франко в Испании был? — не отставал я от Первушина.
— Был. И помогал (вместе с тем же Муссолини) польско-литовским, чехословацким, румынским, латвийским националистам и бежавшим из Германии фашистам, когда они объявили «крестовый поход против коммунизма». А инициатива, как нетрудно догадаться, исходила от остатков Британской империи и французов. Именно они помогали этим новым крестоносцам деньгами, оружием, боеприпасами, инструкторами и даже добровольцами. Кстати, именно Муссолини и Франко прислали целые армии. Впрочем, толку от них было немного, особенно от итальянцев. Среди них оказалось немало коммунистов, социалистов и просто антифашистов, которые десятками и сотнями перебегали на нашу сторону.
— И чем же все закончилось?
— Полной и безоговорочной победой стран Социалистического Содружества! — с улыбкой ответил мой новый знакомый. — А социалистических стран стало больше.
— Польша, Румыния и Чехословакия?
— Румыния, Австрия, Словакия, Болгария, Югославия и Греция. — поправил меня Первушин.
— А Западную Украину и Западную Белоруссию поляки вернули?
— А Вы как думаете? — хитро прищурился Владимир Николаевич.
— Думаю, что да.
— Правильно мыслите. И Литву, кстати, тоже вернули, а часть ее территории советское правительство передало Белоруссии.
— Интересно у вас получилось. Значит, литовцы вместе с поляками на вас напали?
— Именно. Они же объединились в одно государство.
— Давайте угадаю: Речь Посполитая?
— Точно. — кивнул Владимир.
— А как же Польша и Чехия?
— Немецкие товарищи, в качестве компенсации за вероломное нападение, присоединили Судеты, вернули свои восточные земли (которые раньше были у поляков), мы, как Вы уже знаете — Западную Украину, Западную Белоруссию, Литву и Латвию а Чехия так и осталась капиталистической. Ей французы помогают.
— Почти как у нас. Только словаки в нашем мире решили жить при капитализме. А Эстония?
— Что, простите? Какая Эстония?
— Такое мелкое, но вредное государство, между Россией и Латвией.
— У нас такой страны нет.
— Ну а Югославия? Как братья сербы решили проблему с косовскими албанцами?
— Какую проблему? С какими албанцами? Простите, но кто такие эти… албанцы?
— Такой странный, мягко говоря, народ. До середины XV века они были христианами, а потом Албанию завоевали османы и албанцы стали мусульманами.
— Интересно. Получается, что разница между мирами не только в истории.
— Ага. Так что там с Косово? — не отставал я от моего собеседника.
— Ничего. Это историческая часть Сербии. Там, кстати, расположено немало православных храмов. Есть очень старые и красивые, признанные памятниками истории и культуры. И, между прочим, все — действующие. Сербы — народ набожный.
— Так у вас разве церковь не отделена от государства? — удивился я.
— Официально — Первушин подчеркнул это слово — да. Но вот неофициально… В общем, мы нашли общий язык. Кроме того, церковь нам очень помогает в укреплении морали и борьбе с разными пороками. Взять ту же Югославию. Между прочим, там даже некоторые члены соцпартии — верующие
люди.— То есть в вашей Югославии есть и коммунисты, и социалисты?
— И не только — у нас ведь свобода совести и демократический плюрализм. — улыбнулся Первушин.
Ливень уже давно закончился, на небе снова сияло летнее солнце, в воздухе стало свежо, а на душе хорошо и как-то умиротворенно. А потому мы с удовольствием вышли из пыльной гостиной старого дома.
— Красота-то какая! — мечтательно заметил Первушин — Кстати, Андрей, Вы на автобус не опоздаете?
— Да, Вы правы, пора закругляться. Извините, увлекся.
— Ну что Вы, Андрей, это я увлекся. Но то, что Вы мне рассказали действительно очень интересно. Как жаль, что приходится прервать нашу беседу на самом интересном месте!
— Но мы можем ее продолжить завтра, если Вы не против.
— Конечно не против, даже за. — ответил Первушин.
— Хорошо, договорились. Я буду здесь… — я посмотрел расписание автобусов — в пятнадцать минут девятого.
— Прекрасно, Андрей, тогда — до завтра — мой новый знакомый улыбнулся и протянул мне руку.
ГЛАВА II
Завтра настало как-то очень быстро.
Прибыв на место минут за пять до оговоренного времени, я немного полюбовался окрестностями, а затем, в предвкушении скорой встречи с моим новым необычным знакомым и продолжения обещающей быть интересной беседы, подошел к калитке. Она была открыта, но войти внутрь я все же не решился.
Владимир Николаевич вышел буквально через минуту и пригласил меня войти.
— Здравствуйте, Андрей! — приветствовал он меня бодрым голосом — Как спалось, как настроение?
— Настроение отличное. Выспался хорошо. — стараясь подражать бодрости моего нового знакомого ответил я.
— Вот и чудесно! Вы готовы к путешествию?
— К какому путешествию?
— К путешествию в наш мир. — он выделил интонацией слово «наш» — А Вы думали куда? Или Вам не интересно увидеть Советский Союз, который не развалили? — иронично улыбнулся Первушин.
— Интересно! — бодро ответил я, даже и не предполагая, что это будет за путешествие.
— Тогда — вперед! Это совсем близко. — и мой новый знакомый приглашающим жестом указал куда-то за окно дома.
— Да, конечно, но только, может быть, надо сначала все здесь хорошенько закрыть, а то, знаете ли…
— Да, да, разумеется. — и Первушин, подхватив со стула свой небольшой ранцевый рюкзак, направился к выходу, а я пошел за ним. Мы вышли во двор, мой новый знакомый запер входную дверь и повел меня к большому, просто монументальному гаражу с солидными железными воротами, расположенному в дальнем конце участка и примыкавшему к небольшой скале. Быстро оглядевшись по сторонам, Владимир открыл навесной и врезной замки и, распахнув одну половинку ворот, широким жестом пригласил меня внутрь. Тут я, признаться, немного забеспокоился, но Первушин, видя мое замешательство, быстро вошел первым, попросив меня поплотнее закрыть дверь и задвинуть стальные засовы — «На всякий пожарный случай», как он сам сказал. Затем совершив какие-то неуловимые манипуляции, он отступил на шаг от каменной задней стены гаража и одна ее часть, о чудо, плавно отошла в сторону. После этого, Владимир Николаевич вошел в открывшийся темный тоннель и я, чуть зажмурившись, решительно шагнул следом. Меня словно обдало легким дуновением прохладного воздуха. Внезапно включился свет (именно включился, потому что он был искусственного происхождения) и мы очутились в некоем подобии кабинки лифта. Места в помещении было немного — на шесть, максимум семь человек не очень крупного телосложения. За нами закрылись двери — сначала «скала», а затем серебристая (из нержавеющей стали?) дверь таинственного «лифта».