Царский подарок

Все расселись за стол. Место Марии было напротив Ланского. Они сразу же обменялись понимающими взглядами. Девушку обдало жаром. Хотя она давно обедала, но еда ее почти не интересовала, в отличии от их гостя, который с жадностью набросился на угощение. Он был явно голоден. Мария вдруг почувствовала удовольствие от того, что он с таким аппетитом ест.

– Как вы нашли ваше имение? – поинтересовался Петр Гаврилович.

Ланской оторвался от еды.

– Сплошное запустение. Дом почти разрушен, пол под ногами проваливается. У крестьян сплошные недоимки. Отец довел все до крайности разорения.

– Да, Николай Ильич тяготился проживанием в деревне. Мечтал о Петербурге, где провел молодость. Он гордился тем, что вы служите в гвардейском полку. Мы много говорили об этом. Вернее, говорил в основном ваш батюшка.

– Да, я знаю, он всегда хотел, чтобы я сделал карьеру. Жаль, что я так и не увидел его живым. – На лицо Ланского наползла тень.

– Так получилось. Далеко мы живем от столицы.

– Что есть, то есть, – согласился Ланской. – Очень уж тут у вас все запущено. – Его взгляд метнулся к Марии. – Хотя ваша дочь, Петр Гаврилович, совсем не похожа на здешних барышень, какими я их представлял. Ей надо в Петербург, ко двору.

– Ей и тут хорошо, – резко произнес Сабуров. – У нас есть все, что ей нужно.

– Ну что тут хорошего, – возразил Ланской.

– Нам лучше знать, и Мария всем довольна. Правда, Мария? Ответь нам.

Мария несколько мгновений молчала, ей было не просто собраться с мыслями. Она понимала, что если скажет то, что думает, это рассердит отца. Но если ответит то, что хочет отец, это разочарует их гостя, который напряженно ждет ее ответа.

– Да, конечно, мне тут очень нравится. Но и Петербург посмотреть хоть одним глазком хотя бы раз в жизни тоже хочется.

Петр Гаврилович недовольно посмотрел на дочь.

– Вот выйдешь замуж, пусть муж и решает, надо тебе смотреть Петербург или так проживешь? Вот я с молодости не был в вашем Петербурге и ничуть о том не жалею.

– Напрасно, вы не были, Петр Гаврилович, – вмешался в диалог отца и дочери Ланской, – там очень красиво. Вам бы понравилось. А уж Марии – непременно. Я бы показал вам такие места…

– Не за чем, – резко оборвал его Сабуров. – Вы лучше ешьте и пейте. Давайте помянем Николая Ильича. Мы хоть и спорили частенько с ним, но человек он был замечательный. И чадо свое любил.

Мужчины, стоя, выпили. Впрочем, призывать гвардейца есть и особенно пить было не нужно, он с большим удовольствием поглощал домашние наливки Петра Гавриловича. Он уже явно распробовал их вкус и теперь, не дожидаясь приглашения, подливал в свою рюмку из графинчика.

– Да, мой батюшка был человек замечательный. Он мне писал, что хочет освободить крестьян, так как человек не должен владеть другими людьми.

Лицо Петра Гавриловича вдруг побагровело.

– Он говорил мне однажды об этом. Мы тогда поссорились на целый год. Надеюсь, вы не придерживаетесь таких нелепых воззрений?

Ланской посмотрел на хозяина дома немного уже осоловевшими глазами.

– Я думаю… – Он замолчал, видимо что-то соображая. Его взгляд остановился на девушке, она едва заметно качнула головой. – Я думаю, какое-то послабление необходимо.

– Эта официальная точка зрения? – В голосе Сабурова прозвучала тревога.

– Такие разговоры ходят. После «Манифеста о вольности дворянства» императора Петра Федоровича стали ходить такие разговоры о возможных послаблениях.

– Это было бы большой ошибкой.

– Не все так считают, – упрямо возразил Ланской. С каждой новой рюмкой наливки он становился все более непримиримым в своих воззрениях.

– А вы каких взглядов придерживаетесь, молодой человек?

– Я за свободу, – пробормотал Ланской.

– Уж не желаете ли вы освободить собственных крестьян? Слава Богу, что это невозможно.

– Я сокращу для них барщину.

– Что?! Да вы понимаете, что это может привести к бунту? Все крестьяне захотят то же самое.

– Так и вы сократите. – Язык Ланского уже ворочался не без некоторых усилий.

– Вы очень опасный человек. Таким у нас тут не место. Я буду жаловаться губернатору.

– Да хоть самому Его императорскому величеству, – внезапно захохотал Ланской.

Сабуров резко встал.

– В своем доме я не потерплю подобной непочтительности к нашему государю императору. Хотя вы сын моего друга, но принимать у себя я вас не желаю. Поэтому прошу покинуть мой дом.

Ланской не без изумления прослушал тираду хозяина и тоже встал.

– Как пожелаете, – без всякого сожаления в голосе произнес он.

Не очень твердой походкой Ланской направился к выходу. Мария вскочила, бросилась было за ним, но Петр Гаврилович схватил ее за руку.

– Иди в свою комнату! – приказал он.

Уже из окна своей комнаты, девушка наблюдала, как садился Ланской на лошадь, которая унесла его в сгустившуюся плотную темень.

4.

Сабуровка. 1762 г.

Мария смотрела в темноту окна и очень сожалела, что так быстро пролетел этот вечер. Для нее визит соседа в их дом явился огромным событием. Жизнь Марии до сегодняшнего дня текла спокойно и размеренно. Каждый час этого дня вплоть до минуты был выверен и заранее определен. Для страстной от природы натуры Марии такая жизнь была невероятно тягостной и скушной. Один день, как брат близнец, похож на другой. Чтобы хоть, как-то разнообразить свою жизнь, ей оставалось одно: книги, да прогулки верхом. Подруг у нее не было. Единственной девушкой, с кем она могла бы обсудить свои девичьи секреты, была ее сводная сестра Лиза. Хотя этих секретов-то, у Марии как раз и не было. Откуда им взяться, когда вокруг ни одного интересного мужчины не видать. Да и сама Лиза с Марией вела себя предельно сдержанно и немного отстраненно, подчеркивая разницу в их происхождении.