Царский подарок

Единственный человек, с которым Мария могла поговорить по душам о волнующих ее вещах это ее учитель-француз. Во всей их семье он был самым образованным и начитанным человеком. Жан являлся страстным поклонником Вольтера и своей ученице прививал взгляды этого великого просветителя своего времени. Мария впитывала эти идеи, как губка воду. Ей глубоко импонировали взгляды и философские убеждения великого француза. Она зачитывалась философскими статьями Вольтера. Его талант поэта, драматурга и философа завораживал Марию, заставлял не спать ночами, проводя время над чтением очередного философского романа. Там на страницах этих романов, кипела, как представлялось Марии, настоящая жизнь. А ее собственная жизнь, так мало походившая на сцены из этих романов, казалась Марии не жизнью, а лишь жалким подобием ее. Но она не отчаивалась, а со свойственным ее молодости оптимизмом верила, настанет день и произойдет что-то, что кардинально развернет ее жизнь на 180 градусов. Что это будет за событие, она не знала, но была уверена, что сразу узнает его, как только оно произойдет.

И вот, кажется, сегодня это произошло. Приезд молодого Ланского взбудоражил Марию. И больше всего на нее произвело впечатление не его принадлежность к мужскому полу, что было бы более естественно для такой молодой девушки, как она. Нет, Марию больше всего будоражила принадлежность этого гусара к другому миру. Миру, в корне отличном от ее собственного затхлого мирка, миру, полного самых разных возможностей и соблазнов. Мария никогда не знала, как, каким образом, она сможет получить доступ в этот мир, но всегда грезила о такой возможности и верила, что однажды это случится с ней. И вот представитель мира ее грез сегодня запросто обедал с ними за столом. А идеи, которые он декларировал за ужином, были вполне в духе ее обожаемого Вольтера. Неужели Господь услышал ее молитвы и направил к ней этого гусара.

Чем больше Мария думала на эту тему, тем сильнее приходила к мысли, что появление Ланского в их доме это не много ни мало, чем промысел господень. А раз так, то грех отталкивать эту божественную длань, направленную в помощь страстной и мятущейся ее душе. Но папенька… Он запретил Ланскому бывать в их доме. При мысли об этом Марию обдало жаром.

– Этого нельзя допустить, – мелькнуло в голове Марии, – надо переубедить папеньку и заставить изменить его решение.

Желание достичь отцовского разрешения на визиты Ланского всецело охватило Марию. Оно было острым, как клинок, вонзившимся острием в тело и ей необходимо было вырвать его, как можно скорее. Мария выбежала из своей комнаты и стремительно спустилась вниз, на первый этаж, где надеялась найти отца.

Петр Гаврилович сидел в гостиной. Его грузная фигура бесформенной глыбой возвышалась над столом. Тарелки после гостя на столе были уже убраны. Агафья убирала и уносила на кухню последние остатки еды, оставив перед Петром Гавриловичем только графинчик с наливкой, к которой он периодически прикладывался.

Завидев папеньку, Мария приблизилась к столу и присела на край стула напротив отца.

– Почему не ложишься, вперил в нее недовольный взгляд Петр Гаврилович, – время позднее, девицам уже спать пора.

– Ах, папенька, оставьте, я не младенец, а вполне взрослая девушка и пришла к вам просить об одолжении.

– Если ты опять о Лизке, то считай разговор оконченным. Этот вопрос решен окончательно.– Петр Гаврилович громко чихнул несколько раз. На глазах его выступили слезы. Он извлек из кармана огромный носовой платок и смачно высморкался в него несколько раз. Мария поморщилась, но продолжала терпеливо ждать, пока он прочистит свой нос. Отступать она была не намерена. Наконец, Петр Гаврилович убрал платок и обратил свой взгляд на Марию.

– Так чего тебе, – спросил он на этот раз более благосклонно.

Мария набрала в легкие побольше воздуха и озвучила свою просьбу.

– Я хотела бы просить вас о возможности бывать в нашем доме Александру Николаевичу Ланскому.

Петр Гаврилович ничего не ответил. Его рука потянулась к графину с наливкой. Он налил себе полную рюмку и, не закусывая, выпил, потом мрачно посмотрел на дочь.

– На кой он тебе сдался, – спросил Петр Гаврилович грубо.

– Он единственный из всех нас человек, который живет в Петербурге. Он знает другую жизнь.

– А тебе что до этой жизни.

– Но ведь где-то люди живут совсем другой жизнью.

– Твоя жизнь здесь, и другая тебя никак не касается, – резко оборвал дочь Петр Гаврилович.

– Вы хотите, чтобы я всю свою жизнь провела в Сабуровке?

– Именно этого я и хочу. А будешь перечить отцу, так запру тебя в чулан, там быстро в твоей голове все на место встанет и мысль о другой жизни у тебя выветрится.

– Вы, папенька, тиран.

– Что! – У Петра Гавриловича отвалилась челюсть.

– Тиран! – еще раз повторила Мария.

– Молчать!– Заорал Петр Гаврилович и саданул кулаком по cтолу так, что стоявший на нем подсвешник упал и огонь опалил скатерть. Скатерть начала потихоньку тлеть.

– Ой, батюшки светы, да что ж это делается,– запричитала подскочившая к столу Агафья. Она быстро и ловко убрала подсвечник со стола. Она молча поджала губы и зло зыркала в сторону Марии маленькими глазками. Сказать она ей ничего не могла, но исходившая от нее волна неприязни была такой силы, что находиться рядом с ней Марии сделалось невыносимо.

Мария поняла, что от папеньки сейчас проку мало, она попробует поговорить о Ланском в другой раз, видимо сейчас не время. Мария встала и удалилась в свою комнату. Ей сделалось нестерпимо горько от того, что второй раз за сегодняшний день она не смогла добиться от отца никакого взаимопонимания.

5.

Разговор с Марией не шел у Шахова из головы. Первый раз на его пути встретилась женщина не только упертая, но еще абсолютно бесстрашная. В его картине мира такие женщины не существовали вовсе. Там жили женщины самые разнообразные – мягкие, эмоциональные, покорные, слабые, кокетливые, зависимые от мужчин. Сабурова ни в один из этих типажей явно не вписывалась. Поэтому такой экзотический экземпляр, как она, его не на шутку заинтересовал. Шахову захотелось поближе познакомиться с ней. Попробовать так сказать на ощупь.

Зная, что она последнее время зачастила в Сабуровку, он предложил ей съездить туда еще раз. С той лишь разницей, что он пообещал показать ей свою Сабуровку, такую, которую она наверняка еще не видела. С местными людьми она уже знакома, а вот с историей этого села вряд ли. Мария была заинтригована и согласилась поехать с Шаховым.

Они выехали еще засветло, но когда подъехали к Сабуровке, стало слегка темнеть.

Они въехали в поселок, вернее в то, что осталось от него. Проехали по центральной улице, где еще теплилась жизнь, и свернули на боковую дорогу.

– Наверное, мы зря поехали, так поздно, – высказала свое мнение Мария, – вон скоро звезды на небе высыпят.

– В самый раз. То, что я вам собираюсь показать, в свете дня выглядит уж очень удручающе.

– А что вы мне собираетесь показать? – Мария посмотрела в окно

– Да мы вот уже приехали. – Шахов остановил машину.– Можно выходить.

Мария открыла дверь автомобиля и вышла на воздух. Остро пахнуло лесной свежестью. Мария с наслаждением вздохнула полной грудью.

– Ах, какой воздух здесь. Вкуснотища!