Царствие Хаоса
Шрифт:
Водитель пикапа разговаривал с группой Кротких у общинного центра. Некоторые из них качали головами. Кэрри по-прежнему стояла на коленях у моих ног, бормоча слова утешения ребенку, которого спасла, рискуя жизнью. Они оба все еще выглядели испуганными — но не застывшими.
Мужчина тихо сказал:
— Вот ведь чертовы дураки эти Кроткие. Но все же они не заслуживают того, чтобы их перерезали те люди в палатках. — Он сплюнул на землю. — Так вы с нами или уезжаете? Надо составить план.
Я успела позвонить Иену. Он ответил сразу. Наверное, мама уже его предупредила. Я сообщила ему, где я и почему. Я не спросила,
Некоторое время мы обменивались неловкими фразами, а потом он резко сказал:
— Ты так и не спросила, в чем состоял наш прорыв.
— Что?
Для беседы о науке время было неподходящим.
— Тем вечером, когда я ушел ночевать в лабораторию. Ты не спросила меня, в чем состоял прорыв нашего исследования. Тот самый, из-за которого я спешил домой, чтобы поскорее тебе рассказать.
— Иен, мы вроде как были заняты… ругались и…
— Ты так и не спросила. И не позвонила, чтобы поинтересоваться.
— Ну и в чем же он состоял? — Я услышала сарказм в своем голосе, пожалела об этом, не сделала ничего, чтобы смягчить тон. — Вы сможете вылечить всех Кротких?
— Ты ведь знаешь, что так это не делается. То, что мы обнаружили, — это очень важный шаг к пониманию того, каким образом перепрограммирован мозг Кротких. — Он невесело усмехнулся. — И вообще, тебе бы не понравилось, если бы мы смогли их вылечить.
— Что? — Я искренне удивилась.
Внезапно его голос напитался ядом. Никогда не подозревала, что Иен на такое способен.
— Если бы мы вылечили Кротких, ты лишилась бы оснований злиться на саму себя за то, что ты не так добра, как твоя сестра. А без этой злости ты не знаешь, кто ты есть.
Когда мои пальцы, все восемь, снова смогли двигаться, я отключила связь.
Я затаилась на своем месте, на крыше общинного центра за грудой бетонных блоков. Люк Эймс, наш самопровозглашенный лидер, назначил позиции, раздал оружие и боеприпасы для всех нас. Для всех пяти защитников поселка.
В прошлой жизни он служил на флоте. Мы не знаем, сколько человек в том лагере. И знаем, что Кроткие не придут нам на помощь.
«Если бы мы вылечили Кротких, ты…»
Автомат Люка «АК-47» уже нагрелся в моих руках. У меня есть шляпа, но летнее солнце раскаляет оружейную сталь. Я должна мысленно репетировать инструкции, которые Люк дал своей крохотной армии, но вместо этого моя голова полна разных картинок. Всего того, что утратил мир, того, что составляло ткань жизни, пока я росла. Футбол во дворе ясным осенним днем. Военные фильмы, исполненные героизма. Красивая военная форма.
«…лишилась бы оснований злиться на саму себя за то…»
«Анна Каренина», «Оливер Твист» и «Паутина Шарлоты». Корпорации, которые начинались с маленького цеха в гаражах и росли благодаря упрямому, злобному индивидуализму. Кроткие делали все сообща, и никто из них не был упрямым или злобным. Никто из них не позволит сироте голодать, не бросится из-за любви под поезд, не пустит поросенка Уилбура на бекон.
«…что ты не так добра, как твоя сестра. А без этой злости ты…»
Через два поколения — а возможно, и меньше — мой потерянный мир будет непонятен для человеческой расы. Если от него вообще что-то останется.
«…не знаешь, кто ты есть».
Кротких называют предвестниками конца света, религиозными безумцами. Ангелами Апокалипсиса. Но Апокалипсис бывает разный.
Далеко на дороге я вижу первых противников. Три грузовика едут очень медленно, чтобы не опережать шагающих рядом с ними людей.
Все вооружены. В кузове пыльного красного пикапа — что-то вроде ракетной пусковой установки. Я поднимаю автомат и жду сигнала от Люка.ДЭВИД ВЕЛЛИНГТОН
Дэвид Веллингтон — автор трилогии о зомби «Monster Island», серии книг о вампирах «13 Bullets» и триллеров о Джиме Чапеле «Chimera» и «The Hydra Protocol». Рассказ «Агент неизвестен» является приквелом для будущей книги о зомби «Positive». Живет и работает в Бруклине.
Изолированный агент
По всему Бруклину толпами ходили зомби, но сейчас главную опасность в центре города представлял огонь, охватывающий дом за домом.
Людей превращал в зомби вирус, прион. Кто-то отдал неудачный приказ, в котором говорилось, что прионы убивает огонь. Это оказалось не так. Огонь прекрасно убивал зомби, но их было слишком много и становилось все больше. Пожаров тоже становилось все больше.
В конце улицы прямо перед ним вспыхнул фасад огромного склада. Уитмен надавил на тормоз, дал задний ход и развернул грузовик, высматривая безопасную дорогу вперед… любую дорогу вперед, куда угодно — вперед.
— Туда, — сказала женщина, сидящая на пассажирском сиденье. Он не знал ее имени. И сомневался, что успеет узнать. — Езжайте на юг, на Брайтон-Бич. Там корабли. Туда, к пляжам, с рассвета приходят корабли. Они отвезут нас в безопасное место.
Он глянул на нее.
— Корабли?
Она держала в руках младенца. В кузове его машины сидели люди — дети, взрослые, старики… всякие люди. Много людей. Уитмен не останавливался, чтобы посчитать их или узнать, откуда они. Это не имело сейчас никакого значения.
— Кто вам сказал, что придут корабли? — спросил он.
Ходило, конечно, множество слухов. Правительство ничего не сообщало. Да и не могло: электричества нет. Не работают ни сотовые телефоны, ни Интернет, ни аварийная система вещания. Достоверную информацию можно было получить у любого солдата, одного из многих, многих солдат, прибывших в Нью-Йорк этой ночью. Но Уитмен больше не мог себе позволить обращаться к ним.
— Я ничего о кораблях не слышал.
Уитмен сам мог бы стать хорошим источником информации. Он работал в ЦКЗ — центре по контролю заболеваний. Изначально он был главным агентом, отвечающим за эту операцию, за карантин и эвакуацию Нью-Йорка. Удивительно, как все может измениться в двадцать четыре часа.
Если бы люди в этом грузовике знали, кто он, если бы знали, что он сделал… они разорвали бы его на куски.
Он выбросил руку в сторону, удерживая на месте женщину и ребенка, когда вдавил педаль тормоза.
— Иисусе! — вскрикнула женщина.
Ему пришлось резко тормозить, потому что улица впереди была полна зомби.
Такие красные глаза могли быть у людей от дыма. Мертвое выражение лиц могло быть следствием шока. Но Уитмен уже научился отличать. Он мог с уверенностью сказать, кто перед ним — зомби или живой человек. Зомби иначе стояли, иначе двигались. Прионы проделывали в их мозгах крошечные дырки, и люди теряли способность говорить. Потом теряли способность думать. У них оставались только животные инстинкты: бежать или, гораздо чаще, сражаться. Люди были созданы хищниками, и две сотни тысяч лет эволюции превратили их в жестоких охотников. Этот факт маскировал лишь тонкий налет цивилизации. Снимите налет, уберите все, что делало человека человеком, и то, что останется, возжелает вас бить, расцарапывать вашу плоть и пускать вашу кровь.