Цель оправдывает средства. Том четвертый

— Не обязательно раскрывать эти подробности, — желчно произнёс Дарт Малгус. — Пусть для всех будет тайной существование как Коррибанской, так и Оссуской Академий. Пространство ситов должно быть закрыто от посторонних…

— А на мой взгляд будет гораздо проще организовать охрану Коррибана, чем держать огромный флот ради безопасности всего сектора, — вздохнул я. — Но, в любом случае, это инициатива более мирного времени, чем сейчас. На данный момент каждый из Особых Военных Округов — это производственный центр, способный задержать, если не остановить противника. А потому, до тех пор, пока мы как минимум не разделаемся с рядом врагов, всё останется на своих местах.

Однако, судя по взгляду моего наместника в Пространстве ситов, ответ его не удовлетворил.

— Ладно, — вздохнул я, ощутив, как в мой разум ненавязчиво пытается прокрасться чужая мысль, — пошли в ангар. У меня для тебя кое-что есть.

Судя по полному подозрительности и недоверия взгляду Дарта Малгуса, ничего хорошего он от меня уж точно не ждет.

Ну… Собственно, он прав.

* * *

Протяжный болезненный стон мгновенно оборвал любое желание и дальше вникать в хитросплетение программного кода Домена.

Имперский агент Зеро-2 Штеп Сель оторвал свой взгляд от деки и посмотрел на сидящего в паре метров от него молодого мужчину.

Его младший брат, Николай Кайнворти, гениальный кибернетик, сидел на полу Тронного Зала Императорского Шпиля Закуула, обхватив голову руками и стонал. Сцепив зубы, сжав губы от невыносимой боли, брат издавал нечленораздельные звуки.

Из-под его плотно сжатых век по щекам лились слезы, а самого мужчину била мелкая дрожь.

Отбросив в сторону деку, Штеп Сель в одно мгновение оказался рядом с родственником. Схватив руками его голову, напряг мышцы рук, чтобы поднять её так, чтобы посмотреть на лицо брата.

— Открой глаза! — потребовал он. — Николай! Открой глаза!

Скрежет зубов был настолько оглушительным, что Штеп Сель на мгновение подумал, что транспаристиловая сфера, в которой они находились, сейчас развалится на части, сорвётся с постамента и рухнет вниз.

Несмотря на своё отнюдь не впечатляющее телосложение, Николай довольно цепко держал руки, прижатыми к голове, словно пытался не позволить той разорваться на части.

Очередной приступ боли, сопровождающий мужчину с тех самых пор, как он покинул «почтовый ящик», в котором работал.

И ужаснее всего то, что от этой боли практически не было спасения, если только Николай не откроет глаза. Возвращение в действительность должно было помочь ему вырваться из объятий травмирующих воспоминаний. Обретение памяти, которую у него забрали, оказалось куда как более трагично, чем предполагалось.

— Ну же, — цедил сквозь зубы Штеп Сель. — Давай, открой свои хаттовы глаза! Это всё не настоящее!

— Отойдите от него, агент Штеп Сель, — раздался голос над ними.

Зеро-2 бросил полный ненависти взгляд на закованного в чёрно-красную броню разумного. Как две капли воды его облачение было похоже на то, что носили Императорские Гвардейцы, проводившие их сюда, к Вечному Трону. Но Штеп Сель знал, что это живое существо не имеет никакого отношения к ведомству капитана Викмара Бейна, заправляющего организацией, охраняющей секреты Императора на Закууле и в других местах галактики.

Но сегодня, как и неделю до этого дня, огромная транспаристиловая сфера находилась в распоряжении совершенно других разумных. Похожих на Гвардейцев, но в то же время чуждых, от которых за световые годы веяло опасностью и бескомпромиссностью.

Чёрная Стража — так они называли себя.

Лейтенант Макс — так представился этот разумный, сопровождающий Николая. Хладнокровный, его голос лишён оттенков эмоций — и даже не ясно, связано ли это с тем, что его слова доносит до Штеп Селя вокодер шлема, или потому что это существо само по себе не способно к сочувствию. Сам Имперский агент считал, что дело в последнем.

— Пошёл к хатту, — рыкнул на него Штеп Сель. — Ты же видишь, что ему больно!

— Эти боли — фантомные, — таким же бесцветным голосом произнёс лейтенант Макс. — Его разум переживает вспышки воспоминаний и процесс изъятия воспоминаний. Неприятная, но необходимая процедура.

— Вы же видите, что он страдает! — агент обнял брата и прижал к себе, чувствуя, что того начинают разбивать спонтанные сокращения мышц. — Сделайте что-нибудь! У вас же есть эта Сила! Облегчите его состояние!

— Вмешательство с помощью Силы может повредить его разуму, — отрезал лейтенант Макс. Он всё так же стоял рядом, даже не предпринимая попыток помочь. Сукин сын сперва несколько дней пропадал невесть где, а сейчас пришёл и решил как ему поступать с братом?

— Надо было думать об этом до того, как вы влезли в его мозги и использовали их как жёсткий диск компьютера, — раздался ещё один голос.

Из-за спины лейтенанта Макса появилась симпатичная черноволосая женщина средних лет. Достаточно молодая, чтобы сохранить свою красоту, но малюсенькие морщинки под глазами указывали на то, что девушка давно уже вышла из возраста юности. Большие, широко распахнутые глаза, чуть пухловатые чувственные губы приятный запах духов… и выражение человеческого сострадания на лице.

Не знал бы Штеп Сель, что перед ним Оволот Куэйл Утан — сепаратистский микробиолог, создатель биологического оружия против клонов Великой Армии Республики, женщина, что в прежние времена могла одним лишь взглядом заставить себя чувствовать не в своей тарелке — он бы ни за что не поверил своим глазам.

Но это была она. Оволот Куэйл Утан. Женщина, что прилетела вместе с Николаем. И чьи лекарства помогали мужчине облегчать страдания, спасая его психику от разрушения.

Вот и сейчас, женщина, одетая скромно, но со вкусом, вытащила из кармана своего лабораторного халата инъектор с сиреневой жидкостью внутри.

— Что это? — Штеп Сель перехватил её руку.

— Лекарство, — произнесла она. — Сенситивный нейролептик. Подавляет чрезмерную высшую нервную деятельность, но при этом устраняет психомоторное возбуждение. Поможет его сознанию отделить воспоминания от бреда, галлюцинаций и иных проявлений психоза. Он сейчас не в сознании, — девушка бережно, но твёрдо развела веки на правом глазу Николая, посветив туда фонарем. Что именно микробиолог там увидела, Зеро-2 не знал, но судя по мотанию головы, что-то явно нехорошее. — Одна из фаз сна. Зрачки плохо реагируют на свет, значит мозг с ними фактически не сообщается. Укол поможет ему снизить напряжение на мозг и сам себе он не причинит вреда.

— Твоя собственная разработка? — с подозрением произнёс Штеп Сель, напрягая мышцы, чтобы не позволить брату вырваться из своей хватки.

— Да, — ответила она. — Придержи ему голову, я вколю в артерию…

— Сперва себе, — произнёс он. — Мало ли какую дрянь ты намешала…

Без лишних слов, не колеблясь ни секунды, девушка приставила инъектор к своей шее и сделала укол. Слегка дёрнувшись от процедуры, она посмотрела на Штеп Селя.

— Доволен? — уточнила она.

— Вполне, — ответил тот, из последних сил удерживая Кайнсворти. — Коли.