Целитель

Я повернулся и посмотрел на Андрея. Он оставался прежним – внешность, неразличимая в толпе: средний рост, спортивная осанка, обыкновенное лицо. Но, присмотревшись внимательней, можно было определить, что при среднем росте, он казался высоким, обычную спортивную осанку дополняла внутренняя пружина ежесекундной готовности ко всему, а в глазах, которые он всегда опускал пониже, горел тот самый неугасимый Свет.

– Приятно видеть, что внешне ты остался тем же самым.

– Внешность в нашем деле значение имеет только как элемент маскировки.

– Почему так долго?

– Именно столько сколько шел процесс регенерации.

– Ты был поражён Копьём Предназначения?

– Только его копией, – возразил Андрей. – Будь это само Копьё, я бы сейчас с вами не беседовал. Это единственное оружие, которое может покончить с Сыном Света навсегда и безоговорочно. Правда, оно редко попадает в руки Проклятого Сотника, обычно он пользуется точной копией… Сотник мастерски владеет любым оружием и древности, и современности нисколько не хуже нас, а иногда и превосходит.

– Я видел твою рану, Андрей, – мне вспомнились события той трагической ночи. – Она была опалённой по краям. Стало быть, копия не очень отличается от оригинала?

– Она совершенна! – ответил Андрей мрачно, но тут же посветлел лицом и сказал, прижав правую руку к сердцу: – Я вас приветствую!

– И я приветствую тебя, Дитя Света! Искренне рад, что мы снова вместе. Вновь убеждаюсь: чем больше живешь, тем больше памятных дат.

– Любуетесь ночной панорамой?

– Люблю этот город. Здесь живут родные, здесь жил и здесь умирал мой отец, – ответил я горько. – Сегодня ровно восемь лет.

– Я счастливее вас, – сказал Андрей, – потому что все, кого можно было потерять, я потерял сразу и навсегда. Для меня это всего лишь большое скопление огней. Такое свечение напоминает расположение войска противника в ночь перед битвой, во время прохождения первой практики в средневековье.

– Сейчас ты откровеннее, чем раньше, – заметил я.

– Так и вы уже не тот прежний – замученный, запуганный, задавленный бесконечным количеством проблем, и даже отчасти спивающийся, – в тон мне ответил Андрей. – Сейчас вы всё больше походите на Служителя Света.

– Ты упомянул о первой практике? Никогда не слышал, что Дети Света проходят какие-то практики.

– А об этом нигде и не пишут. Но благороднейшая госпожа Легат попросила рассказать и добавила, может быть, вам это пригодится в дальнейших трудах.

– Я ей благодарен и слушаю твой рассказ.

– Первую практику мы проходили в последней четверти четырнадцатого века, во время великого противостояния с Чёрной Ордой.

– Битва на Куликовом поле?!

– Под таким названием она вошла в историю и, хотя это не совсем правильно, я принимаю его.

– Что это значит?

– Она была не совсем в том месте, которое указано в учебниках истории, – невозмутимо ответил Андрей. – Но сейчас не об этом… Она действительно была и для этого не надо чьих-то мнений! Тьма окутала самое светоносное государство тех времен не на одну сотню лет и битва решала, вернется ли оно к Свету, или погибнет окончательно. Орда служила самым грозным оружием Сатаны.

Видя моё недоверие к словам, стал пояснять.

– Понимаете, время – это спираль, которая движется по эллипсу с заданной скоростью и надо всего лишь попасть в определённое время, в определённое место. Судьбоносные битвы периодически повторяются в пространстве, – терпеливо, как школьнику, объяснял он мне. – И никто не гарантирует, что окончание их может быть хрестоматийным. Враг коварен, умен и способен на любые действия. Нам тоже периодически приходится возвращаться к чему-то, снова и снова отстаивая право на победу и существование. Теперь насчет Орды… Ей активно помогала Проклятая Тысяча, которая пришла из самого ада… И потому Орда была заранее уверена в победе. Ведь никто не знал, что мы пришли на помощь князю Дмитрию. Мы были одеты в обычные кольчуги и сражались только оружием тех лет. Написано о том времени много, много неправды, не стану вдаваться в подробности, они ни к чему… Просто нас узнали исконные враги. Вот тогда и появилось Копьё Предназначения! Лукавый и его бросил на алтарь своей победы, хотя это было против всяких правил. Мы выстояли, но потеряли половину Сотни…

– Коварное соотношение – один к десяти.

– Дело не в количестве, Дети Света способны драться и побеждать даже при таком соотношении. Хочу сказать о том, что до сих пор не знаю, как и каким способом ускользнул от меня проклятый сотник, который тогда был тысячником, – сказал Андрей горестно. – Он ушёл с Мамаем, а потом предал и своего господина, но сам благополучно уцелел. Ох, мне досталось от Координатора, да и поделом…

Я понял терзания Андрея, ведь именно тот сотник, который ускользнул от него тогда, сейчас и стоит во главе Проклятой Сотни. Скорее из желания отвлечь его от мыслей, чем из любопытства спросил:

– Ты сказал – «первую практику»? Значит, была и вторая?

– Вторая уже ближе, это сорок первый год, иные методы войны, иное предназначение. Битву под Москвой я хорошо помню, в ней участвовало несметное количество сил Ада, но было и Небесное Воинство, в состав которого входила и наша обновленная Сотня. Там было проще, потому что над Москвой уже стояла Пречистая Богородица…

– Я понимаю, что это было не обычное противостояние двух политических систем того времени.

– Это было самое масштабное противостояние сил Света и Тьмы от Сотворения Мира, – ответил Андрей. – Победи они тогда, и на землю пришёл бы сам Дьявол…

– В этой битве тоже участвовало Копьё? – осторожно спросил я, понимая, что отношение Андрея к Копью Предназначения – не совсем обычное, как к врагу, но – врагу личному.

– Разумеется, – с тоской ответил он. – И тоже наделало немало бед. Захватить бы его, и тогда можно считать миссию всего существования выполненной… Вот и получается, что ничего от нас не является далеким, но очень близким: и пространство и время и даже звёзды, которые вы с таким интересом рассматривали. Всё досягаемо, и всё умещается в одном измерении.

– Это можно понять и принять, но только не человеческим сознанием, к великому сожалению.

– Возможно, к сожалению, – ответил Андрей, – возможно, к счастью. Мы выполняем не человеческие задачи и противостоим не людям. Потому и противостояние такого рода никак не умещается в обычную человеческую жизнь. Это наша миссия, мы не даём мраку завладеть землёй. А они – люди, живущие в этих домах, в большинстве своём, вольно или невольно, помогают той стороне. Вы никогда не думали почему?

– Думал, – честно признался я, – но ответа так и не нашел.

– Потому что во тьме уютней и теплее, как им кажется. И ничего не надо отдавать взамен… Знаете, мне это очень напоминает Великую войну. Тогда тоже многие думали, что одержит верх эта нечисть и всем станет хорошо, все избавятся от коммунистической диктатуры. Но не избавление несли фашисты, всем славянам была уготована участь рабов, а не свободных граждан, лениво потягивающих пиво. Так и здесь. Мираж – вот главный враг человека. Иллюзорные надежды, которые придуманы Тьмой и доведены до совершенства, как безотказно бьющее оружие. И что самое обидное – это то, что сейчас открывать глаза им, живущим в этих зданиях, бесполезное дело. Не поймут, в силу свей ограниченности, неимоверной жажды материального достатка, и фантастической боязни за «место в этом мире». Они думают, что здесь всё начинается и всё заканчивается: самое фантастическое заблуждение человека во все времена. Земля – часть Космоса, у нее нет своих законов, она подчиняется всеобщим…