Целитель

– Что ты предлагаешь? – внезапно спросил Новоселов.

– В каком смысле?

– Что ты конкретно предлагаешь? Ты хочешь уйти? Наши двери всегда открыты для слабонервных. Хочешь, чтобы я стал сочувствовать тебе? Знай, мы все прошли через подобное. И никто нам не сочувствовал, потому что все сознательно выбрали стезю Служения.

– Просто я хотел тебе сказать как другу…

– Ты говорил, я слушал. И как друг я тебе категорически заявляю: не надо распускать сопли, неблагодарное это занятие и совсем смешное. Не поймут – азия-с… Едем?

– Юра, ты совсем не способен на сочувствие? У тебя вместо сердца пламенный мотор?

– Знаешь, Леха, – ответил Новоселов немного мягче, – когда-то на его месте точно было сердце.

Мы подъехали к скромной пасторской обители из красного кирпича.

– Юра, ответь мне всего на один вопрос: что делать нам, когда всё, исключительно всё, помогает им?

– Вспомни Стругацких «Трудно быть богом», – ответил Новосёлов. – «Оставаться коммунарами»… Давай останемся коммунарами, Лёшка.

Природа вокруг ликовала. Пели птицы в кустах, синее небо слепило бездонностью своей. Но радоваться не хотелось.

– Юра, есть важная просьба.

– Ты точно сейчас в полном порядке?

– Да уж куда порядочней? Надо перевезти мои вещи, хотя бы временно сюда к тебе, и убраться из той квартиры, пока дома нет матушки и дочери. Пусть думают, что я… Ну, не знаю. Я обещал жене сегодня же найти угол для проживания.

– Искать ничего не надо, – ответил Новосёлов, открыв дверь машины. – Будешь жить по улице Абая, вот адрес. Необходимое для тебя там заложено: компьютер, телевизор, книжные полочки, стол, холодильник, запас еды. Сережа, – сказал он водителю, – всё перевезёшь туда, потом приезжаете сюда. И никуда больше, ты понял?

– Понял, Юрий Тимофеевич.

– И ещё, если ты не против, я хотел бы связаться с Тиной по Интернету, – попросил я и тут же прикусил язык, вспомнив.

– Связь в «паутине» нам запрещена, – ответил Новосёлов. – Ты же знаешь, это не наша область, нас там просвечивают аж до самых мозгов. Отменяется. Слушай, почему ты всё время забываешь о телепатическом способе связи? Понятно, еще не привык. Привыкай. Езжайте. Время идёт.

2

Я никогда не предполагал, что стезя Служителя Света может довести до полного отчуждения, одиночества и всеобщего (почти всеобщего) презрения. Раньше казалось, весь добрый мир будет нас благословлять, помогать нам… А получалось наоборот – против нас было почти всё!

Стезя Служителя незаметна. Даже самые сложные акции выглядят так, будто получилось само собой. Тогда как Тьма упорно, везде и всюду, трубит о достижениях и победах.

И все ей аплодируют. И многим она даёт необходимое. И почти ничего не требует взамен. По крайней мере, большинство в этом уверено.

Как и когда я пришёл к Служению? И где его начало? В Приднестровье? Либо чуть раньше, в Литературном? Неважно. Я сам избрал этот путь. Или не сам?

Порой я сожалел об избранном, но теперь ясно понимал, что если не мы, то кто?

Ну, не нужен я своей семье… Тина ведь предупреждала. Новосёлов говорил об этом неоднократно. Предлагали отойти. Но я остался. Значит, это необходимо каким-то силам, которые рассчитывают на меня, значит, надо жить и действовать дальше.

«Пройдя земную жизнь до половины, я оказался в сумрачном лесу…» Прав великий Данте. Лес сумрачен и опасен для того, чья душа полна сомнений, кто за каждым дубком видит реальную угрозу. Мне, выросшему в лесостепной части Северного Казахстана, всегда был ближе лес. Я им бредил, часто видел сны о лесе и реках, вдыхал влажные запахи близких мне стихий. Степь прекрасна, особенно весной, но не отражает славянской души, она близка и по-настоящему понятна только степняку.

События последних дней настолько ошеломили меня, что… В общем, обычный дурной сон или больной бред уже казались мне весёлой детской сказкой. Вчера у меня было всё: жена, дети, квартира. Сегодня я оказался без ничего, одинок и в съёмном жилище. Я часами лежал на диване, пытаясь осознать и оценить ситуацию, вобрать в себя необходимость момента и отсечь ненужное. Но голова постепенно стала отказываться соображать, а квартира постепенно превращалась в огромный капкан, из которого не выбраться…

Я испугался. Вскочил на ноги. Попытался вдохнуть полной грудью и…

… Очнулся от того, что мокрая ветка хлестнула по лицу. Я был в лесу. Шёл по узенькой тропинке и глядел вверх, пытаясь определить, какое из деревьев толще и выше.

Нет, это не юг, молдавские и украинские леса я изучил достаточно, чтобы путать с другими. Скорее всего, это была северная Россия. Березы большие и кряжистые, ели мохнатые с могучими лапами. Были и другие дерева, но я не знал их названий, потому даже не пытался определить.

Я шел вперёд, вроде бы просто гуляя и вдыхая терпкие, свежие и насыщенные новизной запахи.

Этот лес казался бесконечным. Солнечные лучи едва пробивались через плотный шатёр ветвей, было сыро, но тепло. Остро пахло грибами и земляникой. Шелковистая трава тихой струёй очищала мои грязные туфли.

Но чем дальше шел, тем труднее становилось. Сосны, ели вперемежку с густым березняком, рябиной, осиной и ольшаником образуют непролазную чащу. Шиповник и смородина, малина и можжевельник густо заполняют все тропинки, все полянки. Кучи валежника, гниющие пни и стволы упавших деревьев на каждом шагу преграждают путь. Угрожающе наклонились, держась на ветвях собратьев, лесные великаны, поваленные ветром.

Топи, болота, озера и речки заполонили леса. Проехать здесь вовсе невозможно, пешему пройти трудно.

Озера, постепенно зарастая травами, камышом, водяными лилиями, плавучим рдестом, покрываются толстым, но дырявым ковром, сплетенным из болотных растений. Медленно наращивая толщину, мохнатый ковер превращает озера в зыбучие топи. Дыры в таком ковре, заштопанные зелеными травами и яркими цветами, – колодцы, уходящие в озерную глубь. Горе попавшему в такое болото: редко, очень редко удается человеку живым унести ноги.

Дремучий лес хранит себя от нескромных человеческих глаз.

Я шёл в Лесную Обитель. Шел, зная, что меня ждут. Я легко и свободно проходил все магические посты, силовые барьеры, бесчисленные ловушки по той простой причине, что меня беспрепятственно пропускали.

Я пытался представить…

… Там как будто другой мир. Там останавливается мысль, будто заходишь в Святую Церковь… Там ощущаешь мощный поток Любви и он не просто льется, а разливается энергией по всему пространству, а внутри него прозрачный шар, который сейчас разорвется от Света.. И ощущение такое, что у тебя всё еще есть шанс, ощущение безграничности Вселенной и того, что больше жизни.