Целительница: другая

— Она врач, а я банкир. Ну, вот как? Вы же с Витей даже в одном банке работали.

— Положим, ты уже не работаешь в банке. Тут проблемы нет.

— Вита согласна сидеть дома или заново учиться? А я? Я точно готова закончить своё безработное настоящее. И если мы и правда очень с ней похожи, то она сидя дома сойдёт с ума. Посмотри, что со мной стало.

— Дай мне время подумать. Вы с Витей уже это обсуждали?

— Нет, не обсуждали. Я только сейчас узнала, что у нас мало времени чтоб принять это решение. Скоро вселенные разойдутся.

— Когда?

— Увы, не знаю точных сроков. Высшие силы дали подсказку, но не более.

— Она очень хорошая, — тепло сказал Алексей, глядя вдаль. — И мы с ней совсем не спорим.

— Может это конфетно-букетный период?

— Не порть момент, у нас с тобой точно было не так.

— Ты сам завёл этот разговор.

— Я же по-дружески поделиться.

— Извини, ты прав. Хорошо, что тебе хорошо.

— Как у вас?

— Тоже хорошо, — мечтательно улыбнулась Вика и тоже уставилась вдаль.

***

Все собрались в гостиной. Настроение у собравшихся было приподнятое. Стас очень хотел ещё раз всем рассказать, как он себя прекрасно чувствует и никак не мог усесться. Два Романа радовались удачному эксперименту с заменой Викторий, расположившись на большом подоконнике и перекидываясь какими-то соображениями по этой части. Лёша не спускал влюбленных глаз с Виты, которая таяла рядом с ним на диване. Виктор облюбовал кресло и с таинственным спокойствием разглядывал Пятницкую. Та в этот раз заняла место Ивана, стоя у серванта, как в оппозицию остальным.

Не дожидаясь особого приглашения, она коротко рассказала о своём визите на пятый план, резюмируя, что вселенные расходятся, и она совсем не понимает, сколько у них есть времени, чтоб понять, как им воссоединить теперь уже две пары влюблённых и сколько на это осталось времени.

Вита сделалась чернее тучи, кажется, даже перестала дышать.

— Вит, перестань, ты не знала и ни в чём не виновата, — то ли одёрнул, то ли заступился за неё Алексей.

— Всё у меня случайно. Дух Вити я тоже дёрнула случайно, и что вышло?

— Вита, моя хорошая, — подошёл к ней Поспелов, присел рядом и взял Виту за руки. — Помнишь, как по Эриксону? Мы всегда совершаем наилучший выбор. Случилось то, что должно было случиться. Я в этом уверен.

— Помню, Вить, ты говорил. Вы меня извините, я скоро вернусь, — тяжело вздохнула длинноволосая Виктория, поднялась и вышла.

— О господи! — откинулся Смолин на спинку дивана, закатывая глаза.

— Лёш, мы похожи, тебе ли удивляться или привыкать? — упрекнула его Пятницкая.

— Да, не привыкать, что Вики вечно сбегают. Собираюсь с силами, чтоб пойти за ней.

— Я сама схожу. Это наша история, — покачала головой Вика.

В отличие от Вики, Вита не пошла на озеро, а села на лавочку под цветущим деревом. «Так хоть попа не мёрзнет», — одобрительно кивнула про себя Пятницкая и присела рядом.

— Вит, я к тебе хорошо отношусь. В моей голове ни разу не было мыслей, что ты в чём-то виновата.

— Ты на меня совсем не злишься?

— Совсем.

— Я жила с твоим Виктором. Я видела, ты ревновала нас. Теперь я ещё и с твоим Алексеем.

— Да, поначалу я ревновала Витю к тебе. Но совсем не злилась и не винила в чём-то тебя или его. Это разные чувства. Ревнуют от неуверенности в себе. А Алексей точно не мой.

— Ты не уверена в себе? — удивилась Вита.

— Да-а-а, — многозначительно протянула Виктория. — Я не смогла спасти мужа, потеряла работу, дар. И это всё потому, что я решила, что целительство не мое. Я не хотела больше исцелять. Я на тебя не злюсь. Я злюсь на свою мать, что она не учила меня магии. На Бога злюсь. Это похуже. С тобой хоть можно договориться. А как договориться с тем, кого отрицаешь?

— Невозможно отрицать того, кого нет, — тихо сказала Вита. — Я злюсь на себя. Вот у меня есть дар. Практически безграничный. Меня мама учила. Я её намного превзошла. Только что с того, что он есть? Знаешь сколько людей выбирали операцию, а не исцеление? Я сбилась со счёта. В них нет веры. Лучше б я была только врачом, и всё было бы проще.

— А я даже не врач. Тебе правда нравится Алексей?

Вита странно улыбнулась:

— Нравится? — эхом повторила она. — Я грезила о нём половину своей юности, пока не встретила Витю. Он был двоюродным братом моей лучшей подруги. И я ей обещала не встречаться с этим дураком. Глупо обещать такое, правда?

— Ну-у-у, — пряча улыбку, протянула Вика. — Я понимаю, от чего тебя уберегала подруга.

— От чего?

— В юности он был самовлюблённым и целеустремлённым эгоистом, способным на измену.

— А сейчас?

— Я не знаю. Говорит, изменился.

— Он тебе врал?

— Нет. Не договаривал. Но не врал.

— Значит, я могу ему верить?

— Я не знаю. И я тут не смогу дать тебе совет. Это может быть только твоё решение. Я бы точно дождалась его развода. Но у вас нет этого времени. И это тяжело. Я тебе сочувствую.

— Мне давно не было так хорошо.

— Понимаю.

— Мне страшно. Я не хочу быть одна. А с ним, я вроде как получила шанс осуществить то, на что не решилась раньше. В моей вселенной Алексей и моя подруга погибли.

— Сочувствуй… Мне тоже страшно. Я предложила Леше поменяться местами с Виктором. Как тебе идея? Тогда решать проблему с разводом не придётся. Он сказал, что подумает. С Витей я ещё не успела поговорить.

— Сначала у Леши будет эйфория, которая быстро пройдёт. И начнётся долгий этап разочарований. И всё будет так да не так, и взбесить сможет просто другой свет светофора. А только после он начнёт приспосабливаться к изменениям. Ты не знаешь, на что его подписываешь.

— Другой свет светофора?

— У нас синий, вместо зелёного.

— Оригинально, но не смертельно же.

— Не смертельно, что везде правостороннее движение, а на вилке пять зубцов. Всё это не смертельно. Витя говорил, почти нет отличий, кроме таких мелочей. Но иногда выводят из себя именно такие мелочи.

— Почему пять? — зацепилась Вика.

— Как пять пальцев на руке. Вот почему у вас четыре?

— И, правда, почему? Наверное, я понимаю о чём ты. Людей может бесить, что ты ешь левой рукой, а не правой, типа дитя дьявола, а тут пять зубцов на вилке.