Целуй меня немедленно!

Опять-таки, я рассчитывала увидеть пафосный стол, чтоб с бархатом и магическим освещением, но внутри было что-то типа склада семейных реликвий. Сначала, конечно, их расставляли по какой-то логике, но уже очень давно запихивали как попало.

– М-да, – многозначительно изрек Аксель.

– Всегда знала, что светлые жрецы – те еще свиньи, – мрачно заявила я.

– Ну почему же сразу жрецы? – проговорил Аксель, переставляя какие-то пыльные предметы. – Может, это твои родственники постарались?

Я ответила не сразу – тащила коробку продолговатой формы из-под стопки каких-то книг. Те, конечно же, в самом конце неравной борьбы рухнули, подняв облако пыли и заодно опрокинув какие-то жестяные миски на пол. Грохот стоял невозможный! Я втянула голову в плечи и вся съежилась, ожидая, что сейчас сюда ворвется наша мантикора и перекусит всем присутствующим хребет.

Но никто так и не явился нами подзакусить, поэтому пришлось отряхивать с себя пыль, больше размазывая ее по и так не слишком чистой одежде, а затем, наконец, заглянуть в свою добычу. Внутри было пусто и даже намека на пропавшее содержимое не имелось.

– Не называй их моими родственниками, – попросила я, продолжая рыться в хламе.

– Почему?

– Мне это неприятно, – заявила я. – И… я не хочу иметь ничего общего с Белларами.

– Даже титул, земли и деньги? – удивленно спросил Аксель, оторвавшись от своих раскопок.

Я молча кивнула.

– И откуда ты только такая бескорыстная взялась… – пробормотал он, вернувшись к поискам.

Не знаю, сколько мы потратили времени, но я лично успела обнаружить столовое серебро, фамильные кубки, игральные кости, полку гримуаров, рассыпавшихся в моих руках, шелковый шарф, подвязку! и женскую туфельку с драгоценными камнями на каблуке.

– Тут точно был храм? – спросила я, держа подвязку на кончике найденного тут же карандаша. – Больше напоминает дом терпимости.

– Иногда это одно и то же, – усмехнулся парень. – И уверен, у темных тоже нет жрецов с кристально чистой репутацией.

– У темных вообще нет жрецов, вы их всех перебили в первую войну за свет во всем мире, – невозмутимо ответила я.

– Взяла бы титул – устроила бы ренессанс темной религии и культуры.

– Не подзуживай!

– Мне просто интересно, до какой степени ты неподкупна…

– До крайней, – отрезала я. – До крайней степени.

– Потрясающе. Нет, серьезно, именно такую королеву я и искал.

БАМС!

Это у меня рука дрогнула и гора хлама, из которой я аккуратно по одному вытаскивала различные предметы, старательно сохраняя равновесие всей конструкции, развалилась. Опять с грандиозным грохотом и невозможным количеством пыли.

А когда мы оба прочихались, и я горела неутолимым желанием стукнуть принца по лбу чем-нибудь тяжеленьким, по типу серебряной ложки, Аксель кивнул мне за спину:

– Смотри-ка, кажется, нашли.

68

Я обернулась и под развалившейся горой хлама увидела небольшой стол на одной ножке. На нем под стеклом лежал меч. Очень интересное оружие: металл клинка был в красивых, выеденных какой-то кислотой разводах, с рукояти повыковыряли драгоценные камни, а острие лезвия вообще было обломано.

– Ммм… – многозначительно изрек Аксель, рассматривая экспонат на выцветшем красном бархате.

– Впечатляет, да? – ехидно спросила я.

– Невероятно, – согласился Аксель. – Что там с ним надо делать, говоришь?

– Ммм… «…И темная кровь коснется светлого клинка, снимая пелену с безумных глаз», – вспомнила я.

– Красиво. У вас все проклятья такие поэтичные?

– Нет, это вольный перевод. Как правило, проклятья звучат более емко и менее цензурно, – невозмутимо ответила я.

– Ладно, давай покончим с этим. Как раз успеем на ужин во дворец… – пробормотал принц, цепляя стекло витрины найденным тут же ножом.

Следующие полчаса прошли под пыхтение принца, который пытался расковырять прибитое насмерть к столу стекло. Я слышала что-то про «криворукие фанатики», «безмозглые неучи» и «бездарные маги». Даже попыталась предложить свою помощь, на что получила сердитое шипение.

Короче, в конце концов, конечно, принц победил эту штуку. Ну как победил – взял ближайший тяжелый предмет и раздолбил витрину со всей дури.

– Я, конечно, в светлой магии не сильна, но, может, можно было как-то менее радикально? – осторожно поинтересовалась я, прислушиваясь, не несется ли к нам радостная мантикора.

– Нет! – рявкнул Аксель. – Эти идиоты наложили кучу светлых заклинаний, и за столько лет они склеились меж собой насмерть!

– Оу. – многозначительно сказала я, немного успокоенная тем, что никто не спешит нас сожрать.

– Ладно, что дальше? – буркнул парень, осторожно беря клинок в руки.

А в следующее мгновение у меня глаза полезли на лоб – рука Акселя начала натурально дымиться, но светлый будто и не замечал этого, а лишь вопросительно смотрел на меня.

– Рука! – воскликнула я.

– Что? – не понял парень.

Я в один прыжок оказалась возле него и вырвала злосчастный клинок из руки. И только в этот момент парень почувствовал боль. Он не издал ни звука, но побелел, как полотно, медленно посмотрел на свою руку и глубоко-о-о-о вдохнул.

– Ну, в принципе, за пару недель целитель справится, – произнес он, рассматривая жуткий ожог.

Я же бестолково заметалась по помещению, ища, чем бы перевязать его ладонь. Будучи темным магом, я никогда в жизни не имела счастья сталкиваться с целителями, зато прекрасно представляла, чем может обернуться необработанный ожог.

В конце концов пришлось отодрать кусок от моей нижней рубашки и промыть рану парня остатками воды из бурдюка, прихваченного в домике ведьмы. К чести светлого, он даже не поморщился, пока я возилась с его рукой, лишь хмуро заметил:

– Теперь из меня так себе мечник. Левой я владею многократно хуже. И если ситуация покажется мне действительно опасной, я применю магию.

– И тогда ситуация станет еще опаснее, – заметила я.

– Не факт. Но ты должна мне пообещать кое-что?

– Если ты опять про свадьбу, то честное слово, я сейчас тебя прибью.