Цена на материнство

“ЛевелАп” сверкало на стеклянных дверях перед выходом из лифта. Стоило мне подойти, как створки разъехались сами собой, передо мной предстала огромная комната с множеством столов. Кажется, на офисном жаргоне это называлось оупен-спейсом. Вдали виднелся вытянутый стол, и я направилась к нему. Все боялась, что кто-то меня окликнет, спросит, что я тут забыла. Но никто будто и не замечал чужого присутствия.

— Здравствуйте, извините, пожалуйста, а где я могу найти Игоря Верещагина, — тихо спросила я у девушки, разбирающей какие-то бумаги.

— Справа дверь в приемную, — не поднимая взгляда, ответила она. И я оперативно ретировалась.

Капец, чтобы добраться до Игоря, мне уже придется целых три пункта пройти! Не то, чтобы “охрана” казалась мне солидной, но внушала уважение.

Дверь в приемную тоже распахнулась, стоило мне только к ней подойти.

Переступив через порог, я тут же услышала тонкий голосок. Девушка сильно, даже по столичным меркам, тянула гласные и коверкала слова.

— Да, Масик, вечерком тогда сходим, — секретарь сидела вполоборота, обсасывала кончик карандаша, поигрывала туфлей и разговаривала по телефону.

Именно в таком порядке. — Расскажу тебе новый план по завоеванию босса. Что?

Да нет, все получается, — наигранно рассмеялась, — зря я чтоль на работку только в чулочках хожу?

Завоевание босса? Чулочки?..

— Алина? — раздался удивленный голос сбоку, я резко развернулась. У дверей с противоположной стены стоял Игорь.

Не скрывая радости, смотрел на меня, улыбался:

— Ты что тут делаешь?

— Да вот, решила зайти… — я тут же почувствовала себя неловко. Безликая ветровка, потертые джинсы, кеды… Никаких тебе чулочков, юбки-карандаша и рубашки с глубоким декольте. Про прическу, где и волосок к волоску, и прядка якобы небрежно свисает — я вообще молчу! Так же, как и про макияж!

— Тогда проходи в мой кабинет, — Игорь чуть посторонился, пропуская меня внутрь. — Я как раз домой собирался минут через пятнадцать. Вместе и поедем.

В кабинете Игоря пахло сандалом и свеже напечатанными документами. Жалюзи на окнах чуть приспущены, под самым потолком витиеватая лампа. Стол уставлен аккуратными стопками бумаг, от широкого монитора исходил холодный голубоватый свет. На полках за столом папки, расставленные по цвету.

Все в этой комнате словно кричало “кабинет ну очень делового человека”.

— Сейчас, я закончу, — произнес Игорь, махнув рукой на кресло у стола. И уже в приемную: — Света, распечатай сканы договора и отнеси в бухгалтерию. Но сперва сделай нам кофе.

— Да-да, конечно-конечно, — елейный голос по ту сторону стены. Интересно, она на все просьбы своего босса отвечает с такой готовностью?

— Как мама? — Верещагин прикрыл дверь и сел напротив меня. Бросил на меня взгляд исподлобья.

— Все хорошо, — кивнула я. — Спасибо еще раз за…

— Брось, — мужчина снова улыбнулся. Сегодня он совсем не походил на себя прежнего. — Алин, а когда ты в последний раз была в кино?

— В кино? — я нахмурилась. — Может, пару лет назад.

— Тогда предлагаю сходить, — мне показалось, или он облегченно выдохнул? — Я тоже давно не был.

Со стороны двери раздался стук, и уже через несколько секунд в кабинет вошла секретарша Игоря с подносом. Прошлась по мне цепким взглядом, кивнула каким-то своим мыслям и расплылась в белоснежной, якобы доброжелательной улыбке.

Поставила аккуратную чашку перед Игорем, перед ним же и плошку с печеньем и конфетами, развернулась ко мне. И я могла бы догадаться, чем это может обернуться, уже доводилось сталкиваться. Но когда горячий кофе совершенно “случайно” оказался на моей блузке, я не удержалась от всхлипа.

— Ой, простите, пожалуйста, — залепетала она, пока я ловила стойкое ощущение дежа вю. — Давайте я вам свою кофту дам. Совершенно не понимаю, как так вышло…

Детский сад. Уровень привлечения внимания — четыре года.

— Спасибо, ничего не надо, — бросила сухо.

— Света, выйди вон, — одновременно со мной процедил Игорь. — Ты меня уже до...канала.

Секретарша обиженно дернулась, убрала руки от своей кофты (она, видимо, планировала начать ее снимать прямо сейчас) и направилась к выходу, цокая каблучками.

Не удержалась от нервного смешка.

— Алин, ты в порядке? — осторожно спросил Игорь.

— Да, конечно, — хмыкнула. Вся ситуация походила на какой-то старый и низкобюджетный ситком. — Вот только кинотеатр придется немного перенести.

— Поехали домой, — он решительно отодвинул стопку документов и ткнул в кнопку выключения монитора компьютера.

Спорить не стала. Кофе начал остывать, и я зябко поежилась.

Уже на выходе, в своей собственной приемной, он бросил Светлане:

— Отработаешь две недели и можешь уходить.

Какие-то протесты слушать не стал.

Уже в машине я отважилась сказать:

— Может, не надо ее так из-за меня?

— Это из-за тебя. Точнее, не только из-за тебя. Она слишком часто косячила в последние дни.

Недостаточно хорошо демонстрировала чулки? Вслух, однако, спрашивать не стала, проглотила вопрос и задалась другим — Я что, ревную?! Дело дрянь.

Распрощавшись с Сашей, мы вошли в подъезд, и совсем скоро оказались перед входной дверью. Игорь не успел даже ключи достать, как дверь отворилась. На пороге оказалась моложавая женщина лет сорока на первый взгляд. Приталенное платье с широким поясом, усыпанным каменьями, высокие каблуки сапог, пышная прическа, будто женщина вообще из салона не выходит, и яркий макияж.

— Игоре-е-е-ешка! — радостно протянула она, бросаясь Верещагину на шею. —

Как же я соскучилась! Как ты, милый?

Видимо, вечер не может окончиться хорошо. Неужели Игорю нравятся дамы постарше?

— Мама? — удивленно выдохнул он. — Ты что тут делаешь?..

И тут наши с ней взгляды скрестились. Секунда, другая, третья — женщина, в которой я бы никогда не узнала маму Игоря, хищно сощурилась.

Глава 22

Игорь Верещагин

— Игореша, а это кто? — невинно хлопая ресницами, поинтересовалась мама. То ли и правда не узнала, то ли сделала вид.

— Это Алина, — пожал плечами и наконец прошел в квартиру.

— Алина, здравствуйте, — тон мамы тут же изменился, и я понял, что цирк начался.

Вот почему она никогда не предупреждает о своих приездах?! — А что вы тут делаете?

— Алина моя старая знакомая, приехала погостить, — процедил я, пытаясь придумать, что делать дальше. Хотелось бы уберечь свою Снегурочку от того, что впереди. А я слишком хорошо знал, что могло произойти.