Цена Победы

После сражения под Танненбергом в Восточной Пруссии ещё оставалась Первая русская армия Ренненкампфа, которая продолжала угрожать Кёнигсбергу.

Немецкое командование решило ударить по южному флангу, где находился лишь один корпус и конница. Планировалось прорвать фронт, выйти в тыл Первой армии, оттеснить её к морю и болотам Нижнего Немана и там уничтожить.

На Нареве русская Ставка пополнила армию Самсонова двумя свежими корпусами, также было выделено пополнение людьми, оружием и боеприпасами. Юго-восточнее Мазурских озёр в полосе между армиями Самсонова и Рененкампфа была сформирована 10-я армия.

7—9 сентября обходная германская колонна попыталась незаметно пройти озёрные дефиле, но была обнаружена авиаразведкой. Ренненкампф срочно перебросил часть сил из центра на южный фланг и остановил наступление немцев. Когда 10 сентября обходная колонна 8-й германской армии возобновила наступление на север, угроза окружения русских войск уже миновала.

9 сентября с юга Восточной Пруссии нанесла удар Вторая русская армия, по всем реляциям Людендорфа якобы сильно потрепанная неделю назад, и вынудила немцев повернуть часть сил против неё.

Первая армия отошла, и германский план её окружения и уничтожения не удался благодаря своевременному решению Ренненкампфа об отступлении и упорству арьергардных корпусов. Армия была просто выдавлена из Восточной Пруссии.

Нерешительность действий немецкой 8-й армии позволила главным силам русской 1-й армии ускользнуть от наносимого удара. Русская армия оказалась сильно расстроена (не столько боями, сколько неудачно проведенным наступлением), но не разбита. Кадровые корпуса понесли потери в людях и материальной части, но восстановление боеготовности оперативного объединения было вопросом нескольких дней.

По итогам Восточно-Прусской операции генерал Жилинский был снят с поста командующего Северо-Западным фронтом, а на его место назначен генерал Рузский. Первая армия заняла оборону на Немане, а Вторая — на Нареве, то есть там же, где они располагались до начала операции.

Потери немцев превысили потери русской армии, линия фронта в результате осталась неизменной. Но большие надежды, возлагавшиеся на операцию до её начала, привели к тому, что в России такой исход считали поражением, а в Германии — успехом, почти победой.

Поразмыслив, Алексей согласился с германской точкой зрения, ведь по итогам Восточно-Прусской операции русская Ставка отказалась от наступления из Варшавского выступа через Познань на Берлин.

из мемуаров Воронцова-Американца

«…Я так и не мог понять, почему при почти „читерских“ заделах и двойном перевесе сил задача операции не была выполнена. До сих пор помню, в какое бешенство я пришёл, слушая о том, что Самсонов едва не был убит, и что обе русские армии с огромным трудом избежали разгрома и сумели отступить на исходные рубежи. От потери лица меня спасла моя Натали, напомнив, что я могу опоздать на тренировку по баритсу…»

Беломорск, «тучерез», 31 августа (13 сентября) 1914 года, среда, конец рабочего дня

— Милый, тебе не кажется, что пора на тренировку?

Я с трудом выдохнул. Натали вмешалась как нельзя более вовремя. Да, тренировка — это именно то, что мне сейчас нужно. Опоздать я не мог, курсы борьбы баритсу преуспевали, и в начале года владелец перенёс тренировочный зал в цокольный этаж нашего знаменитого на весь мир Беломорского «тучереза». Так сказать, поближе к богатым клиентам. Тренировались мы в повседневной одежде, а спуститься на лифте — дело трёх-четырёх минут. Но да, лучше мне отправиться туда немедленно.

— Спасибо, дорогая, что напомнила! — через силу улыбнулся я. И извинился перед присутствующими, что вынужден их покинуть. Кажется, они тоже обрадовались. Всё же, в покер мне играть не стоит. По крайней мере — с мастерами. Что-то из эмоций пробивается, как ни стараюсь.

Впрочем, подготовиться все же пришлось. Выходить из квартиры без головного убора — моветон. Да и драться голыми руками — тоже. Так что я прихватил трость и надел фирменное кепи, ставшее неотъемлемой частью выработанного мной же «воронцов-стайл».

Четыре минуты спустя я вошел в тренировочный зал и решительно направился к Джорджу Стетсону. Поклонился, приветствуя, и тут же обратился с просьбой:

— Мастер, мне нужен серьёзный противник.

— О, ты хочешь устроить спарринг со мной? — преувеличенно дивился тот. — Нет? Ну, ладно! Наш бешеный техасец тебя устроит?

— Боюсь, он тоже сделает из меня отбивную. Но… Я всё же рискну. Настроение самое подходящее!

— Знаешь, ты разомнись тогда. Серьёзно так. Даю десять минут. А потом… Ты сам этого захотел, парень! — довольно сказал он и осклабился.

Обычно разминку мы делаем перед тренировками. А вот спарринги мастер любит устраивать неожиданно. И логика у такого решения непрошибаемая — ни уличные бандиты, ни убийцы не станут с извинениями ждать, пока ты подготовишься к схватке.

— Уффф! — выдохнул я. Кровь лучше насытить кислородом. Обычно Джордж требует, чтобы я не сдерживал себя и давал волю доброй спортивной злости. «Горячил кровь», наполняя её адреналином, хоть в этом времени такого слова и не знают. Но сейчас мне горячиться не надо, всё и так кипит от злости!

— Бум! Бам-бум! — это я подошёл к боксерской груше и стал колотить её руками, ногами и даже головой, давая выход злости. Ну, это же надо быть такими придурками!

— Бум-бум! Уфф! — противник у них разведку обманул! А кому нужна такая разведка?

— Тум! Тум-тум! Ф-ф-фу-у-у! — К манёвру они не готовы, блин! А ничего, что сами перемещались ножками, по тридцать верст в день, а противник в вагонах столько же за час делал? А то и за полчаса! Да, по рокаде расстояние в разы больше. Но зато личный состав не устаёт и может двигаться круглосуточно! Что, голова дана, чтобы генеральскую фуражку носить?! Или они туда ещё и едят?

Нет, успокоиться не получается. Злость только распаляется. Кто им, придуркам, мешал телефонную и телеграфную связь рвать? Ведь немцам прямо по телефону в штаб доносили о каждом случае, когда видели нашу часть. Почему провода не рвали, идиоты?! Население будет недовольно? Да и чёрт с ним! Тем более, что это — не наше население! Потерпели бы, не облезли! Зато, глядишь, мы уже под Кенигсбергом были бы. А немцы либо сидели бы в осаде, либо реально драпали бы за Вислу.

— Время! Фрэнк, Юрий, прошу в центр зала! Схватка без оружия!